Казимир Малевич - Том 5. Произведения разных лет

• Название: Том 5. Произведения разных лет
• Автор: Казимир Малевич
• Издательство: Гилея
• Жанр: Искусство и Дизайн
• Год: 2004
• ISBN: 5-87987-032-4

В последнем томе настоящего собрания сочинений представлен широкий диапазон письменного наследия Казимира Малевича — от теоретических трактатов до афористических «кратких мыслей», от риторических деклараций до поэтических строф. Большинство из этих работ публикуется впервые, часть — впервые на русском языке.

http://ruslit.traumlibrary.net

---

К искусству была сделана приставочка, художество — эстетика, отчего оно стало художественное искусство и должно в силу этого охорашивать морду жизни, чтобы она была прекрасным лицом, маникюрщику без ногтей дамских нечего делать, он теряет свой смысл и содержание.

Искусству беспредметному объявлена война предметниками, новому искусству <ставят в вину>, что оно бессодержательно, абстрактно, что оно ни одной морды жизни не охорошит; объявлена война и приставке к искусству — художеству, эстетике, вкусу, так как эти приставки оказались примыслом или вымыслом, но не смыслом самого искусства; но это не временно <так!>. Требуется новый эстетизм, и только более действующий на веснушки и угри. Новые искусства поэтому только и отвергаются, что в них видят анти-художествеиную эстетическую деятельность, не видят искусства, не видят средства от веснушек, и морда жизни остается в веснушках, и с ненаяренными краплаком даже ногтями ног, оно не поправляет бюсты, <новое искусство отвергается потому,> что в нем нет образов, ликов других идей, т. е. таких масок, в которые можно было бы нарядиться; а как только кэ его элементов построить орнамент, декорировать, раздекорировать юбку Государства, то сейчас вызывают сочувствие эстетического порядка, хотя последние могут быть построены не на основе эстетической, подобно любому цветку в поле.

12.

Жизнь художественная пала9. Художник был посажен на паек третьей очереди и получит кусок хлеба, когда будет удовлетворен рабочий, материалист и ученый; его дело в свое время революции было подозрительной нужности, но это в прошлом, когда это казалось ненужным; <тогда> художник и священник были сведены почти на равную ступень, а сегодня это свободные бродяги, которым не только давать, но как можно больше брать с них нужно.

Но, по мере вхождения их в новую религию Ленинизма, они пойдут в ход, станут обслуживать Ленинистский быт, пролеткульт станет первой иконостасной мастерской. Художники старого режима не производят новый быт, они его не усваивают. Религиозные художественные предметы старого режима не вырабатываются, как не вырабатывались в нем языческие амулеты, фетиши; новые фетиши возникли, за ними возникает и «новый художник», ассоциировавшийся в духе. Художественные школы, как эстетические, в смысле отпуска средств на их содержание становятся на третью очередь, <поскольку> еще не выяснена их нужность первоочередная, а на религиозный культ средства вовсе не отпускаются, так как их ненужность очевидна- Кто же и при старом режиме отпускал на образ трупа средства<?> Так заканчивает старая форма свое существование. Художественные школы стремятся соединить с производством образование нового искусства, отношения их, т. е. связать с работами фабрик и заводов, и отдалить от религии и «Искусства для искусства», как и жизнь для жизни. В этом соединении можно усмотреть борьбу с художеством, с его голой эстетикой, ас другой стороны, <стремление> создать новую эстетику или эстетику подчинить новым формам, новой культуре пролетариата и Ленинизма.

13.

Связь художника с фабрикой все же не была ясна, ибо никакому предмету, вырабатываемому на экономических, практически удобных основах, не нужен эстетический элемент, который может ему придать другой вид, форму художества, утяжелить его экономическую, утилитарную гибкость, что и является его содержанием. Этот факт должен быть основой новой культуры пролетариата, эстетика — пережиток в рабочем, пока он рабочий. Каждая вещь техника — это результат технической борьбы двух обстоятельств. Рабочий воспитан на этой вечной дуэли, умение владеть этой шпагой (молотом) должно дать новые формы этого состязания. Часть художников сознательно пошла по этому пути, пути рабочего, назвав свое художественное дело художественным трудом в производстве, но это просто назойливая муха. Такова группа эстетическая, коммунистическая, ставшая на текучести динамической борьбы техники с новой организацией добытых наукою в природе свойств элементов делания вещей. Но при чем тут художественный труд, неужели в новых вскрытых наукою элементах есть и элемент художественный, которым они оформляют вещь<?> Другая пошла в другую сторону, не оформления, а отражения быта — ассоциировавшаяся группа художников, Ленинистская, религиозно-бытовая. Третья группа пошла в отражение фабрично-заводского бытия (футуризм), научно-правильная, выдвигающая элементы — те, над которыми рабочий работает. Четвертая пошла в научный путь. Пятый путь — беспредметно-супрематический.

14.

