Линда Холл - Любовь — азартная игра

• Название: Любовь — азартная игра
• Автор: Линда Холл
• Издательство: Издательский Дом «Панорама»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-7024-1755-0

Трагедия, случившаяся в семье юной Синди, оставила негативный след в ее душе и дальнейшей жизни: она внутренне ранима и, будучи весьма привлекательной девушкой, сторонится обращающих на нее внимание мужчин. Случай сводит ее с Эйнджелом, и их встреча меняет прежние представления Синди. Щадя ее неопытность, он проявляет в отношениях с ней терпение и заботу. Ей трудно признаться себе, что все возрастающая чувственная зависимость от него ей почему-то даже приятна. По устоявшейся привычке она все же отвергает его ухаживания, но понимает, что бесконечно так продолжаться не может: рано или поздно Эйнджелу надоест это и тогда…

---

— Но это твоя мозаика! — засмеялась она. — Я думала, что тебе нравится.

— Мне не нравится, что ты тратишь на нее столько сил. Следовало отправить тебя домой, чтобы ты хорошенько отдохнула, — пробормотал Эйнджел. — Зря я потащил тебя в эту поездку на пароме.

— Но мы замечательно провели время!

Она протянула руку и на мгновение коснулась его ладони. Он почувствовал, что его как будто ударило током. Она никогда не дотрагивалась до него и, похоже, сама не поняла, что сделала. Лишь через несколько секунд, слегка отдышавшись, Эйнджел снова обрел дар речи.

— Очень рад, — хрипло проговорил он.

Синди, сонно улыбнувшись, отвернулась к окну автомобиля. В свете врывавшихся снаружи огней Эйнджел заметил, что улыбка так и осталась на ее лице.

Когда они подъехали к дому, он попросил водителя подождать, а сам отправился проводить Синди до двери.

— Дай мне ключ, и я прослежу, чтобы твою машину перегнали в здание крытой парковки.

Она послушно сняла ключи с петельки на юбке и положила в его протянутую руку. Потом, посмотрев в сторону ожидающего такси, нерешительно произнесла:

— Если хочешь, можешь зайти…

Эйнджел затаил дыхание. Интересно, что у нее сейчас на уме? Он едва сдержал себя, чтобы сразу же не воспользоваться таким нехарактерным для Синди приглашением. Понимая, что она смертельно устала и ей нестерпимо хочется спать, и все же упрекая себя в том, что он полный идиот, Эйнджел, не говоря ни слова, нагнулся и поцеловал ее в щеку. После чего тихо удалился, боясь, что может изменить свое наспех принятое решение…

Наутро Уэсли как-то странно посмотрел на Синди, расставлявшую на полках салона книги.

— Похоже, ты влюбилась, — заметил он.

— Что?! — Синди бросила изумленный взгляд на своего помощника, выронив из рук книгу.

— Ты уже битых пять минут стоишь на одном месте и смотришь в никуда, — объяснил Уэсли. — И не расслышала ни слова из того, что я тебе говорил.

— Прости, Уэсли. — Синди покраснела. — Я просто задумалась.

— И всему виной твой Эйнджел Малоун, не так ли? — Уэсли прищурился. — Дело ведь вовсе не в мозаике. Кстати, как идет работа?

— Почти закончила покрывать раствором верхнюю часть фрески.

Нижняя часть пойдет быстрее. Синди в этом не сомневалась. У нее было смутное представление о том, когда она все-таки сможет завершить весь проект, хотя понимала, что эта мозаика — связующее звено в ее отношениях с Эйнджелом Малоуном.

В течение нескольких недель излучаемое им вожделение, которое одновременно смущало и возбуждало ее, стало теперь почти незаметным. Иногда она терзалась сомнениями, не прекратит ли Эйнджел на что-либо надеяться в их отношениях, решив не терять времени с женщиной, которая не может или не хочет по-настоящему сблизиться с ним. Если бы он принял такое решение, это должно было бы, казалось, успокоить ее, но она только от одной подобной перспективы уже чувствовала странную глухую боль в груди.

То, что она все-таки влюбилась в этого человека, породило в ее душе новые сомнения и дилеммы. Это чувство одновременно и возбуждало ее и вселяло тревогу.

Когда Синди начала покрывать раствором оставшееся наверху пространство, Эйнджел опять предложил использовать его рост и длинные руки. Она согласилась, но при этом внимательно следила за каждым его движением, а потом, когда он закончил, попросила убрать губкой излишки раствора, чтобы они не затвердели вместе с основной массой.

Поработав некоторое время, Синди сняла перчатки и вытерла мокрый лоб.

Дальше частично повторилось то, что уже недавно было.

— Достаточно на сегодня, — сказал Эйнджел. — Вижу, что такая работа тяжела даже для меня. Кстати, я проголодался. Ты перекусывала что-нибудь, прежде чем приехала сюда?

— Я съела салат.

— Салат! — с досадой воскликнул Эйнджел. — Тебе требуется что-нибудь более существенное. Почему бы нам не пообедать где-нибудь?

Синди красноречиво указала на свои джинсы и рубашку, местами измазанные цементом. Даже парусиновые туфли не избежали этой участи. Предложи он ей, как раньше, свежую рубашку, это не поможет.

