Алан Фостер - По Мыслящим Королевствам

• Название: По Мыслящим Королевствам
• Автор: Алан Фостер
• Жанр: Фэнтези

И явилось простому пастуху из затерянного племени странное видение. Видение, приказу коего НЕЛЬЗЯ было не повиноваться. И стали его единственными спутниками — огромный черный кот, обладающий даром разума и речи, да лихой, циничный авантюрист, не знающийни веры, ни доверия. И лежал и путь по странным землям, по королевствам то ли мыслящим, то ли безумным. Там, где говорили таинственные цветы и лгали ясновидение кони. Там, где дешево стоила жизнь, а за предательство платили звонким золотом. Там, где подвиг Избранного нарушит течение Времени — и избежать этого возможно, лишь совершив нечто, ни человеку, ни духу не подвластное. Ибо дальним и страшным будет путь за неведомое море — к неведомой Цели…

---

Выбравшись из основной струи, путешественники собрались за забором какого-то дома. Пока Эхомба и Симна проверяли свои котомки, их еще раз с головы до ног окатило водой, поскольку Алита улучил минутку, чтобы как следует отряхнуться. Северянин произнес несколько отборных словечек, а потом возобновил проверку.

— Все мое имущество промокло, — брюзжал Симна, вытаскивая кусок вяленой баранины. — Все пропало.

Эхомба перебирал собственные пожитки.

— Мы уже не в пустыне. Тут полно мест, где можно купить еду. — Встав, он осмотрелся. — Надо найти источник пресной воды и все прополоскать. Если сделать это быстро, то часть вяленого мяса еще можно спасти.

— Больше ни за что не стану слушаться тебя, когда дело касается бюрократии. — Мешок северянина влажно захлюпал, когда тот забросил его на плечи. — В следующий раз мы затеем драку вместо того, чтобы покорно идти.

Они двинулись по опустевшей улице, и Симна оглянулся. Лавина соленой воды, не ослабевая, продолжала извергаться из недр здания.

— Надо же, как много воды… Когда это кончится?

— Понятия не имею. Я думал о море, пытаясь сохранить собственное мышление, и вот видишь, что из этого вышло. Сейчас я о море уже не думаю, а вода все течет. — Позади них на площади вокруг здания по-прежнему слышались вопли и громкий плеск.

Обнаружив опрятный общественный фонтан, путешественники все вынули из мешков и прополоскали в прохладной и чистой пресной воде, чтобы смыть соль. Закончив с этим, они проделали то же самое с оружием, дабы предохранить стальные клинки от ржавчины.

Поблизости почти никого не было — большинство жителей заперлись в своих домах или мастерских, чтобы уберечься от колдовства, остальные же побежали на площадь поглазеть на невиданное чудо. Пользуясь временным одиночеством и укрывшись от случайных взглядов массивным телом Алиты, мужчины скинули одежду и тоже помылись.

— У меня такое чувство, будто я уже никогда не просохну! — Раздраженный северянин через голову натягивал мокрую рубаху.

Эхомба, возясь с юбкой, искоса взглянул на небо.

— День сегодня теплый, и солнце еще высоко. Если будем идти по открытому месту, то высохнем довольно быстро.

— Ага, правильно, будем держаться открытых мест! — Взяв меч, Симна аккуратно вложил его в ножны. — Ноги моей не будет ни в одном здании, пока мы не выберемся из этой страны. Подумать только: стараются контролировать не то, что люди думают, а как они думают. Клянусь Гвисвилом, это возмутительно!

— Безусловно, — согласился Эхомба, и они зашагали по пустынной улице. — Счастье еще, что книжникам приходится встречаться с необращенными лицом к лицу. Вообрази, как страшно было бы, окажись у них какое-нибудь колдовское средство, чтобы представать одновременно перед множеством людей. Или переноситься в дом или мастерскую каждого горожанина и беседовать со многими сотнями людей сразу, а потом применять свое снадобье, чтобы все думали одинаково.

Симна уныло кивнул:

— Это поистине была бы самая черная из черных магий, братец. Нам повезло, что мы живем в странах, где подобные коварные фантазии даже в голову никому не приходят.

Его долговязый друг выказал согласие:

— Если овцевод правильно описал здешние места, то мы выберемся из Тетсприаха до полуночи и, таким образом, станем недосягаемыми для стражей правильного мышления.

— Не могу дождаться. — Симна ускорил шаг. — Мое мышление может быть неверным, или противоречивым, или иногда непоследовательным, но, клянусь Гхевом, это мой образ мыслей.

— Это часть того, что делает тебя тем, кого и что ты собой представляешь. — Эхомба размашисто шагал, и конец его копья постукивал о мостовую. — Лично я не представляю, как это я стану думать иначе, чем сейчас, чем всегда.

— А по-моему, сама идея — правильная, только вот средства неверные.

Оба мужчины в изумлении повернулись к коту. Вода продолжала стекать с его промокшего меха.

— Что ты сказал? — спросил Эхомба.

