Василий Минаков - Гневное небо Тавриды

• Название: Гневное небо Тавриды
• Автор: Василий Минаков
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

- Во, так и знал, - вдруг забросил недоеденное яблоко в куст.

- Что, товарищ гвардии...

- "Фокки"! Сейчас сыпанут, гады... Сурен, за мной!

Стажер удивленно оглядел совершенно чистое небо. Лишь через минуту с ветерком долетел до ушей обрывок гула. "И ведь жевал, с хрустом..."

Взвилась ракета. Тащиев замешкался с парашютом и едва не угодил под бомбы "фокке-вульфов", вывалившихся на большой скорости из-за гор...

Когда фашисты были отогнаны, с земли последовала команда:

- Отставить преследование! Идите на прикрытие войск в район Новороссийска.

Город увидели издали - он был весь в дыму. Пожары, разрывы снарядов, бомб... Приблизившись, осмотрелись, определили места самых ожесточенных схваток - у цементных заводов, возле Федотовки, в порту.

В районе Гайдука встретили два истребителя ФВ-190. Пошли на сближение. Немцы не рассчитали маневр, разделились. Стариков оказался выше ведомого, выпустил длинную очередь. "Фоккер" отвильнул и совсем оторвался от своего ведущего. Теперь его спасение только в глубоком, с максимальной перегрузкой, вираже или отвесном пикировании. Фашист выбрал первое: расчет на то, что русский не выдержит, сорвется в штопор.

Стариков обернулся: Сурен уверенно следовал за ним, Перегрузка вдавила в сиденье, стало трудно дышать. Круг сужался. Немец оказался искусным пилотом. Менял высоту, надеясь, что русский запоздает с маневром и оторвется. Стариков, в свою очередь, усиливал давление на ручку, вламываясь внутрь виража. "Та-ак... - машинально выдавливал сквозь зубы. - Силен, силен... пять с плюсом... А ну-ка..."

Чуть спрямив вираж, нашел прицельный ракурс, Увидел, как враг втянул голову в плечи, уменьшил крен, резко вскинул тупой сизый нос машины. Смертельный рывок оттянул его конец на секунды. Едва "фоккер" сорвался в пике, Стариков хладнокровно поджег его.

Снял палец с гашетки, распрямился, покрутил головой, разминая одеревеневшую шею. Из-под шлема текло, во рту было солоно. То ли от пота, то ли от крови из прикушенной губы. Размякшей перчаткой вытер лицо, оглянулся.

- Здорово, Дима! Высший класс! - раздался в наушниках веселый голос Сурена.

Гигантскими зигзагами они продолжали ходить над городом. Искали бомбардировщики противника. Вот они - девятка "хейнкелей". За ней вторая. Прикрытие - дюжина "мессеров". Высота шесть тысяч, "хейнкели" идут гораздо ниже. Стариков собрался атаковать, но на врага уже свалилась восьмерка наших ястребков. Стариков и Тащиев получили указание с земли выполнять роль сковывающей группы.

Сковали. Ударная группа атаковала бомбардировщики. Строй "хейнкелей" рассыпался, ведущий их первой группы был сбит. Затем, после короткой схватки, рассеялись и вражеские истребители...

16 сентября Сурен Тащиев облетывал свой самолет над морем. Его прикрывал Дмитрий. Со стороны мыса Утриш появилась группа вражеских истребителей. Шла встречным курсом. У Сурена не было времени раздумывать. Поймав ведущего в прицел, дал очередь из 37-миллиметровой пушки. Встречные пушечно-пулеметные трассы понеслись к нему. Успел увидеть: у гитлеровца снесен фонарь кабины, машина потеряла управление. Строй фашистов мгновенно распался: как потом выяснилось, Тащиев сбил видного руководителя немецких авиационных частей в Крыму.

Очередь, выпущенная фашистом, тоже оказалась меткой: разбил? верхнюю часть кабины, повредила стабилизатор. Сам Сурен был ранен в голову. Машина продолжала полет со снижением, ее неотлучно сопровождал Стариков. Под его прикрытием Тащиев долетел до своего аэродрома и чудом сумел посадить израненный самолет...

Наступление на земле продолжалось. Авиаторы флота, поддерживая сухопутные войска, громили врага за пределами Новороссийска, на перевале Волчьи Ворота, в Неберджаевской, Южной Озерейке, Верхне-Баканской. Срывали готовящиеся контратаки, уничтожали корабли с живой силой и техникой в портах Тамани и Керчи...

22 сентября эскадрилья Пе-2 40-го авиаполка под прикрытием двенадцати истребителей 11-го гвардейского вылетела на бомбоудар по плавсредствам в порту Тамань. Девятку пикировщиков вел комэск капитан Андрей Кузьмич Кондрашин, группу истребителей - сам командир 11-го полка подполковник Иван Степанович Любимов. Истребители рассредоточились по высоте в группах непосредственного прикрытия и ударной; группы возглавляли прославленные мастера воздушного боя Дмитрий Стариков, Владимир Снесарев, Владимир Наржимский.

