Жан Брикмон - Интеллектуальные уловки. Критика современной философии постмодерна

• Название: Интеллектуальные уловки. Критика современной философии постмодерна
• Автор: Жан Брикмон
• Издательство: Дом интеллектуальной книги
• Жанр: Философия
• Год: 2002
• ISBN: 5-7333-0200-3

Книга родилась из популярного сейчас розыгрыша, в котором один из нас опубликовал в американском культурологическом журнале Социальный Текст пародийную статью, напичканную бессмысленными, но, к сожалению, достоверными цитатами о физике и математике известных французских и американских интеллектуалов…

…чего именно мы хотим добиться? Не так много, но и не так мало. Мы показываем, что такие известные интеллектуалы, как Лакан, Кристева, Иригарэй, Бодрийар и Делез, неоднократно злоупотребляли научными концепциями и терминологией: или используя научные идеи полностью вне контекста, никак не обосновывая — отметим, что мы не против перенесения концепций из одной области в другую, а возражаем лишь против таких необоснованных переносов — или же кичась научным жаргоном перед своими читателями, которые не являются учеными, не обращая никакого внимания на его адекватность и даже значение. Мы не считаем, что это умаляет значение остальной части их работы, судить о которой мы не беремся.

http://fb2.traumlibrary.net

---

Re-thinking Technologies является значительным вкладом в анализ современных технокультур. Эта работа раз и навсегда покажет неправоту тех, кто думает, будто бы постмодернизм — это просто модное слово или форма снобизма. Обидное мнение, предполагающее, что теории критики культуры являются «слишком абстрактными», безнадежно оторванными от реальности, лишенными этических ценностей и, главное, несовместимыми с эрудицией, систематическим мышлением и интеллектуальной строгостью, будет просто-напросто рассеяно по воздуху […] Это собрание эссе объединяет самые последние работы таких критиков культуры как Поль Вирилио, Феликс Гваттари, […] (Гебон, 1994, с. 119–120, курсив наш).

Забавно наблюдать невразумительность этого автора, когда он сам пытается понять (и он верит, что понимает) изобретения Вирилио в теории относительности (с. 123). Что же касается нас, понадобились бы более проницательные аргументы, чтобы рассеять наши «обидные мнения».

(194) В особенности «Критическое пространство» (1984), «Полярную инерцию» (1990) и «Скорость освобождения» (1995).

(195) Сначала эта статья появилась в английском переводе (Вирилио, 1989); расширенная и слегка переработанная версия была позднее опубликована на французском (Вирилио 1990, с. 107–136). В этом абзаце мы использовали французский вариант (Вирилио 1990, с. 107–109,115), за исключением фразы, которая начинается со слов «Традиционной хронологии…», имеющейся лишь в английской версии, перевод которой мы сами здесь и сделали. Тема «хроноскопии» вновь обыгрывается и в других работах, в частности, в Вирилио (1995, с. 166)

(196) См., например, Нейгель и др. (1989).

11. Некоторые злоупотребления теоремой Геделя и теорией множеств*

(197) Цитируемый здесь текст относительно стар; но та же самая идеи обнаруживается в «Медиологических манифестах» (1994, с. 12). Позднее, впрочем, Дебрэ, похоже, отступил к более скромным позициям: в недавней лекции (Дебрэ 1996) он признает, что «геделит — это распространенная болезнь» (с. 6), и что «экстраполяция научного результата и его обобщение вне его особого поля значимости дает повод […] для серьезных промахов» (с. 7); он говорит, что его использование теоремы Геделя является «по своему характеру просто метафорическим или изоморфным» (с. 7).

(198) См., также у Домбр (1994, с. 195) примечание, касающееся этого «принципа».

(199) В котором мы находим такую жемчужину ясности: говоря о Старом Режиме, Серр пишет, что «духовенство занимало строго определенное место в обществе. Подчиняющее и подчиненное, ни подчиненное, ни подчиняющее, это место, внутреннее для каждого подчиненного или подчиняющего класса, не принадлежит ни одному из двух, ни подчиненному, ни подчиняющему». (с. 360).

(200) См. выше с. 46.

(201) Как мы видели (см. выше примечание 32), существуют бесконечные множества различных «размеров» (называемые «кардинальными числами»). Самое маленькое кардинальное число, «исчислимое», — это число множества целых чисел. Другое, более крупное — это «кардинальное число непрерывности», то есть множества действительных чисел. Гипотеза непрерывности, введенная Кантором, утверждает, что не существует «промежуточного» кардинального числа между исчислимым и непрерывным. В 1964 году Коген доказал, что эта гипотеза независимая от других аксиом теории множеств, то есть то, что ни она, ни ее отрицание недоказуемы посредством этих аксиом.

(202) Заметим, впрочем, что эта «математика» не имеет большого смысла.

12. Эпилог*

(202) У нас нет определенного мнения по поводу постмодернизма в искусстве, архитектуре или литературе.

