Илья Штемлер - Гроссмейстерский балл

• Название: Гроссмейстерский балл
• Автор: Илья Штемлер
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1983

Действие романа Ильи Штемлера «Гроссмейстерский балл» происходит в наши дни на ленинградском заводе, куда направляются выпускники одного из институтов. Люди, для которых честность, принципиальность и ответственность за порученное дело стали нормой поведения, сталкиваются с теми, кто пренебрегает своим служебным долгом.

---

— Ты хуже всех, кого я встречал, Шанцов! Ты готов предать человека ради своего спокойствия. Это ты сказал мне: «Возненавидят — сломают!» Я помню… Да, ты сволочь, ты скрытый враг государства! За что ты воевал, Шанцов? Тебе, может быть, было все равно, за кого тебе прострелят легкое? Может быть, все равно! Если уж так получилось, что прострелили…

— Потише, что ты кричишь, дурак? — Шанцов побледнел и отодвинулся.

— И я бы тебя бил! Бил до тех пор…

— Хватит. — Шанцов отошел в сторону.

Филипп смотрел ему вслед. Казалось, из Шанцова вытащили стержень, на который было насажено крупное, самоуверенное тело… Шанцов скрылся за поворотом.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

1

— Ну!

— Что ну? Ты хоть пройти дашь? Это невежливо.

— Проходи.

— Так посторонись.

Филипп стал боком. Стас прошел в прихожую. Пахло подгоревшим молоком.

— Теперь куда?

— Прямо и направо. Средняя дверь. Рядом с велосипедом. Я сейчас приду.

Стас отправился искать дверь «рядом с велосипедом». Кажется, эта. Велосипед висит между двумя дверьми, но эта средняя… Из соседней двери вышел тощий старик в дамском халате. Старик не ожидал встретить постороннего в тесно заставленном темноватом коридорчике.

— В чем дело? — испуганно спросил он, стыдливо запахивая халат.

— Спокойно! Я не жулик. Я приятель вашего соседа. Мы вместе работаем, — быстро проговорил Стас, пока старик не упал в обморок. По всему видно, он недалек от этого.

— Товарищ Филиппа? Моя фамилия Ковальский. Я живу в этой квартире…

— Очень приятно. Я не страховой агент… В данный момент меня интересует пещера Филиппа.

— Вот эта дверь.

— Я так и думал.

— Скажите… Филипп пришел раньше обычного. Расстроенный. Заперся в комнате и не хотел со мной разговаривать. Что случилось?

— Понимаете, папаша… Пожар. Завод подожгли, черти.

— Кто?!

— Платные агенты.

— Как?

Стас внимательно оглядел Новера. У старика чистый, искренний взгляд провизора. Любопытство и смятение. «Ненормальный», — подумал Стас.

— Вы меня разыгрываете? — Старик вздохнул. — Лучше скажите другое. Как у него дела с этой дамой?

— С какой именно? — предупредительно поинтересовался Стас и подумал: «Маленький коллектив готовится к коммунальной свадьбе».

Старик не успел объяснить, подошел Филипп.

— Я познакомился с вашим приятелем, — сказал Новер. — Очень милый молодой человек.

— Это вам кажется, — грубо проговорил Филипп и втолкнул Стаса в комнату. Хлопнула дверь.

— Чудак! — Стас кивнул в сторону коридора.

— Порядочный и честный человек, понятно? Порядочный человек! Поэтому чудак!

— Ладно, не ори! Я не глухой. — Стас подошел к тахте и повалился на нее. Простонали пружины… Заложив руки за голову, он принялся наблюдать за Филиппом.

— Что ты смотришь?!

— Значит, ты побежал домой… А я вначале хотел заявить в Освод, чтобы искали утопленника в Неве… Почему ты толкнул вахтершу в грудь?

— Не понимаю. Ах, в проходной! Я ее не толкнул…

— Начальник охраны подал Терновскому служебную: «При попытке предотвратить самовольный уход вашего сотрудника Круглого Ф. М. с территории объекта вышеуказанный сотрудник толкнул вахтера Синельникову Марию в грудь и обозвал вульгарными словами. Прошу принять меры. При этом прилагаю заводской пропуск, который по-хулигански бросил Круглый на конторку. Начальник СО завода Крякин Михаил»… Как видишь, знаю наизусть. Терновский бегал по отделу и всем показывал. Потом сел строчить донос директору.

— Ну.

— Что ну? Тебя это не волнует?

— Мне все равно. Я ухожу с завода.

— Считаешь, так просто обойдется?

— Плевать… Есть будешь? У меня колбаса, икра баклажанная. Картошку отварю. Надоело без матери… Чай поставлю.

— Давай.

Филипп достал из серванта тарелки, масленку, колбасу в жирных газетных лоскутьях, банку баклажанной икры. Стас лениво потянулся и встал. Филипп отправился на кухню, а Стас принялся открывать банку. Ключа не было, он проделал дыру отверткой и дальше открывал ножом.

Филипп принес кастрюлю. Сухая кожура лопнула, и картошка, сахаристая, крупичатая, разварилась.

