Алан Фостер - Пожиратели света и тьмы

• Название: Пожиратели света и тьмы
• Автор: Алан Фостер
• Жанр: Фэнтези

И явилось простому пастуху из затерянного племени странное видение. Видение, приказу коего НЕЛЬЗЯ было не повиноваться. И пошел он, пошел — сам еще не зная куда и зачем. И были у него — всего-то: меч, копье да еще сумка, что подарили женщины его селения. И лежал путь его из земли в землю, от Великой воды — к Великой Цели. Задавал он вопросы, и отвечали ему звери, деревья и такие создания, коим и имени-то подобрать невозможно. А самое тяжкое было еще впереди. Ибо тяжкой будет встреча со Злом, что невозможно остановить. Тяжкою станет война с духами, что вырвались на волю, и битва с монстрами, пришедшими из далекой древности. Но много тяжелее — скрыться от того, который идет по пятам. Невидимый. Неслышимый. Неодолимый…

---

Эхомба покачал головой, выпятив нижнюю губу. Любой получивший такую рану уже давным-давно должен лежать бездыханным, а у этого еще нашлись силы звать на помощь. Тут Этиолю пришла в голову еще одна мысль: кто же нанес юнцу такой могучий удар? У кого хватило сил прорвать кожаный нагрудник и поразить плоть? Пожалуй, кроме акулы, на такое никто не способен.

Отыскав ответ, Этиоль почувствовал облегчение и уже более тщательно пригляделся к взывавшему о помощи. Волосы у него были золотистые и прямые, до плеч, а не заплетены в косу, скрученную в тугой узел на затылке, как у Этиоля.

Наглядевшись, следопыт опустился рядом с чужаком, сдул песок с его лица…

Полумертвый парень неожиданно открыл глаза. Зрачки у него были цвета разжиженной небесной синевы. Незнакомец взглянул на следопыта.

— Кто… ты?

— Этиоль Эхомба, из племени наумкибов. Тебя и твоих товарищей выбросило на берег пониже нашей деревни. Они все ушли к праотцам. — Этиоль невольно глянул на рану в боку незнакомца. — Ты тоже скоро умрешь. Я немного разбираюсь в знахарстве, тебе уже никто не поможет. Разве что старая мудрая старуха, что живет в нашей деревне. — Он посмотрел на небо, затем покачал годовой: — Нет, слишком поздно.

Реакция чужака удивила Этиоля. Зрачки у того вдруг расширились, он схватил Этиоля за край шерстяной рубахи, притянул к себе. Этиоль был не в силах сопротивляться и только смотрел и смотрел на чужака, чье лицо вдруг перекосилось от страшной боли. Однако тот все же сумел прошептать:

— Ты должен спасти ее!

— Кого ее? Кто она?

— Она — прорицательница Темарил из Лаконды!

В этот момент чужак с силой тряхнул Этиоля. Тот невольно отпрянул.

— Я не знаю, о чем или о ком ты говоришь.

Следопыт хотел кончить дело миром, без ссоры. Пусть незнакомец остынет, уйдет к судьбе успокоенный.

Так оно и случилось. Чужак внезапно захрипел, откинулся на песок, по телу побежала дрожь. Вот и все, решил Этиоль, так тому и быть. Он вскинул голову, отыскивая глазами смерть. Наверное, та сейчас пробирается где-нибудь между бревнами. Видеть ее Этиолю не доводилось, а вот ощущать на затылке ее леденящее дыхание — это испытывал.

Однако он ошибся. Раненый оказался покрепче самого выносливого воина, какого знал Этиоль. Его голос набрал силу и звучал вполне достойно богатого человека, в нем даже некоторая надменность прорезалась.

— Знай, я — Тарин Бекуит, сын Беварина Бекуита, графа севера Лаконды. Прорицательница Темарил была нашей графиней — или должна была ею стать, если бы не беда, которую никто не ждал. Пустота, обретшая человеческую плоть и назвавшая себя Химнетом Одержимым, похитила Темарил. Многие… — Тарин зашелся в кашле, отхаркнул сгусток крови, после чего кровь струйкой потекла у него изо рта, как из переполненного кубка. — Многие достойные сыновья и владельцы усадеб северной части Великой Лаконды давали обет ее отыскать. Многие клялись не знать покоя и отдыха до тех пор, пока Темарил не будет возвращена на родину, а похититель наказан. Насколько мне известно, я и мои люди были единственными, кто отважился так далеко преследовать судно негодяя.

Он сделал паузу, некоторое время восстанавливал дыхание, затем наконец продолжил:

— Этим утром на море была битва. Мы сражались, не щадя жизни, однако Химнет уже спелся с другими подонками. Пировал с ними, веселился!.. Чем только они ни занимались на горе добрым людям, и, когда пробил час, они пришли ему на помощь. Жалкий трус, он испугался сойтись в поединке. Как нам было устоять против всей этой нечисти!

Тарин в упор посмотрел на Этиоля. Тот почувствовал озноб, словно незнакомец против воли пытался перелить в него остаток своей жизненной силы. Этот голубоглазый чужак был мужественным человеком, властным и повелевающим даже на пороге смерти.

— Кто бы ты ни был, — собравшись с силами, продолжил Тарин, — я хотел бы договориться с тобой. После того как меня покинет дыхание, я возлагаю на тебя заботу о несчастной девственнице Темарил. Ты должен спасти ее и вернуть людям Лаконды. С тех пор как ее похитили, наша земля лишилась сердца. Как, впрочем, лишились надежды и люди, проживающие в наших краях. Я, Тарин Бекуит, наделяю тебя правами жителя Великой Лаконды. Исполни свой долг!

