Ночная Всадница - Дочь Волдеморта

• Название: Дочь Волдеморта
• Автор: Ночная Всадница
• Жанр: Фэнтези

Пэйринг: Гермиона Грейнджер/Люциус Малфой/Новый Мужской Персонаж, Лорд Волдеморт/Беллатрикс Блэк/Джинни Уизли, Гарри Поттер, Нарцисса Малфой/Люциус Малфой/Северус Снейп, Рон Уизли, Драко Малфой, Новый Персонаж

Рейтинг: R

Жанр: General/Drama/Romance/Adventure

«…В дощатом этом балагане

Вы можете, как в мирозданье,

Пройдя все ярусы подряд,

Сойти с небес сквозь землю в ад…»

---

— Возьми это, дорогая, — сказала почтенная ведьма, протягивая ей тяжелую кованую рамку, обрамляющую пустой бирюзовый холст настольного портрета, — и поставь где‑нибудь, где часто бываешь. Но только не у своего супружеского ложа.

— Это… — дрогнувшим голосом пробормотала Гермиона.

— Возможно, он вскоре поговорит с тобой, — тихо кивнула Адальберта. — Он сам попросил отдать тебе этот портрет. Береги себя, и счастливого вам пути.

* * *

Гермиона оставила дочь у приемных родителей и вернулась в Румынию. Начинался новый триместр, и она приступала к обязанностям преподавателя.

После Рождества Темный Лорд и остальные тоже возвратились в гимназию. Гермиона не задавала вопросов и старалась пореже пересекаться со своим отцом. С Беллатрисой они уже давно стали вроде как чужими — здоровались, при случае обменивались парой слов. Могли поговорить о чем‑то несущественном, если встречались где‑то вне гимназии — но это происходило очень редко.

Белла не часто виделась с Генриеттой и не проявляла сентиментальности по отношению к своей petite‑fille[125]. Такое положение вещей полностью устраивало Гермиону.

Время побежало привычным ходом.

Закончилась зима, и быстро пролетели первые весенние месяцы.

Гермиона больше не изменяла мужу, и Етта не упоминала уже о своих видениях. Тревога обеспокоенной матери стала утихать. Она больше не возила Генриетту в гимназию, да у той и не было особенно на это времени — она усилено занималась с мадам Рэйджисон, готовясь вскоре встретить своих первых учителей.

Гермиона закрутилась со своими занятиями — приближался конец очередного учебного года, следовало закрепить в гимназистах знания, а они после Пасхи наоборот как‑то все разом забросили оба ее предмета, не входивших в экзаменационную сессию. Даже Женевьев Пуанкари стала ужасно невнимательной.

Леди Малфой всеми силами боролась со своими нерадивыми учениками и уже начала уставать — а ведь только начинался май.

Близился день, когда отцветает саприония, и всё женское население гимназии старше двадцати восьми лет готовилось к шабашу очищения от магии.

Глава XXIV: Саприоньевый венок

Минувшей осенью Гермиона отметила свой двадцать восьмой день рождения, и ей предстояло впервые участвовать в традиционном ведьминском празднике очищения от магии.

Издревле открыты многочисленные чудесные свойства саприонии, важнейшим и сильнейшим из которых является ее противомагический эффект. Но, кроме того, в момент цветения это растение обладает свойствами глубокого телесного и астрального очищения, оно снимает порчи, энергетические блоки, напряжение и остаточные явления, накапливающиеся в биополе волшебника в связи с частым использованием магии.

Удивительно, но все очищающие эффекты саприонии работают только на женщинах.

Ведьмы давно приметили это, и отсюда зародился древнейший обычай устраивать в день, когда отцветает саприония, шабаш очищения от магии.

Это уникальное растение цветет в мае, и нет зрелища, более прекрасного, чем ее распустившиеся бутоны, устилающие леса и горы, где обитают магические существа. Засушенные цветы саприонии часто применяются в дурманных зельях — эти их свойства распространяются и на мужчин, и на животных. Но вот благостному освобождающему действию подвержены только ведьмы.

Саприония отцветает в ночь майского полнолуния, и в этот период ее действие наиболее сильно. Вот уже много веков ведьмы всего мира устраивают свой весенний шабаш в этот день, очищаются при помощи магических свойств саприонии и, разумеется, весело проводят время.

Участвовать в шабашах очищения от магии, не достигнув двадцати восьми лет, — опасно. Считается, что к этому возрасту магическая сила открывается и освобождается полностью — раньше, очищаясь, ведьма рискует отпустить часть своих природных сил.

На этот раз женский коллектив Даркпаверхауса отправился на шабаш в зачарованные леса Албании. В этот день занятия в гимназии, лишившейся доброй половины преподавателей, были отменены.

— И куда полетела мадам Гонт–Блэк? — спросила Амаранта, укладывая свою мантию на груду одежды в большом шатре, установленном на краю поляны, где собирались проводить таинство ведьмы Даркпаверхауса. Все женщины переоблачались в этот день в белые холщевые рубахи.

