Стивен Джонс - Франкенштейн

• Название: Франкенштейн
• Автор: Стивен Джонс
• Издательство: Азбука, Азбука-Аттикус
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-389-01559-3

Во все времена человек стремился разгадать тайну жизни и смерти, почувствовать себя творцом — создать себе подобных искусственным путем, реанимировать бездыханную плоть, собрать по частям новое тело. Одно из самых знаменитых воплощений этой идеи принадлежит перу Мэри Шелли, подарившей миру уникального персонажа, чье имя давно уже стало нарицательным. История о Франкенштейне, талантливом ученом, сотворившем злую силу, с которой он сам не сумел справиться, спустя почти двести лет остается классикой научной фантастики и хоррора. Роман был многократно экранизирован и вдохновил других писателей на создание собственных оригинальных сюжетов, затрагивающих эту поистине неисчерпаемую и неустаревающую тему. В данной антологии представлены работы таких мастеров, как Роберт Блох, Рэмси Кэмпбелл, Пол Макоули, Ким Ньюмен и многих других. А открывает сборник бессмертное произведение Мэри Шелли, чтобы напомнить читателю, с чего все началось…

---

Горралл, рослый мускулистый человек с колючей черной бородой, который имел привычку жевать табак и постоянно сплевывать, кажется, был знаком со всеми банкирами и купцами, торговцами шелком и парчой, продавцами бумазеи и бархата, аптекарями, мастерами золотых и серебряных дел, производителями белого воска, продавцами скобяных изделий, бондарями и парфюмерами, которые держали магазинчики на тесных маленьких улицах у моста Риалто. Капитан знал по именам и многих проституток в желтых шарфах, хотя это как раз нисколько не удивляло доктора Штейна, поскольку он познакомился с англичанином, когда тот пришел в больницу за ртутью для лечения сифилиса. Горралл знал даже (или делал вид, будто знает) клички истинных хозяев Венеции — котов, которые путались под ногами у прохожих или же лениво валялись на холодных камнях, греясь в лучах неверного зимнего солнца.

И как раз в одной из парфюмерных лавок на улице Мерсери доктор Штейн, как ему показалось на миг, увидел свою дочь. В дверях лавки стоял седой старик и орал на молодого человека, который пятился от него и кричал в ответ, что он ни в чем не виноват.

— Ты ведь его друг!

— Сударь, я понятия не имею, что именно он написал, и я не знаю и знать не хочу, с чего ваша дочь так рыдает!

Молодой человек держал руку на рукояти длинного ножа, поэтому Горралл раздвинул собравшихся зевак и велел обоим спорщикам утихомириться. Кипящий от негодования отец скрылся в лавке, а через секунду появился снова, волоча за собой девочку лет четырнадцати с такими же длинными темными волосами и таким же высоким белым лбом, как и у дочери доктора Штейна.

— Ханна! — невольно вырвалось у доктора Штейна, но, когда девочка повернулась, оказалось, что это не она. Не его дочь. Девочка заливалась слезами и прижимала к груди лист бумаги — письмо от покинувшего ее ухажера, как предположил доктор, и Горралл затем подтвердил, что именно так и есть. Молодой человек сбежал на флот, что было обычным делом в эти дни, когда Совет Десяти даже издал указ, чтобы осужденных преступников отправляли на военные галеры, поскольку вольнонаемных гребцов не хватало. Еще немного, и весь город окажется рассеянным где-то между Корфу и Критом, а то и где-нибудь подальше, ведь Флоренция уже уничтожила флот Кортеса и открыла американский берег.

Доктор Штейн не стал рассказывать жене, что видел. Вечером он долго сидел на кухне, согреваясь догорающими углями и читая при слабом свете сальной свечи "Трактат о воспроизведении движения" Леонардо, когда раздался стук в дверь. Это случилось вскоре после полуночи. Доктор Штейн взял свечу и направился было к двери, и тут из спальни вышла жена.

— Не открывай, — проговорила она. Одной рукой она теребила ворот рубахи, а другой сжимала свечу. Длинные черные волосы спадали ей на плечи.

— Мы же не в Лодзи, Белита, — возразил доктор, возможно с ненужной резкостью. — Возвращайся в постель. Я сам разберусь.

— Все равно здесь полным-полно пруссаков. Один на днях плюнул в меня. Абрам говорит, нас винят в похищении покойников, поэтому за врачами приходят в первую очередь.

Стук повторился. Муж с женой воззрились на дверь.

— А вдруг это пациент, — произнес доктор Штейн и отодвинул засов.

Они жили на первом этаже просторного дома, который выходил на узкий канал. Ледяной ветер несся вдоль канала, и стоило доктору открыть тяжелую дверь, как порыв ветра сейчас же задул свечу. За дверью стояли два городских стражника, а между ними — капитан Генри Горралл.

— Нашли еще одно тело, — произнес капитан с грубоватой прямотой. — Девушка, которую мы с вами видели недавно. Пойдемте со мной, поможете установить, убийство ли это.

Женское тело заметили, когда оно проплывало по Рио-ди-Ноале.

— Еще час, — сказал Горралл, пока они гребли через темный город, — и вода поднялась бы и унесла ее в море. И нам с вами не пришлось бы трястись от холода.

