Николай Платошкин - Жаркое лето 1953 года в Германии

• Название: Жаркое лето 1953 года в Германии
• Автор: Николай Платошкин
• Издательство: ОЛМА-Пресс
• Жанр: Политика
• Год: 2004
• ISBN: 5-94849-577-9

Книга посвящена редко освещаемым событиям — восстанию рабочих ГДР в июне 1953 года, которые до сих пор вызывают споры исследователей и общественности. Что это было: первое восстание против сталинизма или попытка внешних сил использовать ошибки руководства Восточной Германии в своих целях? На основании документов дана динамичная панорама противоборства дипломатических и разведывательных служб СССР, США, Франции и Англии на немецкой земле. В июне 1953 года все послевоенное развитие Европы могло пойти совсем иначе. Но исторический шанс для этого был упущен.

Автор-дипломат из нового поколения российских экспертов по Германии вводит в читательский оборот много новых фактов и сведений, приводит биографии основных политических фигур, дает фактический материал, характеризующий экономику двух Германий.

Книга написана ярко и увлекательно и представляет интерес для самого широкого круга читателей.

---

20 июня подала голос и евангелическая церковь, руководство которой, как уже упоминалось, занимало 16–17 июня выжидательную позицию. В этот день Семенов принял уполномоченного церкви при правительстве Грюбера, передавшего советскому Верховному комиссару письмо. В нем выражалось сожаление по поводу «имевших место происшествий», которые могут поставить под вопрос все, «что было достигнуто». Примечательно, что во время событий 16–17 июня Грюбер был в Англии, где, по всей видимости, зондировал мнение английского правительства относительно будущей четырехсторонней встречи. Советские власти и руководство ГДР полностью доверяли Грюберу, старавшемуся всегда сгладить противоречия между СЕПГ и церковью. Вот и сейчас Грюбер предлагал успокаивающее заявление церковных кругов.

20 июня военные комендатуры Берлина и других городов разрешили работу кино и театров, правда, пока еще до 21 часа. Еще за день до этого во многих населенных пунктах ГДР был сокращен комендантский час.

20 июня Гоглидзе направил Берии подробный отчет о ходе расследования. В нем, в частности, отмечалось, что предприняты меры для оказания помощи МГБ ГДР. Для содействия работе немецких товарищей в Карлсхорсте была образована особая группа из 34-х офицеров аппарата МВД СССР в Германии. Еще 120 сотрудников были направлены в округа[300].

Резидентуры МВД СССР в Карлхорсте и ГРУ в Потсдаме предприняли дополнительные усилия, чтобы через свою агентуру на Западе выяснить истинные причины событий 16–17 июня и выявить те организации на Западе, которые, возможно, были причастны к организации беспорядков.

А аппарат Семенова провел 18–21 июня силами десятков сотрудников опрос населения ГДР, который выявил, что основной причиной беспорядков было недовольство населения падением жизненного уровня во второй половине 1952 — начале 1953 года. Многие говорили, что чувствовали себя в первой половине 1952 года вполне нормально, и если в короткий срок будет восстановлено положение того периода, то отпадут все предпосылки для протеста. Женщины жаловались на высокие цены в госторговле и невозможность достать постельное белье. Поэтому лозунг снижения цен на 40 % был очень популярным и вовлек в ряды демонстрантов много представительниц слабого пола.

В Москве, по-видимому, стали опасаться, как бы люди Берии и их немецкие коллеги не перегнули палку с арестами участников беспорядков. 20 июня 1953 года Молотов направил формально первому лицу государства Маленкову докладную записку[301]. В ней говорилось, что в демократическом секторе Берлина и ряде других городов ГДР произведены значительные аресты (около четырех тысяч человек). В связи с этим министр иностранных дел СССР предложил дать Семенову инструкции обратить серьезное внимание властей ГДР «на тщательное установление виновности привлеченных к ответственности лиц, обеспечив наказание действительных зачинщиков и подстрекателей беспорядков» и вместе с тем «исключить возможность массовых репрессий против рядовых участников беспорядков». Президиум Совета Министров СССР немедленно одобрил предложение Молотова, и Семенов получил соответствующее указание уже 22 июня.

19 июня настойчивый и честный британский комендант Берлина в своем описании событий 16–17 июня еще раз отмечал, что с западной стороны постоянно «подливалось масло в огонь» беспорядков. Особенно ярко, по мнению англичанина, это проявлялось на границе Западного и Восточного Берлина, где были зафиксированы «провокации западных подстрекателей и политических партий». Один из сотрудников британской военной администрации в Берлине Стивен Оливер сообщал в аппарат Верховного комиссара Великобритании в Германии, что по недавно появившимся сведениям «восточное бюро» ОНП в период между объявлением в ГДР политики «нового курса» и началом волнений «разжигало сопротивление строительных рабочих Сталиналлее против повышения норм».