Сели. Стас взял картофелину и принялся перебрасывать ее с ладони на ладонь. Скорее остынет.

— Итак, мы остановились на том, что в лаборатории раздался звонок и голос секретаря пригласил тебя к директору… Соль есть?

Соль нашлась. Они ели и разговаривали. Точнее, рассказывал Филипп. Не без понуканий Стаса.

— Знаешь… А Шанцов в общем-то — неплохой мужик, — наконец проговорил Стас.

— Подонок! А твоя теория известна: «Обыкновенные производственные отношения»… Тебя бесит мое поведение. Словно мозоль. Ты без конца пророчишь: «Станешь, как все… Иначе не прожить… Съедят!» А мне начхать на твои пророчества!

— Что за манера орать в квартире? Твои соседи звонят в милицию и сообщают, что тебя насилуют… Признаться, ты прав! Меня раздражает суматоха, поднятая вокруг твоей фамилии. Я был менее популярен. Сказывается жизненный опыт… И в итоге ты бежишь с завода. Победила логика событий и мое пророчество. За это надо пить…

— Серную кислоту! Или цианистый калий… Ладно, забирай свою порцию картошки, колбасу и сматывай! Если тебе не нравится…

Стас смутился. Это было глупо. «От этого психа всего можно ожидать…»

Филипп лихорадочно схватил какую-то салфетку, перевернул в нее миску с очищенной картошкой, кинул колбасу, собрал салфетку и швырнул Стасу на колени. Салфетка раскрылась. Стас вскочил. Карточка попадала на пол.

— Ты что? — Дурацкая выходка Филиппа вывела Стаса из себя…

— Проваливай! Иди!

— Не будь идиотом! Иначе я набью тебе морду. Как в турецком парламенте.

— Ты хотел сказать — в меджлисе, — поправил Филипп. Он собирал картошку.

Обстановка разрядилась. Стас понимал состояние Филиппа. Они снова принялись за еду.

— Значит, хочешь уволиться? А если не отпустят?

— Не имеют права. Я фактически не по распределению.

— Укатали сивку?

— Мне противно.

— Противно. Это не причина. Думаешь, на другом…

— Думаю, что так, — прервал Филипп. — Иначе уйду и со второго…

— И где ты остановишься? — ехидно спросил Стас. — Боюсь, останешься безработным.

— Устроюсь в бюро. Уеду. Куда-нибудь завербуюсь.

— Эх, Филипп, если бы я был уверен, что где-то на Сахалине, на Чукотке, в Якутии люди смотрят на жизнь иначе, чем в Ленинграде… Я б тебе поставил пол-литра.

— А Оля?

— Что Оля? Ты Олю не тронь. Это случайность. Эпизод.

— Мало мы с тобой, Стас, видели людей… Подонки бросаются в глаза.

— В том и дело, что не все они подонки.

— Компромиссы ищешь? — раздраженно произнес Филипп. — Себя хочешь обелить?

— Как по-твоему, что крепче, эта чашка или твоя башка?

Несколько минут они ели молча. Сдирали кожуру с остывшей картошки и скребли ложкой в консервной банке. Не замечая, что там пусто. Филипп принес чайник.

— Слушай, опустим прелюдию! Им поперек горла история с ПОА. Ладно. Это прошло. Но почему Терновский и сейчас лезет на стену? Чего он хочет?

— Терновскому надо тебя приручить. Как всех в отделе.

— И Зотова?

— А что Зотов? Вот тебе две истории… Несколько лет назад в отдел пришел Кудинов. Звезд не хватал, но кое в чем петрил. В то время выпускали приборы, основанные на методе компенсации напряжений. Проверка их — работа для школьника. Терновский прикрепляет Кудинова к тем приборам. Это скучно! А главное — дисквалифицируется! Но Терновский, пользуясь бесхарактерностью Кудинова, никуда его не переводил… Годами! В итоге Кудинов стал пресмыкаться перед Терновским: не дай бог, шеф его невзлюбит. Куда деться? Кудинов, кроме дурацкой компенсации, все начисто забыл… И таких «рабов» у Терновского несколько человек. Он может их заставить делать все, что захочет. А сам будет чистый. И они сделают…

— Хорошо, а куда смотрит Зотов? Он ведь начальник лаборатории. Разве ему не интересно…

— А вот тут и начинается вторая история. О Зотове. Если б Кудинов обратился к Зотову за помощью, тот бы не отказал. Но Кудинов трусит! Ему страшно признаться в своей безграмотности. Тем более перед начальником лаборатории. А Зотову начхать! Если надо, он все делает сам… И главное, ему не хочется наживать в Терновском врага. Зачем? Он получает свои сто пятьдесят плюс прогресс… Не пыльно! Зотова считают справедливым человеком. А он хитрец! Я видел в театре «Современник» пьесу. Там министр говорит королю: «Скажу тебе по-стариковски, честно, не таясь. Ты, король, гений, сукин сын». Или что-то вроде этого… Так вот, Зотов — как тот министр. Правду-матку в глаза! А Терновского это устраивает. Ему спокойней… Он и тебя хочет приручить. Ищет методу… Выговорами и угрозами.