А ночь и в самом деле выдалась холодная — как раз после Дня святой Агнессы. Назойливый береговой бриз сдувал снег с крыш и острых шпилей. Только что намерзший лед с хрустом ломался под носом гондолы, крупные льдины стучали в ее корпус. Немногочисленные огни на фасадах палаццо, выстроившихся по берегам Гранд-канала, казались тусклыми и подернутыми туманом. Доктор Штейн закутался поплотнее в поношенное пальто из грубой шерсти и спросил:

— А как по-вашему, это убийство?

Горралл сплюнул в черную ледяную воду:

— Она умерла из-за любви. Это очевидно. Ведь мы с вами были свидетелями ссоры сегодня днем. В воде девушка пробыла недолго, и от нее до сих пор несет спиртным. Напилась для храбрости и прыгнула. Однако необходимо в этом убедиться. Возможно, это неудавшееся похищение или чья-то жестокая выходка, приведшая к трагическому финалу. Слишком много в городе солдат, которые изнывают от скуки, дожидаясь отправки на Кипр.

Утонувшая девушка лежала на булыжной мостовой рядом с каналом, прикрытая одеялом. Даже в такой поздний час собралась небольшая толпа, и, когда стражник по просьбе доктора откинул одеяло, некоторые из зевак ахнули.

Это была та самая девушка, которую доктор с капитаном видели днем, дочка парфюмера. Мокрое платье, прилипшее к телу, казалось белым на фоне мостовой. Длинные черные волосы падали на лицо. Изо рта еще шла пена, а губы уже приобрели синюшный оттенок. Мертвая, она уже нисколько не походила на дочь доктора Штейна.

Доктор Штейн ущипнул кожу на руке девушки, надавил на ноготь, затем закрыл ей глаза большим и указательным пальцами. Снова с осторожностью прикрыл тело одеялом.

— Она погибла меньше часа назад, — сообщил он Горраллу. — Следов борьбы нет, а по выделениям изо рта можно наверняка утверждать, что она утонула.

— Скорее всего, сама утопилась, если кто-нибудь ее не столкнул. Полагаю, причина самая банальная, по которой ее парень и удрал на флот. Не хотите побиться об заклад?

— Мы оба знаем ее историю. Я могу установить, беременна ли она, но только не здесь.

Горралл улыбнулся:

— Я забыл, что иудеи не бьются об заклад.

— Напротив. Но боюсь, что в данном случае вы правы.

Горралл приказал своим людям доставить тело в городскую больницу. Пока утопленницу грузили в гондолу, он сказал доктору Штейну:

— Она напилась, чтобы собраться с духом, а потом бросилась в воду. Но не в этот маленький канал. Самоубийцы предпочитают сводить счеты с жизнью в красивых местах, чаще всего в своих любимых. Мы осмотрим мост Риалто — ведь это единственный мост через Гранд-канал, и прилив движется с той стороны, однако там обычно толчется уйма народу, и, если мы не поторопимся, какой-нибудь нищий унесет и бутылку, и записку, которую она, возможно, оставила. Идемте, доктор! Необходимо выяснить, как погибла девушка, прежде чем появятся ее родители и начнут задавать вопросы. Мне придется что-то им отвечать, а не то они воспылают жаждой мести.

Если девушка и спрыгнула с моста Риалто, никакой записки она не оставила — или же записку похитили, как и предсказывал Горралл. Капитан с доктором Штейном поспешили в городскую больницу, однако тело еще не привезли. А через час патруль обнаружил в заводи привязанную гондолу. Один стражник был мертв — у него на шее зияла рана от меча. Второй был оглушен и ничего не помнил. Утопленница исчезла.

Горралл пришел в бешенство и отправил на поиски похитителей всех своих свободных людей. Негодяи осмелились напасть на двух солдат из ночной стражи, бушевал капитан, и когда они попадутся ему в руки, то отправятся петь фальцетом под кнутами на галерах. Однако расследование ни к чему не привело. С каждым днем становилось все холоднее, и разразившаяся эпидемия плеврита означала, что доктора Штейна в больнице ждет много работы. Он не вспоминал о происшествии целую неделю, пока к нему не зашел капитан Горралл.

— Она жива, — сказал Горралл. — Я ее видел.

— Вероятно, девушку, на нее похожую. — На мгновение доктору Штейну представилась его дочь, бегущая к нему с широко раскинутыми руками. Он произнес: — Я не мог ошибиться. Пульса не было, легкие были полны воды, и она была холодная, как те камни, на которых лежала.

Горралл сплюнул:

— Значит, она ходячий мертвец. Вы помните, как она выглядела?

— Отлично помню.

— Она была дочерью парфюмера, некоего Филиппо Ромпьязи. Члена Большого совета, хотя я бы сказал, что из всех его двух с половиной тысяч членов Ромпьязи обладает наименьшим влиянием. Для благородного семейства однажды настали трудные времена, и им пришлось научиться торговать. — Капитан был не слишком высокого мнения о многочисленных аристократах Венеции, которые, по его разумению, не столько управляли республикой, сколько плели интриги, чтобы выдоить из нее побольше денег. — Тем не менее, — проговорил Горралл, скребя бороду, — нехорошо, если дочка патриция будет бродить по городу, когда врач, ведущий дело, констатировал смерть.