— Честно говоря, не знаю, — призналась Гермиона, расчесывавшая свои длинные волосы гребнем у входа в шатер. — Видела ее утром в замке с Алекто, кажется, они как раз собирались куда‑то.

— Что‑то в этом есть неправильное, как мне кажется, — заметила Амаранта. — Если уж решили устраивать шабаш все вместе — так и следовало. Не каждый год у нас в коллективе три двадцативосьмилетние ведьмы разом. А она как‑никак твоя мать.

— У них там своя компания.

— Насколько я знаю, профессор Вэйс тоже относится к «их компании», — заметила Амаранта, — и тем не менее когда мы решали устроить шабаш всем коллективом, она согласилась.

— Я скорее рада тому, что Maman полетела на шабаш в другое место, — задумчиво обронила Гермиона.

— И еще странно, что сестра Падмы не согласилась присоединиться к нам, — быстро сменила тему Амаранта, видимо, почувствовав неловкость. — То есть я понимаю, почему… Но для меня противоестественно, что сестры–близнецы в такой день не вместе.

— Они не очень‑то ладят, — пожала плечами Гермиона, — насколько я знаю. Уж скорее Мэнди бесконечно повезло в этом году с полнолунием и тем, что день рождения Падмы был позавчера, а не, скажем, завтра, — со смехом добавила она, откладывая гребень.

— Дамы! — позвал с улицы бодрый голос целительницы Дэрдры Финглхалл. — Что вы там прихорашиваетесь, все свои! Уже пора отправляться в лес!

— Пойдем, — позвала Амаранта, подхватывая из угла огромную плетеную корзину. — Это действительно прекрасный праздник, если настроиться верно.

Согласно традиции в течение дня ведьмы, одетые в простые рубахи, сняв с себя всяческие украшения и отложив до следующего утра волшебные палочки, бродят по лесу парами или группами, собирая цветущую саприонию в большие корзины. В это время полагается петь, дурачиться и резвиться, и вне зависимости от возраста участницы шабаша стараются не отходить от традиций, довольно приятных и увлекающих.

Вместе с Гермионой и Амарантой на поляне собрались восемь волшебниц. Наиболее чуднó выглядела библиотекарша гимназии Айда Айвор: она распустила все свои затейливые жгутики и косички, расчесала длинную бархатную шерсть и впервые за год надела одежду. В полотняной рубахе мадам Айвор выглядела странно, а ее покрытое волосами лицо без узора замысловатого плетения даже немного пугало.

Преподаватель заклинаний огромная и тучная Летисия Хэап походила на гигантский белый айсберг среди зеленой травы лужайки. На ее фоне все остальные, включая Айду, выглядели особенно тонкими и изящными.

Мэнди и Падма складывали посреди поляны дрова на большой костер, который должен будет запылать вечером. Мадам Финглхалл вместе с Анжеликой Вэйс расстилали поодаль широкие ворсистые пледы.

— Пора уж в лес, — заметила целительница, поправляя загнувшийся край полотна, — а то мы засиделись.

— Вперед!

Ведьмы подхватили большие корзины и отправились в чащу.

Гермиона не собиралась отходить далеко от Амаранты, остальные тоже разбились на парочки. В этот период в волшебных лесах было довольно много саприонии — свою первую многоцветную лиану Гермиона заметила, едва они с Амарантой отделились от остальных: зеленый побег с раскрытыми бутонами потрясающей красоты свисал с ветви невысокого дерева, оплетая его от корня. Гермиона легко сорвала его и положила в корзину.

— Нужно собрать всё, что есть в максимально большóм радиусе, — заметила Амаранта, обрывая искрящиеся в солнечных лучах цветы под старым срубленным пнем. — Сейчас ее довольно много, но нам должно хватить на венки, украшения и костер. Вон, гляди, Кадмина, среди тех камней еще одна лиана.

Издалека послышался зычный голос поющей Летисии:

В золотых лучах сверкали локоны Эдиты

И она судьбу искала среди снов Киприды.

Всё гадала и гадала, распускала косы,

И глотала среди ночи пламенные слезы.

Но в день ясный, как‑то летом

Вышла на дорогу

И пошла по воле ветра,

Позабыв тревогу.

На развилке видит сфинкса — что ж это такое?

На вопросы дать ответы как‑то не выходит.

И расплакалась Эдита,

Прокляла судьбину,

Позабыла Афродиту, канула в пучину.

И пустую домовину закопали в горе,

А Эдита стала ветром — гонит волны моря…

— Что это? — пораженно спросила Гермиона.

— Ты что, не слыхала песню про Эдиту? — удивилась Амаранта, ловко разматывавшая запутанную в ветвях березы лиану. — Странно.

Гермиона пожала плечами. Те аспекты мира волшебников, которые настолько обыкновенны, что о них не пишут в книгах, часто оказывались для нее, выращенной магглами, неожиданностями и тайной. К этому ведьма давно привыкла.