— Понял, — посмотрев на нее, согласился Эйнджел. — Тогда можно купить что-нибудь вкусное на вынос. Какую еду ты сегодня предпочтешь? Рыбу, сосиски, устрицы?

— Во всем полагаюсь на тебя. — Синди пожала плечами.

Пока она укладывала свои вещи, Эйнджел на время удалился, вернувшись обратно с газет той и большим бумажным пакетом, от которого исходил вкусный запах.

— Давай поднимемся с этим наверх, ко мне, — предложил он. — Так будет удобнее, чем сидеть на ступеньках.

Через пару минут они входили в его кабинет. Синди, извинившись, отправилась в туалетную комнату, а Эйнджел швырнул газету на кофейный столик и поставил рядом бумажный пакет с едой. После того, как Синди, тщательно отмыв руки от цемента, появилась вновь, Эйнджел достал из шкафа тарелки с вилками. Потом, словно по волшебству, откуда-то появилась бутылка вина. Как будто они собирались отмечать какой-то праздник.

После еды Синди уселась в угол дивана, держа в руке наполовину наполненный бокал с вином. Эйнджел пристроился на некотором отдалении от нее.

— Если хочешь, чтобы фреска получилась хорошей, не увлекай меня вином, — шутливо предупредила она.

Улыбнувшись, он откинулся на спинку дивана, вытянув одну из рук вдоль тела и лениво поглядывая на Синди.

Она допила вино и наклонилась вперед, чтобы поставить бокал на столик. Ее внимание привлекла газета, сложенная пополам лицевой стороной наружу. Присмотревшись к газетной фотографии, Синди увидела мужчину средних лет, который стоял спиной к камере. Лицо было наполовину повернуто в сторону оператора, а вытянутая рука указывала куда-то вперед. Синди нагнулась ближе, и ее сердце вдруг забилась. Этот стук начал глухо отдаваться в висках. Не может быть… Она узнала лицо на фотографии, хотя прошли годы с тех пор, как она видела этого человека в последний раз.

Машинально ее рука потянулась к газете, она развернула ее и прочитала заголовок: «Обвинение против врача». Взгляд Синди упал на первый абзац статьи:

«В прошлую пятницу психотерапевт Эрик Сантон, обвиненный двумя бывшими клиентками в сексуальных домогательствах во время медицинского осмотра, дал интервью репортеру нашей газеты».

Руки Синди задрожали, и она уронила газету на пол.

Эрик Сантон. Это имя эхом отозвалось у нее в памяти. Она с отвращением еще раз взглянула на фотографию.

— Синди? — встревожился Эйнджел. — Что стряслось?

Она подняла голову, но взгляд ее был устремлен куда-то в сторону и казался отрешенным. Она представила, что находится в душной, плохо освещенной комнате, где муха, досаждающая своим непрерывным жужжанием, тщетно пытается выбраться на свободу через опущенные жалюзи. А в это время Эрик Сантон, положив свою руку ей на колено и сочувственно глядя в глаза, говорит:

— В этом мире нет ничего невозможного. И фригидность, в принципе, излечимая болезнь. Я могу вам помочь…

— Синди? — снова услышала она. Глаза, расположенные напротив, стали ближе, обрели более четкие очертания, и она узнала склонившегося над ней Эйнджела. — Тебе плохо?

У нее кружилась голова. По спине пробежал неприятный холодок, а на лбу выступил пот.

— Я узнала его, — едва слышно прошептала она.

Эйнджел перевел взгляд на газету, пробежал глазами заголовок, схватил ее и развернул ее до конца.

Когда он поднял взгляд, его лицо сморщилось, будто от боли.

— Насколько я понимаю, он и был тем самым психотерапевтом? И сказал тебе, что ты фригидна?

Синди молча кивнула, пока не в силах оправиться от шока. Эйнджел вполголоса выругался.

— Я… не прочитала до конца, — с трудом произнесла она.

— Сексуальное домогательство, — с горечью в голосе проговорил Эйнджел и в сердцах стукнул по газете ладонью. — Мерзавец пользовался своим положением и почти силой склонял пациенток к интимной связи, называя это сексуальной терапией. А теперь утверждает, что все были довольны.

— Он-то наверняка доволен, — кивнула Синди. — Перед ним бедняжки месяцами изливали свою душу, рассказывали самые интимные тайны. А Сантон для вида сочувствовал им и узнавал то, что не всегда знали даже их матери. Он делал их зависимыми от себя. Обещал эффективное лечение, гарантировал возвращение к нормальной, полноценной жизни, если они ему доверятся. Вот, как он… лечил нас.

Но сама Синди уже тогда догадывалась об обмане. Несмотря на то что она была еще более ранимой, чем сейчас, у нее хватило здравого смысла, чтобы начисто отвергнуть неискренние аргументы Эрика Сантона.

Глаза Эйнджела потемнели, а лицо сделалось каменным.

— Ты заявила на него? — Он весь напрягся.

— Никто бы мне не поверил. — Синди покачала головой. — Он сам так сказал. Он ведь считался профессионалом высокого уровня и пользовался признанием.