Александр Зорич - Пилот особого назначения

• Название: Пилот особого назначения
• Автор: Александр Зорич
• Жанр: Космическая фантастика

Галактика между войной и миром — так можно охарактеризовать декабрьские дни 2621 года, какими они запомнились герою эпопеи «Пилот мечты» Андрею Румянцеву.

Чудом спасенный конкордианским авианосцем во время взрыва звезды Моргенштерн, Румянцев попадает в плен. Хотя война еще не объявлена, конкордианцы относятся к пилоту крайне враждебно, обвиняя его в шпионаже. И только отменное качество шпионского суперкомбайна ГАБ помогает Румянцеву спастись, чтобы… попасть под крыло ГАБ, на опаснейшую боевую работу, в Эскадрилью Особого Назначения!

Часы отсчитывают последние недели и дни мирной жизни, а Румянцев и другие герои книги уже отправились на необъявленную войну…

---

«Элан-Б» стоял на выгоревшем поле — следы предпосадочной расчистки. Из стратосферы сбрасывается специальный десятитонный фугас с плазменным зарядом, дающий зону полного огневого испепеления диаметром девятьсот метров, плюс ударную волну и неминуемый последующий пожар за пределами зоны испепеления. Иначе на дородные махаонские кедры без проблем не приземлился бы даже этот гигант.

На пепелище возле посадочной опоры Ахилла поджидал полковник Меликов.

— Поздравляю с огневым крещением, — сказал он и пожал руку.

Эрмандадовец, которого все еще трясло от адреналина, подивился пасмурному обличию, но виду не подал, ответив встречной вежливостью.

— Поздравляю, товарищ комдив, с победой. Это было блестяще!

Полковник покачался с носков на пятки, поглядел на спешно заправляющиеся танки.

— Какое там блестяще… Четыре тысячи клонов. Слава богу, что почти всю «броню» мы им пожгли, — он пнул посадочную опору, — вот в этом вот кораблике. А десяток «Рахшей» все равно ушел! И десантуры три с полтиной… Да, мы их отбросили. Но разведка доносит, что к югу высадились еще две бригады! А в тылу зафиксировали приземление десятков планеров! Это егеря «Атурана», готов спорить. Сейчас развернутся — и привет. Да еще того гляди с воздуха проутюжат… Надо лыжи смазывать, разведка! А ты говоришь «победа»! Какая, на хрен, победа…

— Лыжи? Смазывать? — не понял эрмандадовец. — Но зачем?

— А-а-а! — махнул рукой полковник и зашагал куда-то.

— Это значит: «очень быстро убегать», — сзади обнаружился Лихтер.

— Понятно.

— А ты ничего, разведка! — он хлопнул Ахилла по плечу и армированный халкопон перчатки скрежетнул по поликерамидовому покрытию «Конкистадора». — Сперва, уж не обижайся, я думал, что ты так — говно! Усишки, как в музее, имечко — «де, де ла», скафандры понтовые — муха не сидела… А ты, оказывается, молодцом!

— Ну спасибо, — Ахилл Мария не знал, то ли обижаться на «говно», то ли радоваться комплименту, каким бы странным он ни был.

— Да не за что. Говорю как есть.

— Вы мне лучше вот что скажите: как получилось, что вся ваша техника уцелела? Просто интересно. Ведь клоны должны были отбомбиться еще с орбиты. Простите, я не верю, что им не были известны места дислокации ваших частей. Это же совершенно непосильная задача — их скрыть, как специалист по контрразведке говорю.

Лихтер постучал пальцем по шлему.

— Во! Соображаешь! Если ты мне сейчас скажешь «Палыч, так не бывает» — не обижусь, потому что так не бывает! Прикинь, в аккурат перед войной к Лёне, ну, к Меликову, явился какой-то мужик. Кстати, из ваших мужик. Из испанских. Как-то он представился… Эстебан? Или Соломон? Во! Салман Эстебан! И говорит: так и так, я не я буду — скоро на нас нападут! Уводите технику и людей в леса! Кто нападет? Клоны! Мол, гулял, приглядывался, да и вообще, информацию анализировал — будет война! Лёня, конечно, посмеялся. Но мужик упертый. Говорит, я не щегол, я майор осназа в отставке. Спорим, говорит, на два ящика коньяку, что война начнется между Новым Годом и Рождеством, а если точнее — десятым января? Уводи, говорит, людей на большие учения, имеешь право, а тебе только спасибо скажут. Если нет войны — все кучеряво, я тебе проставляюсь и от начальства благодарность за повышение боеготовности. Если есть — людей спасешь, иначе с орбиты всех накроют! Ну и тогда с тебя причитается.

— И что? — Ахилл Мария, в самом деле, не поверил, так как для профессионала вся история пахла чем-то сюрреалистическим.

— И то, что Лёня теперь тому мужику торчит… ну, в смысле, должен, — поправился Лихтер, делая скидку на иностранца. — Да и мы все. Мы-то над всей этой бодягой тоже долго ржали. Но Лёне-то интересно! Подбил всех: Махаонский крепостной полк ПКО, нас, пехоту, ракетные части… короче, всех. Три дня носился, и всех убедил. Все в режим усиленного несения службы! На маскированные позиции! В лес! Учения! По всей планете! Новый Год в полях встречали… И Рождество… А тут клоны! А мы — в полной боевой!