Глядя на незнакомца, Этиоль медленно покачал головой:

— Послушай, Тарин Бекуит. Я простой пастух. Ну, бывает, охочусь, ловлю рыбу. — Он повел копьем. — И земля наша скудна, мы бедны, голы и босы. Здесь армию не собрать. Я понятия не имею, где искать твою Темарил.

Незнакомец неожиданно приподнялся на локте и указал направление.

— Спеши туда, на север, и при этом все время забирай к востоку. Тебе придется одолеть море. Химнет, пока не доберется до своего логова, не может чувствовать себя в безопасности. Мне рассказывали, что его убежище спрятано в сказочной стране Эль-Ларимар, что лежит к востоку от Лаконды. Туда ступай — или постарайся отыскать того, кто сможет исполнить мою волю.

Тарин еще раз судорожно схватил Этиоля за подол рубахи и убедительно дрожащим, вгоняющим в озноб голосом выговорил:

— Ты должен найти девственницу Темарил, иначе она будет потеряна навсегда!

— Что ты хочешь от меня, чужеземец!.. — вскипел Этиоль. — Зачем мне это?! У меня есть семья, сородичи. Есть хижина, стадо, наконец!.. Мне есть что искать, кого защищать и с кем сражать…

Эхомба замер на полуслове, потом резко отшатнулся, но было поздно. Глаза чужака в упор смотрели на него. Бремя — незримое, неощутимое, но веское и грузное — легло на плечи пастуха. Как, он даже не почувствовал. А жизненная сила и дух наконец покинули Тарина Бекуита.

Негнущимися пальцами Этиоль Эхомба оторвал вцепившиеся в подол его рубахи пальцы мертвеца, уложил пока еще теплую руку вдоль туловища; развернул туловище ногами к закату. Голубые глаза чужака бездумно глядели в небесный простор и легкие облачка — так обычно пастух присматривает за стадом. Этиоль тоже невольно глянул вверх. Небосвод уже успел насытиться пронзительной синевой. Свет окончательно пожрал тьму, наступил день…

Этиоль перевел взгляд на покойника. Вот о чем подумал пастух в тот момент: великая честь отведать кусочек жареной плоти такого достойного и благородного воина, каким выказал себя Тарин Бекуит, пусть его имя звенит в ушах потомков. Когда придет время делить ритуальное угощение, надо будет напомнить Асабу о своих правах. Что же касается бремени, которое мертвец возложил на его плечи, так это пустяки. Чужие церемонии!.. Чем он, Этиоль Эхомба, в состоянии помочь несчастной девственнице?

Тут Эхомба невольно поежился и оглянулся, потом резко осадил себя. В чем дело! Он сказал правду, а услышит ли теперь его покойник, это его не касается. Круг забот Этиоля сомкнулся давным-давно, еще в ту пору, когда ему ритуальным ножом резали щеки. Род, стадо, соседи, берег моря, сытые годы, голодные годы — вот о чем стоило бы поразмышлять Тарину Бекуиту там, в небесном просторе, где его приставили к стаду белых облачков и приказали: гляди в оба! А не о земных причудах, девственницах-прорицательницах, долге, жажде справедливости. Все в прошлом, ты слышишь меня, Тарин?..

Мысли Этиоля нарушили два молодых парня, Суарб и Делоог, которые пробегали мимо в поисках добычи. Их черед посвящения в мужчины еще не наступил, поэтому они первыми уважительно поклонились Этиолю, потом жадными взглядами обшарили лежавшее тело. Сразу застыли на месте, поморгали, словно не веря, что такое добро досталось не самому славному воину деревни, а придурковатому пастуху.

— Этиоль, — окликнул Суарб, — зачем медлишь? Перед тобой гора добычи, а ты чего-то ждешь.

Этиоль глянул на парней и неожиданно предложил:

— Вот что, ребята, забирайте вы все себе. Долго молодежь уговаривать не пришлось. Оба юноши тут же начали раздевать мертвеца. Делоог первым делом стащил замечательные штаны, потом с любопытством посмотрел на старшего.

— В чем дело, Этиоль? Смотри, какая добротная одежка. Зачем отказываться от того, что само приплыло в руки?

— Он, — Этиоль указал пальцем на полуголого покойника, — уже щедро одарил меня, Делоог. И не гадал я, не ведал, а вот так вышло. Теперь не знаю, что с этим делать.

— С чем этим? — поинтересовался Суарб.

— С исполнением долга.

Молодые парни переглянулись. Этиоль, конечно, человек неплохой, но со странностями. Все, кому не лень, над ним подшучивают, а ему безразлично. Или вообще сядет, уставится в одну точку и так может просидеть до полудня. Ладно, когда за стадом присматриваешь — работа есть работа. Или, как назвал пастух, исполнение долга. А когда просто так, на отдыхе? Зачем пялиться неизвестно на что?

Одним словом, чудной человек… Ладно, что добрый и незлобивый, и силой предки не обидели.

Этиоль повернулся и зашагал прочь. Юнцы вслед ему начали строить рожи, гримасничать, вертеть пальцами у висков.

Между тем пастух направился к выступающему в море низкому скалистому мысу. Прокладывая путь среди осклизлых, покрытых водорослями камней, стараясь увернуться от брызг, он размышлял о последних словах незнакомца и скоро добрался до любимого с детства места — ровной площадки, расположенной высоко над прибоем, открытой в сторону моря и берега, но упрятанной от взоров со стороны пустоши. Сел, сдвинул колени, положил на них руки, на руки подбородок. Копье привычно торчало в изгибе правого локтя — чуть что, можно сразу пустить в дело. В воде кувыркались тюлени и морские обезьяны; наигравшись, выползали на песок и грелись. Обезьяны грызли большие раковины и делились моллюсками с тюленями, у которых не было опальцованных лап, чтобы держать раковину у рта.