Приобщать художника к фабрике, к заводу, быту есть историческая ошибка. Случилось повторение аналогии того момента, когда искусство было оторвано от своего научного анализа явлений и приобщено к религии, или самому себе эстетике. Так и сегодня, оторвавшись от религии, искусство приобщается к фабрике, как бы поджидая, что фабрика скоро обратится в церковь, которой нужны будут образа, знамена, хоругви и разные реликвии, амулеты. Какая-то часть материализма отойдет в образ. И действительно, момент такой наступает. Материализм скользнул с ледяного пути, упал на путь религиозный и поднялся и стал видеть все дело свое в образе. Стал бежать с головокружительной быстротой к нему. Перед ним возникают быт, обряд, культ, образ, идея, художество.

15.

Разрушив церковь, лампадно-лампочный старый свет, и утвердив себя, электрический новый свет, фабрика оказалась на религиозном пути лампадно-электрическим светильником, перестала казаться бытием материалистическим, и — «дух Его будет парить над миром» (Преображенский) — в ней появился образ. Фабрика стала церковью, как единственный факт той действительности, которая парит в духе над миром. Гудки стали исполнять обязанности колоколов или органов, мир материалистический стал бежать по религиозному пути, и потому все машины, гудки, рабочие, ораторы стали исполнять функции, соответствующие обстоятельству — новому материалистическому культу. Так все материалистическое со смертью Ленина оформлено его учениками в символизм, образ и дух; фабрики и заводы уже не материальны, а культны, надо ждать нового разбега материи, новых машин. Все производство должно идти на обслуживание новой церкви, ибо все, что ни рождается теперь, рождается в Ленинизме, каждый шаг рождается в пути Ленина, в каждой вещи Ленин, без Ленина нельзя ни шагу шагнуть, как без Бога ни до порога. Отсюда возникают и все последствия быта. Быт должен принять три фактора: обратный счет: 3) материальный, 2) художественный, 1) религиозный. 1) образный, 2) художественный и 3) материальный — обратные категории.

16.

Приобщение художника к фабрике, как бы стихийно вынесенное, стало на своем месте, в ней образовался притвор духовно-религиозно-обрядный как таковой. Фабрика перестала быть фабрикой, завод перестал быть заводом, клуб пролетарский — клубом, каждая вещь — вещью, электрический свет стал светом Ленина. Клубы стали только молельнями или слушательницами <исповедальнями?> в быту в чистом виде. Фабрика — районным храмом. Вспыхнула мысль об устройстве уголков Ленина10. Как эта аналогия близка с аналогией церкви, и церкви православной, позаботившейся об устройстве уголков Христа и всех его святых. Таков ход событий, потерявших силу осознания материализма. Так закончилась революция победой того, который обратился в дух, и, по слову ученика Его, парить будет над миром в образе духа [Преображенский — «О Нем»].

17.

Затаенный религиозный дух ждал смерти материалиста, ждал, когда перестанет биться сердце, и вихрем поднял оставшихся до себя и гонит теперь по своему пути, и в них теперь ни сердце, ни легкие не действуют сами по себе, а только движимые его духом. Дух материальный — во власти духа религии, или дух указал место материализму (коммунисту) на земле, а сам поднялся в высь и парит над ней как цель, куда надлежит испариться каждому временно пребывающему на земле. Он создал и образ материалиста, как бы подтверждая — из образа восстал, в образ обратишься, <а> пути, лежащие за пределами символов, образов, амулетов, тебе закрыты. Со страшной силой религиозный дух зажал материализм в угол, из которого выхода нет, но только преображение в образе; это перигелий или афелий материального движения, после чего ты превращаешься в образ. Так закончилась жизнь Ленина. Попробуйте исправить ошибку, попробуйте вернуть его в материальный мир, иначе всем должно быть с Ним, т. е. все должно выйти из орбиты материального движения и обратиться в амулет, хоругвь. Отсюда все торжественные дни революционных побед становятся праздничным Ленинским ходом (крестный или Христовый ход) со всеми реликвиями «правоверных» и изображениями «неверных», т. е. чертей со сковородами горячими, «цепями», всем адом капитализма; буржуазия стала современным чертом, мучающим правоверных, верящих в Него, однако кто с Ним, тот спасется, кто не с Ним, тот с чертом, или с буржуазией, — пойдет в ад вечный. Торжество православного духа наступило в обновленной форме и идет также к победе над дьяволом, который обратился в буржуазию; раньше дьявол этот был в преисподней — сейчас на поверхности земли, со всеми пыточными орудиями, <дьявол,> который не давал никогда жить человеку в мире, путая все время его веру, и он делал грехи, убивал, грабил. Ленин был православный, всю жизнь боролся против угла, освобождался сам из него и всех хотел освободить. Он всех хотел вывести из угла образов, боролся за действительность, он был против и черта, и Бога. При жизни его как будто не было заметно, что революция несет в себе и культ новый, и заново преображенных чертей, а теперь все кричавшие «Да здравствует Ленин» кричали сегодня «Осанна», а завтра загнали его в угол. В виде образа стоит Он как свидетельство о своей материальной некогда оболочке, о жизни, а верящим в него сказали, что дух Его парить будет над ними, им только можно победить сатану, капитализм и черта буржуазии. Новая форма загробной жизни.