(203) В ходе одной дискуссии кто-то из философов назвал одного из нас «современным фундаменталистом». Эта характеристика нас скорее позабавила, чем обидела, но она не характеризует в действительности нашу позицию.

(204) Это выражение впервые ввел, кажется, Эндрю Росс, один из издателей журнала Социальный Текст (Росс 1995); затем оно стало заголовком специального номера этого журнала, в котором появилась пародия. В Европе Изабелла Стингерс использовала его в качестве названия первого тома ее книги Космополитики (1996).

(205) Смотрите Фейерабенд (1979), с. 348.

(206) Это не означает, что они не претерпят глубоких изменений, как это произошло с химией.

(207) Как положительные примеры такого обращения можно привести работы Альберта (1992) и Модлена (1994) об основаниях квантовой механики.

(208) Возьмем лишь несколько примеров: Фейнман (1980) в физике, Давкинс (1989) в биологии и Пинкер (1995) в лингвистике. Мы не обязательно согласны со всеми утверждениями этих авторов, но рассматриваем их как образец ясности.

(209) Сходный комментарий у Ноама Хомского в книге Барского (1997, с. 197–198)

(210) Мы не хотели бы быть столь пессимистичны, но вспоминается конец сказки о новом платье короля: «А камергеры шли следом и несли шлейф, которого не было».

(211) Например, одна наша знакомая социолог спросила, не без умысла: не является ли противоречием утверждение о «непрерывном» и «конечном и однозначном» характере квантовой механики? (Имеются в виду условия волновой функции — основной характеристики состояния микрообъектов — прим. перев.) Не являются ли эти свойства противоположными по отношению друг к другу? Краткий ответ заключается в том, что эти свойства характеризуют квантовую механику в очень специальных смыслах — для этого нужны знания математической теории — и в этих-то смыслах эти понятия не являются противоречивыми.

(212) О степени разносторонности этого взаимодействия — у Вайнберга (1992, глава 5) и Эйнштейна (1949).

(213) Можно найти более свежие и еще более показательные примеры сциентизма в пресловутых «приложениях» теории хаоса, комплексности и самоорганизации в социологии, истории и… предприятий.

(214) Лиотар (1979), с. 7.

(215) Тем не менее это тонкий вопрос. Все воззрения, даже мифические, по крайней мере отчасти, обусловлены феноменами, на которые они ссылаются. И, как мы видели в 3 главе, «общая программа» в социологии науки, которая является разновидностью антропологического релятивизма в применении к современным наукам, сбивается с правильного пути именно потому, что пренебрегает этим аспектом, который играет преобладающую роль в точных науках.

(216) В ходе дискуссии в Университете Нью-Йорка, где приводился этот пример, многие из присутствующих, кажется, не поняли или не приняли это элементарное замечание. Проблема, очевидно, возникает отчасти от того, что они переопределили «истину» как воззрение, которое «местами принято как таковое», или просто как «интерпретацию», которая выполняет определенную психологическую или социальную роль. Трудно сказать, что нас шокирует в большей степени: тот, кто верит, что мифы о сотворении мира истинны (в обычном смысле слова), или тот, кто систематически прибегает к этому переопределению слова «истина». Более глубокое обсуждение данного примера — у Богосяна (1996).

(217) Это не означает, что студент или исследователь не может воспользоваться чтением классических произведений. Это зависит от педагогических способностей названных авторов. Современные физики могут с удовольствием и пользой читать, например, Галилея и Эйнштейна.

(218) Крайнее выражение этой идеи можно найти у Росса (1995).

(219) Но не только левых: вот что, например, пишет чешский президент Вацлав Гавел:

Падение коммунизма может рассматриваться как знак того, что современная мысль — основанная на предпосылке, что мир объективно познаваем и что знание, полученное таким образом, может быть предельно общим — переживает финальный кризис. (Гавел 1992)

Возникает вопрос, почему такой известный интеллектуал как Гавел не в состоянии использовать элементарное различие между наукой — в особенности естественными науками — и незаконной претензией коммунистических режимов на обладание так называемой «научной» теорией человеческой истории.

(220) Это же замечание относится и к знаменитой личности, которая поддерживает идеи типа А и В.

(221) Более подробно — у Иглтона (1995) и Эпштейна (1995, 1997).

(222) Смотрите также у Иглтона (1995).

(223) Тем не менее, следует отметить, что технологию часто бранят за результаты, связанные скорее с социальными структурами, чем с ней самой.

(224) По ходу дела заметим, что только если настаивать на объективности и верификации, можно надежно защититься от идеологических ухищрений, которые мы разоблачаем иным способом.

(225) Согласно недавним опросам, 47% американцев верят, что сотворение мира происходило так, как об этом рассказывается в Происхождении неба и земли, 49% верят в одержимость дьяволом, 36% — в телепатию, 25% — в астрологию, 11% — в общение с душами умерших, зато, к счастью, лишь 7% — в лечебную силу пирамид. Детали и ссылки на первоисточники — у Сокала (1996с, Примечание 7).