Лев Успенский - Тайна всех тайн

• Название: Тайна всех тайн
• Автор: Лев Успенский
• Издательство: Лениздат
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1971

---

Ваматр, и это было единственное, что он себе позволил, зачеркнул на рулоне поставленные возле даты эксперимента слова: «Они поняли!»

— Это не так, Крэл. Не так, дорогой. Перед отъездом я ведь просил вас не приближаться к башне. А вы пошли. Они и свернулись, замерли, бедняжки.

— Мы не можем понять, почему это произошло.

— Они боялись.

— Чего?

— Боялись повредить вам, Крэл.

— Помилуйте!..

— Да, да! Вот почему я и позволил себе зачеркнуть эти слова. Поняли протоксенусы раньше, раньше «высказали» свое отношение к нам, людям. Раньше этой даты. Еще в то время, когда боялись причинить вам вред и гасили свою природную активность. Гасили, рискуя своим существованием. Жизнью! Вы больны, Крэл, вы очень больны и превосходно знаете об этом. Для вас существуют два пути: или под их влиянием вы избавитесь от лейкемии, или… или сильное воздействие протоксенусов убьет вас. Они боялись вас убить.

— Вы считаете, что это и есть проявление разума?

— Еще нет. Еще нет. Не думаю. Вероятно, нужен новый скачок. Необходимо вновь разорвать кольцо, и тогда мы получим более совершенный вид, продвинемся по спирали еще на один виток.

— Насекомые — чужие, — задумчиво выговорил Крэл. — Чужие. Заманчивая и очень спорная мысль. Признаться, мне всё время что-то мешает в этой смелой гипотезе. Я читал вашу работу, написанную вместе с покойным доктором Бичетом. Энтомолог я никакой. Спорить мне с вами невозможно. Спор я веду, если можно сказать, с философских позиций и совершенно не уверен, что протоксенусы, несмотря на их необычные свойства, чужие. А может быть, вам удалось получить новую породу? Да, невиданную до того, не бывшую на Земле, но земную.

— Земную?.. В нарушение законов эволюции? В природе тысячи, сотни лет уходят на совершенствование видов, на естественный отбор, а мы, значит, каким-то чудодейственным способом сжали время. О нет! Такое невозможно. Никому не дано спрессовать время!

— А протоксенусы?

— Их, вероятно, мы получили только потому, что наши земные насекомые еще хранят в генной памяти программу, по которой в определенных условиях могут развиться очень совершенные существа; Может быть, даже такие, как там… В иных мирах. Только из насекомых могли получиться протоксенусы, и только потому, что именно насекомые уж очень не схожи с земными животными… Знаете, с чего началось?

— Нет.

— С ганглиев, с нервных узлов насекомых. Еще студентом я понял, что они, словно засекреченные мины. Знаете, этакая хитрая конструкция: попытаешься в нее проникнуть — и она взрывается. Так и ганглий: достаточно нарушить оболочку ганглия, как всё перестает функционировать, и исследователь не в состоянии ничего узнать. Мина взорвалась, не открыв тайну, оберегая ее. И эта особенность присуща только нервным клеткам насекомых. Первые радости и первые разочарования. С тех пор и пошло. Я узнал, например, что строение, дендрит-нейрона — это принципиально другая архитектура нервной клетки. У всех животных, живущих на Земле, единый механизм передачи возбуждения.

— При помощи медиатора — ацетилхолина.

— Совершенно верно. А вот какой химизм этих процессов у насекомых, наука не знает и до сих пор. И еще: насекомые — единственные из живых существ, на которых не действует кураре.

— Вот это почему-то впечатляет.

— А снабжение кислородом! Ведь у насекомых принципиально другая система. У всех остальных животных оно осуществляется посредством переносчика кислорода — гемоглобина, и только у насекомых, будто они и не соприкасались с нашей системой эволюции, — непосредственно воздухом. Конечные разветвления трахей замыкают полые, ветвистые клетки. Их отростки, тоже полые, оплетают органы, ткани, проникают внутрь отдельных клеток. Так совершается газовый обмен между тканями тела и воздушной средой. Где есть такое? Да, а ткани! В те времена, когда мы с Бичетом только начинали, еще не было аппаратуры, позволяющей, как сейчас, заглянуть в глубь живого. Сравнительно недавно я наблюдал с помощью новейшей аппаратуры строение поперечно-полосатой мышцы. Вы ведь представляете, конечно, какая картина возникает перед нами, каким бы огромным увеличением мы ни пользовались. Типично биологическая, так сказать, произвольного вида, характерного для природы, избегающей прямых линий. И вот я впервые увидел срез тканей такой, который поверг меня в восторг и трепет. У насекомых на срезе мышц обнаруживается геометрически правильное строение типа кристаллической решетки.

— Доказательств становится всё больше…

— Значит, действовать надо, Крэл. Вы уже начали. Это замечательно, но этого мало — надо вывести еще один вид. Более совершенный.

