Александр Житинский - Полдень, XXI век, 2009 № 02

• Название: Полдень, XXI век, 2009 № 02
• Автор: Александр Житинский
• Издательство: Издательство «Вокруг света»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2009
• ISBN: ISSN 977-172784300-3

Колонка дежурного по номеру. Александр Житинский

Сергей Синякин «МЛАДЕНЦЫ МЕДНИКА». Повесть, окончание

Сергей Карлик «КВЕСТ». Рассказ

Николай Сайнаков «ЗУБ БЕРСЕРКА». Рассказ

Ефим Гамаюнов «МИМИКРАНТ». Рассказ

Дмитрий Смоленский «АНТРАКТ. Рассказ

Светлана Бондаренко «ХРОНИКИ “ОБИТАЕМОГО ОСТРОВА”»

«Зиланткод-2008»

Наши авторы

---

Колонка дежурного по номеру

Недавние мысли Бориса Стругацкого по поводу работ Юрия Афанасьева по новейшей истории России («Новая газета» от 5 декабря 2008 года), показались мне хорошим ответом на панические настроения части общества или тех граждан, которые ждут не дождутся, когда раскачанная лодка перевернется.

Но гораздо более меня задели размышления по поводу понятия «народ», о которых я часто думаю. Странное понятие, обозначающее всё и ничего одновременно. Табуированность отрицательных черт народа ввиду возникающего тут же призрака ксенофобии отнюдь не мешает эти черты иметь. В то же время распространение каких-то определенных качеств на огромную массу людей, называемых «народом», по меньшей мере смешно и сходно со средней температурой по больнице. Так что же мы понимаем, когда говорим «народ»?

Арифметическое большинство населения? Но оно не имеет свойств, как мы только что выяснили. Наиболее косную и неграмотную его часть, типа «бабки в очереди» или «мужика из пивной»? Но с какой стати отдавать им народное мнение и наши народные традиционные качества: удаль, упорство, терпение, смекалку, талант, наконец?

Мы берем эти качества народа (в данном случае для простоты я буду говорить о русском народе или, если хотите, народе России, чтобы избежать чисто этнического понятия) из мифов и сказок, а также наблюдая жизнь и деятельность великих представителей этого народа. Вот и получается, что таланту русского народа находится иллюстрация в лице Пушкина и Чайковского, смелости — Гагарина или Жеглова (миф, входящий в ряды живых людей) и т. п.

То есть, народ наш мал да удал. И к нему претензий нет. Он всем покажет так называемую «кузькину мать».

Но что делать с миллионами остальных, которые в статье названы «человеческим шлаком», к созданию которого якобы приложил руку Сталин, пытаясь создать «советский народ», а создал всего лишь «совок»? Или это лишь миллионнорукая машина для голосования, которая к тому же всегда вбрасывает бюллетени куда нужно?

Как-то обидно, господа…

Хотя в иных случаях эта машина заболевает бешенством и начинает молотить без разбору тот самый элитный народ, который вышел из ее недр.

Трудно жить с народом, господа. Но другого народа у меня для вас нет.

Александр Житинский

Истории, образы, фантазии

Сергей Синякин Младенцы Медника Повесть (Окончание. Начало в январском выпуске)

Краткое содержание начала повести

Клиника в Израиле. Родильное отделение. Двое неизвестных под угрозой применения оружия заставляют дежурную медсестру показать им ребенка, рожденного Эллен Гриц, недавно переселившейся из России. Их намерения несомненны — убить младенца. Однако в последний момент один из убийц перерезает горло своему напарнику. А потом — и себе… Чуть позже выписавшаяся из клиники мама вновь подвергается нападению. И вновь неудачному — машина, попытавшаяся задавить Эллен и ребенка, врезается в стену роддома.

За расследование берется полиция. Дело поручено инспекторам Маркишу и Григоровичу, которые также приехали в Израиль из России. Выясняется, что врагов у молодой мамы нет. Никого из нападавших она не знает. Тем не менее неудачные покушения на Эллен и ее ребенка продолжаются. Полицейские выясняют, что преступники принадлежат к религиозной организации Земное Братство. Одним из пророков Братства является бывший бизнесмен Гонтарь, внезапно оставивший дела и с головой окунувшийся в религиозную политику. Кроме того, двое нападавших подозреваются в убийстве русского врача Ильи Медника, проживающего в городе Царицын. Становится ясно, что преступления эти связаны.

А в России идет расследование убийства Медника. Занимаются им сотрудники местного убойного отдела. Убийство смахивает на бытовуху, но появляются и другие версии. Оказывается, погибший работал в Институте физиологии человека, а потом из-за конфликта с директором перебрался в гинекологическое отделение больницы.

