Мышь88 - Если ты меня любишь

• Название: Если ты меня любишь
• Автор: Мышь88
• Жанр: Фэнтези

Пэйринг: Гарри Поттер/Джинни Уизли, Драко Малфой/Луна Лавгуд, Гермиона Грейнджер/Рон Уизли/Новый Мужской Персонаж, Северус Снейп

Жанр: Detective/Drama/Adventure

Завершение цикла "Ищущие гавань". Позади осталось многое, впереди — новая жизнь и новые открытия. Кто‑то войдет в эту жизнь, кто‑то останется, не решившись войти в ее бурлящий поток. Самое главное по–прежнему — не потерять себя и самое важное на свете…

---

Двери школы распахнулись, и вышел высокий пожилой человек в темно–красной мантии, на голове его красовалась золотая повязка — знак высшей власти и мудрости. Он поманил Дрейко рукой, не произнося ни слова. Тут уже никакие уговоры и подбадривания помочь не могли: он на ватных ногах поднялся по ступеням и пошел за этим человеком, точно на эшафот.

Позже выяснилось, что «эшафот» было самым подходящим обозначением для того, что произошло на экзамене. В комиссии сидело семь человек, все очень представительного вида, у двоих даже имелись золоченые повязки, и все они, по–видимому, предпочитали сидеть в полумраке. Когда глаза постепенно привыкли к недостатку освещения, Дрейко увидел стол, за которым они сидели, подсвечники на нем и самое страшное — билеты. Нервничая, он поставил сумку на пол, достал палочку, не имея ни малейшего понятия о том, нужно ли было спросить разрешения, и заставил себя приблизиться к столу. Поскольку никто на его действия ничего не возразил, он протянул руку за билетом. Вроде бы все шло, как на обычном экзамене, но это гробовое молчание сгущалось и сильно действовало на его расшатанные нервы.

Он не особенно помнил, куда сел и сколько по времени готовился, но почувствовал, что пора, сам, без какого‑либо намека со стороны строгих и безмолвных людей, сидящих напротив. «В такой обстановке нормально сдать экзамен может разве что Грейнджер», — подумал он, не решаясь поднять голову. В самом деле, и как Поттер и Уизли умудряются не струхнуть перед такими ребятами?

Никто не говорил, что можно начинать, и он начал сам, с некоторым облегчением отметив про себя, что все эти аспекты он проходил, и даже очень неплохо, если учесть, что он все наизусть рассказывал Луне, а тренировался вместе с Поттером и Грейнджер. Однако отсутствие реакции на его ответ становилось крайне подозрительным. Он несколько раз останавливался, якобы для того, чтобы перевести дух, а на самом деле пытался уловить хоть какой‑то намек на одобрение или порицание. Но все тщетно. Когда настало время для демонстрации практических умений, он отважился посмотреть на главу комиссии и слегка оторопел: тот не смотрел на него, а что‑то сосредоточенно читал, на лице его при этом застыло странное, почти сердитое выражение. Дрейко сделал небольшую паузу, скосил глаза на листок перед пожилым волшебником и остолбенел: это было его личное дело. С подробнейшим описанием всего, что происходило в его жизни с момента рождения, с информацией о его родителях и об их роде деятельности… Все стало ясно. Настолько ясно, что дольше оставаться в этой комнате с этими осуждающими каменными лицами потеряло всякий смысл. Конечно, они должны были бы и раньше знать о том, кто он такой, так почему же они допустили его до экзамена? Почему сразу не отклонили заявку? Может, слышали о том, как он проявил себя во Второй Битве? Что ж, по крайней мере, понятно, почему сразу не вышвырнули вон.

Он на автомате проделал все, что требовалось от него в билете, с каким‑то особым наслаждением осознавая то, что не сделал ни одной помарки. Что будет дальше, принципиального значения уже не имело.

А дальше все было максимально прозаично. Глава комиссии нарочито медленно поднялся со своего — ни дать, ни взять — трона и глухо уточнил несколько щекотливых моментов биографии Дрейко. О самом ходе экзамена он не проронил ни слова. Дрейко, которому уже порядком надоела вся процедура, оперся о стол преподавателей и с равнодушной миной стал отвечать. Впоследствии он удивлялся сам себе: обычно, когда ему было что‑то очень нужно, он пускал в ход лесть, уговоры и шел до конца, сразу угадывая характер человека. А в тот момент ему было настолько гадко и унизительно, что он молча подтвердил то, от чего следовало бы отречься, и дал не правильные с точки зрения его прежней философии жизни ответы на остальные провокационные вопросы. Спокойно рассказав о том, каким образом он стал Пожирателем Смерти и при каких обстоятельствах он де–факто перестал им быть, он кратко упомянул о своем участии во Второй Битве и замолк.