— Зачем? Чтобы получить что-нибудь посерьезней лимоксенусов?

Ваматр недоуменно уставился на Крэла и, казалось, ничего не мог произнести. А Крэл без видимой связи с предыдущим спросил прямо в лоб:

— Где Лейж?

— Лейж?

— Ну да, Аллан Лейж.

— Не понимаю вас, причем тут Лейж?

Крэл не сдержался и перешел на тон, непозволительный При разговоре со старшим:

— Отвечайте, Лейж жив или его уничтожил Рбал?

Ваматр протянул руку и, не глядя, поднял телефонную трубку.

— Аллан? Это я говорю. Да, я у Крэла. Аллан, вы за час сможете закончить сводку по радиотелескопам? У меня к вам просьба: когда закончите, позвоните, я хочу познакомить вас с Крэлом… Спасибо, дорогой.

Ваматр еще долго вертел в своих ловких пальцах белую телефонную трубку. Она словно вырывалась из его рук, а он умело удерживал, чтобы она не убежала. Из нее слышалось попискивание. Тогда он сжимал ее крепче, и она притихала. Казалось, что играет он, брезгливо и вместе с тем любопытствующе с каким-то неизвестным, очень подвижным зверьком. Поиграв для успокоения, Ваматр отправил зверька на место, и писк прекратился.

Крэл сидел понуро, не поднимая глаз на Ваматра, проклиная себя и его.

— Как быть, как быть? — непонятно к кому взывал Ваматр. — Они многое могут. Они спасли меня, у меня был рак легкого, спасли Кирба, но они в состоянии погубить, лишить разума. Что может быть страшнее?.. Смерть? О нет! Потеря разума страшнее смерти.

Ваматр вынул из кармана несколько бумажек. Они были смяты. Крэл в эти минуты реагировал на всё особенно остро. Возросло внимание к мелочам, как это бывает в моменты наибольшего нервного напряжения: в руках у шефа были бланки анализов крови… Почему смяты? Неаккуратен или скомкал, волнуясь?.. Только-только приехал и сразу ознакомился с результатами исследования…

— Это обнадеживает, Крэл. — Теперь Ваматр перебирал бумажки, распрямлял их ладонью и тут же, на пульте, раскладывал по датам. — Устойчивый, уверенный процесс укрепления кроветворной системы. Рбал говорит, — Ваматр беспокойно взмахнул ресницами на Крэла, но, ничего тревожного не заметив, продолжал: — Доктор Рбал считает, что с вашей лейкемией будет покончено. Вы понимаете, какое это счастье!.. А вот как будет с нервной системой, Крэл, дорогой, доктор Рбал ведь не психиатр. Боюсь я этого рискованного эксперимента… А тут ваша болезненная настороженность Я понимаю — это Альберт. Всё он! Считает меня, а сам сеет злобу, ненависть, сомненья… Простите меня, Крэл, я хотел не о том. Хотел приветить вас, сделать так, чтобы вам здесь было хорошо. Не умею я… Вот и скрипку не удосужился показать. Глупо как-то получилось… Знаете что, приходите ко мне вечером. Я играю. Всегда в восемь. Для себя. Только для себя и… без протоксенусов, конечно… Да, так о чем мы?.. О необходимости разорвать кольцо… Много лет я не был счастлив так, как теперь. Я почувствовал, как вера моя ощутимо, вещественно переходит в объективную уверенность. Одно только слово — «поняли!» Да, Крэл, началось! Надо продолжать. Вы опять, словно пронзая шпагой, воскликните: «Для чего? Чтобы сделать что-то еще более страшное, чем лимоксенусы!» Не знаю, но я готов. Если возникнет дилемма: прекратить изыскания или добывать для их продолжения средства, отдавая открытия дьяволу, то я готов… К сожалению, дьявол обойдется без нас. Теперь он не гоняется за душами. Замученные, измельчавшие душонки сами жаждут попасть к нему в лапы, но далеко не всем это удается. Предложение превышает спрос. Вы ухмыляетесь саркастически и думаете — циник! Вы хотите добра и блага для всех, а такого не бывает. Кровь льется и льется. То тут, то там. Мятежи, перевороты, борьба за власть. И войны. Войны, пусть малые — а они в любой миг могут стать большими, — но и они, малые, уносят тысячи юных, ни в чем не повинных существ. Войны не прекращаются… Вы не хотите всего этого?

— Нет, не хочу.

— И я не хочу. Только вы не знаете, что делать, и мечетесь, а я знаю. Необходимо потрясение. Такое, которое заставит человечество понять, как жалки и атавистичны, как ничтожны его столкновения и стремления. В то время, когда мы откроем тайну, когда люди Земли узнают, что они приобщены к Вселенскому Разуму, они будут потрясены, отринут всё мелкое и ничтожное, они поднимутся на несколько ступеней. И притом сразу!