Милицейское и прокурорское начальство берут расследование под личный контроль. Начинаются допросы сотрудников института. Выясняется, что доктор Медник занимался вопросами генетической модификации человеческого организма. И продолжал эту работу в больнице, разрабатывая новые способы лечения бесплодия. Личных врагов у него вроде бы не имелось. Так, обычные недоброжелатели…

Между тем в больнице происходит кража — похитили личные карточки пациентов Медника.

И становится ясно, что причину убийства доктора надо искать в его научной и медицинской деятельности.

Часть третья. Мистерии сфер

Глава первая

Нечаев уже смирился, что не пошел в отпуск.

Утро среды началось с того, что приехали проверяющие из области.

Управление опять взялось проверять режим секретности, а вызвано это было совсем уже анекдотическими обстоятельствами. В управлении делали ремонт, и начали его с уголовного розыска. Наметили пару кабинетов, вытащили оттуда мебель, которая подлежала безусловной замене. Вместе с мебелью вынесли и два сейфа, прямо со всей секретной документацией. Сейфы были неподъемные, поэтому опера ограничились тем, что опечатали их. Вечером лейтенант из хозяйственного отдела привел суточников, те сноровисто спустили старую мебель, а с ней и оба сейфа, которые были ободранными и имели жалкий вид. Лейтенант посчитал, что и они подлежат утилизации, поэтому отправил сейфы на металлургический комбинат, где их в тот же вечер загрузили в домну. Сгорело все: секретные указания, два не менее секретных приказа, контрольно-наблюдательные дела, а главное — личные и рабочие дела агентов. Скандал случился такой, что решался вопрос не о лейтенанте, а о том оставаться ли в должности начальнику криминальной милиции области, хотя никто не мог объяснить, почему именно он должен нести ответственность за разных раздолбаев. И уж совсем необъяснимо было, почему штаб сразу же затеял масштабную проверку режима секретности во всех подразделениях области.

Проверку сотрудники убойного отдела прошли достойно, особенно оперуполномоченный Гусев, который в последний момент почти на глазах у проверяющего успел вытащить из ящика своего служебного стола пачку сводок наружного наблюдения по уже списанному в архив делу и спрятать их под сейф.

Незаметно пошла полоса везения — в течение недели раскрылись два «глухаря», что перешли с прошлого года, а из десяти совершенных в месяце убийств было раскрыто девять. А вот с убийством Медника пока ничего не выходило.

— Понимаешь, Иваныч. Я уже понял, что все с его работай новой связано. Все в искусственно вызванные беременности упирается. Не зря же воры уперли именно эти истории болезней, — докладывал Примус. — И еще — мне покоя рассказ Ровного не дает, что Гнатюк нашему покойнику не советовал ввязываться в какую-то религиозную историю, мол, от фанатиков можно всего ожидать. Я Гнатюка пощупал немного, жук еще тот, даже погладиться не дает!

— И не даст, — согласился Нечаев. — У тебя на него нет ничего, а общих точек соприкосновения вы не имеете.

— Такая мешанина получается, — пожаловался Примус. — И вроде любопытные фактики есть, только они пока ничего не дают. Понимаешь, не складывается общая картинка.

— На дамочек установки получил?

— Так ты же сам мне их отписал! — удивился Примус. — Ничего конкретного. А на одну даже установки не сделали.

— Это почему? — насторожился Нечаев. — Сотрудники милиции по соседству живут?

— Да нет, — сказал Примус со вздохом. — Выехала она за пределы России. На землю обетованную счастье искать отправилась. А пятеро… пятеро здесь, все пятеро беременны, даже посторонним заметно. В этом месяце рожать начнут.

— Слушай, — Нечаев перестал листать оперативно-поисковое дело. — А как насчет яйца? Ну, которое мистерии символизировало? На месте оно?

— Не было его, — твердо сказал Примус. — Я еще потом на квартиру заезжал, там родственники собрались, лаются, барахло делят. Надо сказать, родственнички у Медника еще те! Но квартиру дали посмотреть. Нет там никакого яйца.

— Так может его кто-то из родственников того? — предположил Нечаев. — Отначил втихую от остальных?

— Не было, — убежденно сказал Примус. — Я потом с каждым родственником в отдельности профилактическую беседу провел. Намекнул, что будут отвечать за присвоение вещественного доказательства. Они же Уголовного кодекса в жизни не раскрывали! Все упираются: никто не брал. И знаешь, Иваныч, я им верю. Только что ты за символ мистерий держишься? Медник его при жизни сплавить кому-то мог. Или подарить.

— Непохоже, — сказал начальник убойного отдела. — По всему видать, Илья Николаевич прикипел к нему. Что-то этот символ ему говорил, понять бы только — что? Знаешь что, ты этого антиквара установи и выдерни — может, он что интересное расскажет.