— Вот так история! — воскликнул эрмандадовец, а сам подумал, что все его усилия в данном секторе пространства пошли прахом из-за какого-то там отставного майора. — А где… герой?

— Черт его знает. Мобилизовался, конечно. Тут варианта два: или в ополчение, их сейчас в Кирте комплектуют, или к штурмовикам… У нас в городе батальон штурмовой пехоты с Урсулы. Не успели вывезти.

Ахилл Мария собирался еще что-то сказать, но его прервал вызов по командирскому каналу.

— Всем! Всем! Говорит штаб ПКО! К вам флуггеры! Через пятнадцать минут выйдут на рубеж атаки! Срочно валите оттуда!

И тут же злой голос полковника Меликова:

— Общая тревога! Строимся и уходим! Маршрут десять! Двигаемся на юг, к Кирте!

Лихтер невнятно выругался и убежал. На его место сразу же села мелкая лесная птица. Она поглядела на Ахилла Марию, наклонила голову с серым хохолком и закурлыкала.

— Улетай, глупая, — сказал тот по-испански. — Сейчас здесь будет ад!

Пичуга, наверное, не понимала языка Сервантеса или, в самом деле, была глупой. Она перелетела на закопченный посадочный башмак и снова исполнила свои песенки. Воздух вонял горелым силумитом, жженой сталью, отработанным топливом и еще чем-то, враждебным всему живому, по сравнению с чем запах лесного пожара казался милым и почти домашним.

Через десять минут Ахилл Мария уже несся по грунтовой лесной дороге, вцепившись в инструментальный ящик на крупе танка. Дивизия отступала или, как сказали бы во времена Сервантеса, вдалась в поспешную ретираду.

А еще через минуту половина горизонта полыхнула огненной сферой, аж земля ушла из-под гусениц — это взорвался танкодесантный корабль «Элан-Б». Ахилл Мария зажмурил глаза и крепче вцепился в ящик. Как настоящий эгоист, он даже не подумал о судьбе невинной лесной твари, которая только что могла испариться в потоках огня.

Было о чем переживать. Ой, было!

Потому что еще через пять минут появились флуггеры.

Их приход возвестило противное «щр-р-р-р-р-р», с которым причесал лес клонский беспилотный зонд.

В тот раз их не обнаружили.

Штурмовики «Кара», звено за звеном, прошли параллельными курсами и скрылись из виду. Умные пилоты засекли взрыв танковоза и не стали стрелять по квадратам, сообразив, что русских там уже нет. Ну а умные зенитчики не стали их тревожить, хотя могли положить в упор пол-эскадрильи.

Зато потом был скоротечный бой с засадой егерей «Атурана». Засаду прошли легко, потеряв всего один танк и один БТР со всем экипажем и всем десантом. Но вот егеря уже навели штурмовиков как полагается.

Налет длился полчаса.

Абсолютная жуть. Флуггеры укладывали ракеты и планирующие бомбы из-за горизонта. Невидимая и неотвратимая смерть раз за разом заходила на позиции. Надрывались пусковые зенитно-ракетных комплексов, текли стволы твердотельных пушек, горели конденсаторы лазеров, которые силились не допустить крылатых монстров до тела части.

Комплектный, кадровый смешанный дивизион ПКО — это сила, до поры им это удавалось. Но один за другим взрывались и опрокидывались лазерно-пушечные «Клевцы». Исчерпав боезапас, спешили на перезарядку к ТЗМ и в этот миг получали из поднебесья свой кинетический поражающий элемент боевые машины зенитно-ракетного комплекса «Вспышка-С».

Огонь неумолимо слабел. И быть бы дивизии битой… Но вдруг над кронами деревьев, на образцовом бреющем полете прошли черные тени — это были «Хагены» и «Горынычи» из крепостного полка, встреченные громовым «Ура!».

И это был их последний бой. Да, они спасли дивизию и посшибали проклятые штурмовики. Но с орбиты навалились десятки «Абзу». Из вылета не вернулся ни один. Махаонский крепостной истребительный полк погиб.

Затем потрепанная дивизия вошла в Кирту и заняла круговую оборону.

— А ты слышал, что наш полкан мэра послал?

— Кучеренка?

— Его.

— Куда послал-то?

— Да как водится — на три буквы.

— Брешешь.

— Вот те крест, зуб даю.

— А ну, разговорчики! Я сейчас кому-то дам… в зуб! Работы — конь не валялся, а они лясы точат! Запомните, салаги: пот экономит кровь! Если кому не ясно — обращайтесь. Всё разъясню!

Так, или примерно так общались ребята из ополчения — все сплошь молодые лица, горящие жаждой подвига. Последняя фраза принадлежала их командиру — здоровенному мужику с ломаным носом и выстриженной до щетины бородой, что, впрочем, почти не читалось из-за шлема.

Ополчение занималось полезным делом — окапывалось. Точнее, наваливало мешки с цементом к окнам. Дело было в каком-то официальном здании на центральном проспекте Кирты, где обосновался Ахилл Мария и его бойцы. Здание стояло в ремонте, и было оно пустынным, наполненным нежилыми запахами.

А еще здание прикрывало важный перекресток, который атакующим не миновать. Кольцевая дорога — трехуровневая эстакада, окаймлявшая деловой центр города — виднелась метрах в двухстах за парковой полосой. Строилась Кирта привольно, вовсе не как крепость.