Ястребки-гвардейцы беззаветно любили своего командира. Любимов был им примером во всем. И в первую очередь в том, чего больше всего не хватало им, молодым и горячим. "Нельзя увлекаться боем до безрассудства, - по-отечески наставлял их Иван Степанович. - Летчик-истребитель должен все видеть, все понимать, до конца сохранять ясную голову".

Сами по себе слова значат не много. Важно, кто говорит. А говорил человек, каждый боевой вылет которого являлся подвигом. И не было ни одного из его подчиненных, кто бы не слышал о его славных делах, не рассказывал бы о них с восторгом и восхищением.

...Это случилось 9 октября сорок первого года. Истребители под командой комэска Любимова вылетели на прикрытие штурмовиков. На обратном пути встретились с большой группой Me-109. Силы были неравными: на каждый наш ястребок приходилось по пять фашистов. В ожесточенном бою самолет Любимова был поврежден, он сам тяжело ранен. Пара стервятников бросилась его добивать. Любимов развернулся и пошел в лобовую. Фашисты струсили. Истекающий кровью комэск сумел перетянуть за линию фронта и посадил машину в степи. Его продолжали обстреливать, ранили еще раз. Около года находился на излечении. Несмотря на. все усилия врачей и самого пациента, пришлось расстаться со ступней левой ноги. В полк он вернулся на протезе, но добился разрешения летать. В октябре сорок второго его назначили командиром 32-го иап в мае сорок третьего полк стал 11-м гвардейским. Много замечательных воздушных бойцов воспитал за это время Иван Степанович. И при каждой возможности выходил в воздух сам. Вот и сейчас...

При подходе пикировщиков к цели группа была встречена четверкой Me-109. За ними вдали "паслись" "фокке-вульфы". Пара "мессеров" пошла в атаку на левое звено Пе-2. Снесарев кинулся на выручку, открыл заградительный огонь. "Мессеры" отвернули. Им на смену пришла вторая пара. Снесарев спикировал на ведущего, ударил из пушки. "Мессершмитт" вспыхнул и завертелся, падая...

Яростно забили зенитки противника. Комэск Кондрашин перевел машину в почти отвесное пикирование, вслед ему заскользили его боевые друзья. Удар был разящим. В порту полыхнули взрывы: часть барж была нагружена горючим. Один из пикировщиков получил повреждения, к нему устремилась пара "фоккеров". Навстречу - Любимов и Наржимский. Первым успел Любимов. Сблизившись с ведущим до предела, ударил из всего бортового оружия. "Фоккер" взорвался. Наржимский круто взмыл вверх, нацелился и тремя очередями зажег второй.

Появилось еще четыре "фоккера". Бросились на тот же подбитый Пе-2, он уже снизился до пятисот метров. Стариков и Тащиев бросили машины в пике. Перехватили атаку фашистов в самый последний момент. Меткой пушечной очередью с ходу Дмитрий буквально развалил один из "фоккеров".

Итогом этого боя было три сбитых ФВ-190 и один Me-109. Все наши пикировщики и истребители благополучно вернулись на свой аэродром.

День 25 сентября сорок третьего года оказался для Дмитрия самым печальным во всей его фронтовой жизни. В полдень с аэродрома Геленджик на бомбоудар по порту Керчь взлетело девять Пе-2. Бомбардировщики вел Герой Советского Союза командир 40-го авиаполка майор Иван Егорович Корзунов со своим штурманом капитаном Иваном Ивановичем Филатовым. Группу прикрывали двенадцать истребителей. Две четверки, составлявшие непосредственное прикрытие, возглавляли капитан Литвинчук и лейтенант Стариков, ударную группу - капитан Карасев.

На подходе к Керчи, на высоте пять тысяч метров летчик-истребитель младший лейтенант Трофимов обнаружил позади себя четыре Me-109. Развернувшись влево, увидел еще два. Доложил своему ведущему младшему лейтенанту Шевцову и завязал бой на виражах. "Мессершмитты" ушли на высоту, Трофимов догнал свою группу. Ведущего пары Шевцова в ней не нашел...

Дмитрий Стариков, находясь в это время над целью, услышал по радио: "Я Шевцов, я подбит, на помощь..." Но своего места товарищ не указал. Экипажи бомбардировщиков наблюдали падение одного Me-109, сбитого им. Сам Шевцов с этого боевого задания не вернулся...

Пикировщики отбомбились успешно. Потопили три баржи, буксир, катер-тральщик и четыре моторных судна. После удара два Пе-2 оторвались от группы и пошли Керченским проливом в сторону мыса Такил. Стариков и Тащиев направились на их прикрытие. Отбили атаку четверки "мессеров". И почти тут же вступили в бой с шестеркой...

Виражи, боевые развороты, бочки, пикирование, горки, схватки на вертикалях. Одного за другим друзья сбили трех фашистов. Остальные обратились в бегство. Но снизу подкрались два "фоккера". Стариков заметил их, когда они уже сидели на хвосте Тащиева. "Не успею!" - пронзила мозг страшная мысль. Огненная струя уперлась в самолет друга, отбила хвост. Машина начала беспорядочно падать.