Между тем кому-то явно не нравилось, что «сопротивление тоталитаризму» в ГДР никак не обретает «второе дыхание». 20–21 июня в Берлине и основных крупных городах ГДР опять как по мановению волшебной палочки стали распространяться слухи о намеченной на 22 июня всеобщей забастовке железнодорожников и «итальянских забастовках» на ряде ведущих предприятий страны, в том числе заводе «Карл Цейс» в Йене. Проверка этих слухов сотрудниками МВД СССР выявила их полную беспочвенность. Однако правительство ГДР, уже «обжегшись на молоке» 16 июня, стало «дуть на воду». Перед командованием советских войск был поставлен вопрос о выделении оружия для вооружения транспортной полиции и переброске с севера ГДР полка казарменной полиции для усиленной охраны крупнейших железнодорожных узлов. Министр путей сообщения ГДР Роман Хвалек направил всем начальникам железнодорожных участков депешу с предписанием быть в состоянии повышенной готовности на случай провокаций. Телеграмма Хвалека внесла определенную нервозность (на что, видимо, и рассчитывали распространители слухов). Советское командование для успокоения властей ГДР выделило часть запрошенного оружия и отдало приказ о взятии железнодорожных узлов под усиленную охрану. Казарменную полицию было решено оставить на месте. Как и ожидалось, все прошло спокойно. Лишь в Цвиккау в 23.00 21 июня возле помещения транспортной полиции на железнодорожном вокзале собрались около 40 человек. Они кричали, что в Берлине уже расстреливают участников волнений, поэтому, дескать, нечего безучастно ждать своей очереди. За несколько минут толпа выросла до 150 человек. Пришлось задержать 30 наиболее активных участников этого выступления.

В целом, ситуация 21 июня была неоднозначной. Хотя это было воскресенье, многие заводы работали, чтобы наверстать упущенное 16–17 июня время. Здесь следует отметить, что правительство отказалось оплатить рабочее время тех, кто участвовал в забастовках, однако согласилось выплатить 90 % тарифной ставки тем, кто не работал из-за того, что простаивал весь завод. Если не было четких доказательств об участии какого-либо лица в демонстрациях и забастовках, то было достаточно письменного заявления о неучастии в протестах для получения зарплаты.

В то же время на некоторых строительных предприятиях Берлина говорили, что как только русские возвратятся в казармы, надо начинать все сначала. Причем на этот раз пропаганда противников ГДР уже не критиковала политику «нового курса». Наоборот, утверждалось, что это правильная линия, но пока у власти Ульбрихт, она не будет осуществлена.

22 и 23 июня на территории ГДР воцарилось спокойствие. Только за эти два дня из Западного Берлина домой вернулись более 2600 человек.

Настала пора подвести итоги кризиса и извлечь из него необходимые выводы. Этим занимались как в ГДР и СССР, так и на Западе.

Глава VI Пейзаж после битвы

24 июня 1953 года Верховный комиссар СССР в Германии В. С. Семенов, маршал В. Д. Соколовский и заместитель Семенова по политическим вопросам П. Ф. Юдин направили в Москву своим непосредственным начальникам Молотову и Булганину (министр обороны СССР) обширную докладную записку «О событиях 17–19 июня 1953 года в Берлине и ГДР и некоторых выводах из этих событий».[302]

В записке подробно излагался ход волнений и правильно назывались их причины: недовольство населения ГДР ухудшением жизненного уровня и негативное отношение к некоторым руководителям страны. Говорилось и о влиянии на события Запада. Предложения авторов записки состояли как бы из двух больших групп: «оргвыводы» по руководству ГДР и экономическая помощь СССР ГДР.

Семенов и Соколовский предлагали освободить Ульбрихта от обязанностей заместителя премьер-министра ГДР и ликвидировать вообще занимаемый им второй пост — генерального секретаря ЦК СЕПГ. Не трудно заметить, что руководство ГДР предлагалось в организационном смысле построить по советскому образцу, сложившемуся после смерти Сталина. Тогда в КПСС тоже не было ни генерального, ни первого секретаря ЦК (Хрущев стал первым секретарем только в сентябре 1953 года) и все секретари ЦК считались равными. Основным центром власти был Совет Министров, а его председатель Г. М. Маленков считался первым человеком в государстве. Теперь и в ГДР, по замыслу Семенова, Соколовского и Юдина, должно быть создано коллективное руководство на базе Совета Министров во главе с О. Гротеволем (президент страны Пик был к тому времени уже тяжело больным человеком). Предложение сделать Ульбрихта «козлом отпущения» было сделано и с явным расчетом на то, чтобы понравиться Берии, который ненавидел Ульбрихта. «Под Берию» выдвигалось и предложение включить МГБ в состав МВД ГДР и сделать шефом этого суперминистерства Цайсера, который пользовался доверием Берии. Наконец, предполагалось коренным образом обновить состав Политбюро ЦК СЕПГ.

Ульбрихт утверждал позднее, что партию должна была возглавить «двойка» — Цайсер — Херрнштадт, которые вели на этот счет в конце июня 1953 года переговоры с посланцами Берии.