К его удивлению, за столом началась оживленная дискуссия, мнения профессоров явно разделились. Однако он почему‑то нутром чувствовал, что его дело проиграно в самом начале, потому что здесь верховодили вовсе не его защитники — низенькая волшебница в темно–синем одеянии и лохматыми седыми кудрями и два ее соседа, которые показались Дрейко пожилыми близнецами. Слово оставалось за председателем, и он вынес отрицательный вердикт, что‑то прибавив насчет следующего года. Но Дрейко не дослушал: он отвесил излишне почтительный полупоклон и вышел из экзаменационного кабинета. Собственные шаги звучали для него как‑то чересчур громко и неестественно, пока он пытался найти выход из здания. Впрочем, Фульменгард был устроен достаточно просто, чтобы избежать подобных проблем, и через три минуты ему в лицо ударил поток солнечных лучей, настолько ярких, что он отшатнулся и прикрыл глаза ладонью.

Что такое было написано у него на лице, он не знал, но Поттер не стал задавать никаких лишних вопросов, жестом остановив словоизвержение Грейнджер, которая тут же принялась вспоминать все, что успела изучить за всю жизнь о правах и обязанностях абитуриентов. Слушать ее было выше его сил. Он позволил себя проводить до ограды, затем коротко рассказал о том, что с ним произошло, и попросил ничего не предпринимать и временно его не трогать.

Самым странным было то, что он даже не сделал попытки вернуться и требовать чего‑то или доказывать. Он просто перевернул страницу жизненного календаря с твердым намерением больше к ней не возвращаться. Это было настолько редким явлением в его жизни, что этот день для него завершился в кабаке в Косом переулке, где он кутил до утра и перезнакомился чуть ли не со всеми ночными бабочками этого района. Одной он всерьез предлагал выйти за него замуж и сбежать на край света. Вполне возможно, что именно этого ему в тот момент и хотелось. Проснувшись утром с гудящей шеей на деревянном столе в позе лотоса, он попытался отнестись к ситуации с юмором. Какое‑то время у него это даже получалось. Но возникшая в его жизни сразу вслед за этим невообразимая кутерьма надолго отбила у него охоту так глупо проматывать деньги.

В конце концов, ему удалось объяснить самому себе, что никакой катастрофы с ним в тот памятный день не случилось. Только почему‑то стало меньше тянуть на общение с Поттером, хотя тот ни капельки не был виноват в его провале. Собственно говоря, это не был провал, это был некий триумф Дрейко Малфоя над самим собой. И все же желание окончательно стать законопослушным гражданином с тех пор как‑то потускнело, как будто сам закон изменил свою сущность и, обернувшись лукавой куницей, с приторной улыбкой указал бывшему Пожирателю Смерти на дверь…

Если долго думать, пожалуй, можно стать похожим на Поттера. Дрейко придирчиво осмотрел свою волшебную палочку — не хватало еще каких‑нибудь неожиданностей — и сотворил парочку простых заклинаний для проверки четкости. Вроде бы все работало, как надо, так откуда ж такая тревога? Ничего, пройдет и это, всего лишь нужно довести начатое и сто раз обдуманное до конца. Он тщательно обшарил все углы на предмет мелких денег, последний раз окинул взглядом нищенскую квартирку, к которой он, как ни странно, отчасти успел привыкнуть, надел на плечи маленький рюкзак и, заперев дверь, отправился «на дело».

— Веселенькое дельце!

— Тише, Рон!

— Правильно, ты у нас командир. Только я с утра не пожрал как следует, а теперь еще и ночь холодная выдалась.

— Тебе бы только брюхо набить! Между прочим, не так все просто с этими артефактами.

— Ну, выкладывай свои соображения, хоть послушаю — уши поработают! — Рон и в самом деле уже начал стучать зубами.

— Попрыгай на месте, но не слишком высоко — преступников распугаешь, — посоветовал Гарри, прислонившись к дверному косяку. Им с Роном было приказано заниматься самой скучной частью операции — наблюдением. При этом Гарри был уверен, что приключение уж как‑нибудь на них напорется в такую звездную ночь. Рон, напротив, скептически утверждал, что на настоящее дело наверняка отправили других, дипломированных авроров, а стажеров просто водят за нос, заставляя мерзнуть и проверяя их таким образом на выносливость.

— Нет, дружок, сегодня нам ничего не светит, — еще раз повторил Рон. — В Министерство сегодня никто не полезет, да и пост наблюдения у нас неудачный.

— С этим не поспоришь, — кивнул Гарри. — Только ты, кажется, хотел выслушать мои соображения.

— Валяй, извини.

— Мне думается, что этой ночью в Министерство действительно никто не сунется, тут я согласен с тобой. Сам посуди, защита усилена на всех уровнях в несколько раз, введено чуть ли не чрезвычайное положение, палочки и личные амулеты проверяют и на входе, и на выходе. А ночью, кстати, устанавливают специальные приборы, как я понимаю, совместного производства местных магов и твоего отца. Так или иначе, я их видел, и они сильно смахивают на миниатюрные приборы ночного видения.