— Проблема не в том, что люди думают неправильно, а в том, что они думают слишком много. А это неизбежно ведет к тому, что они слишком много говорят. — Так и осталось неясным, что Алита подразумевал.

— Этот крупный котенок говорит, что мы слишком много болтаем? — ответил колкостью Симна. — Он это имеет в виду? Что мы просто треплемся и треплемся, безо всякого особого смысла, чтобы только слушать собственное лепетание? Он это хотел сказать? Ну, если он так считает, то, может быть, нам вообще заткнуться и никогда больше с ним не говорить? Может, ему это понравится, чтобы мы больше не проронили ни слова и…

Подняв свободную руку и повернув ладонь к северянину, Эхомба мягко ответил:

— Симна, я не говорю, что полностью с ним согласен, но, возможно, было бы неплохо, если бы мы тщательнее взвешивали свои слова.

— Значит, большая их часть — попросту мусор? Большая часть из того, что мы говорим, не имеет ни смысла, ни значения или просто никому не нужна, потому что он так думает? Наши слова — пустое сотрясание воздуха, содержащее не больше смысла, чем пение птиц или жужжание пчел? То, что мы говорим…

— Симна, друг мой, замолчи. По крайней мере на некоторое время, — улыбнулся Эхомба.

— Стало быть, ты с ним согласен? — Вспыльчивый северянин не желал оставлять тему. — Ты думаешь, что мы действительно говорим слишком много и ни о чем существенном?

— Извини, мой друг. — Сконфуженно улыбаясь, Эхомба указал на свою голову. — У меня в ушах все еще полно воды, так что я тебя плохо слышу.

Симна уже хотел было ответить, но решил воздержаться. неужели проклятый кот тоже улыбается? Это нелепо. Коты не могут улыбаться. Могут зевать, рычать, шипеть — но не улыбаться. Спрятав свое возражение в дальний уголок памяти, Симна зашагал молча, зная, что может высказать его позже. Чего он, разумеется, не сделал.

Как Алита, так и Эхомба на это и рассчитывали.

XII

Страна, которой правил просвещенный герцог Тирахнар Крестелмар, выглядела настолько же радушной и гостеприимной, насколько Тетсприах оказался вероломным. Через пограничные ворота путешественников пропустили любопытные, но жизнерадостные стражники, заверившие грубоватого любознательного Симну, что в Фане не только никто не попытается изменить его образа мыслей, но всем решительно на эти мысли наплевать.

Упругость походки и блеск в глазах, никогда надолго не покидавшие северянина даже в самые трудные времена, снова вернулись к нему, когда путники приняли приглашение фермера доехать до города Фан на телеге с сеном. Перед этим городом бледнел даже процветающий Тетсприах. Не только здания были более впечатляющими и люди одеты изысканнее, но во всем чувствовался определенный и вполне отчетливый стиль столицы, превосходящей все, что когда-либо видел Эхомба, смотревший вокруг широко раскрытыми глазами. На светского Симну, разумеется, окружающее произвело куда меньшее впечатление.

— Премилый городок. — Он закинул руки за голову и положил ее, словно на подушку, на грудь Алите. Кот не возражал, потому что езда его укачала и он заснул. — Конечно, ни в какое сравнение не идет с Кримак Кариллом, или Бох-Иеном, или даже с Восло-на-Дренеме, но в нем что-то есть. — Симна сделал глубокий вдох, и на его лице появилось удовлетворенное выражение. — Первый признак зажиточного поселения, братец: воздух не воняет.

— Интересно, все ли маленькие королевства, о которых нам рассказывал овцевод, такие же процветающие, как Тетсприах и Фан? — Эхомба с удовольствием рассматривал элегантных людей с разными оттенками кожи и их красивые одеяния. То тут, то там он даже замечал обезьяну, что говорило о более широких торговых связях фанцев по сравнению с замкнутыми жителями Тетсприаха. Несмотря на нарядную и даже вычурную местную манеру одеваться, пастух не стеснялся своей бедной рубахи, юбки и сандалий. Эхомбе никогда не пришло бы в голову чувствовать неловкость из-за подобных вещей. Хотя наумкибы стремились выглядеть приятно и красиво, ни у кого из них и в мыслях не было судить о человеке по его внешнему виду.

— Слезайте, парни, — крикнул фермер со скамейки впереди. — И не забудьте захватить это зубастое черное чудище с собой!

Запустив пальцы в густую черную гриву, Эхомба несколько раз встряхнул кота, и тот сонно заморгал. Алита еще некоторое время потягивался и зевал и лишь после этого спрыгнул с телеги. Фермер предпочел не торопить его, да и пастух тоже. Как бы ни был дружелюбен и ласков бодрствующий кот, в полусонном состоянии он всегда представлял потенциальную опасность.

Заметив необычных размеров кота, несколько разряженных пешеходов остановились и стали на него глазеть. Однако никто не был испуган и никто не смотрел свысока на усталых потных путешественников, никто не отпускал шепотом язвительных замечаний.

— Похоже, что это необычно культурное человеческое сборище, — заметил Алита. — Один тип даже отметил, какой я симпатичный и представительный.