Александр Макколл-Смит - Воскресный философский клуб

• Название: Воскресный философский клуб
• Автор: Александр Макколл-Смит
• Издательство: Амфора
• Жанр: Классический детектив
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-367-00742-8

Изабелла Дэлхаузи, редактор журнала «Прикладная этика», о добре и зле знает практически все. Именно поэтому она нередко оказывается в центре трагических событий. Однажды после концерта в эдинбургском Ашер-Холле на ее глазах с галерки падает юноша. Инстинкт подсказывает Изабелле, что он стал жертвой тщательно спланированного убийства.

---

Хен прикрыла глаза, затем кивнула.

— Я понимаю, — сказала она. — Я не возражаю. Мне бы даже хотелось услышать, что произошло на самом деле. Я столько себе напридумывала…

— Значит, вы не имеете ничего против?

— Нет, не имею. Если это вам поможет. А обо мне не беспокойтесь. — Она коснулась руки Изабеллы. Этот жест сочувствия был неожиданным, и Изабелла подумала — сразу же укорив себя за это, — что он не характерен для Хен. — Я приготовлю кофе, — предложила девушка, поднимаясь с дивана. — И затем мы сможем поговорить.

Хен вышла из комнаты, а Изабелла, откинувшись на спинку дивана, обвела взглядом гостиную. Она была хорошо меблирована, в отличие от комнат во многих съемных квартирах. На стенах висели эстампы — по-видимому, вкус владельца квартиры сочетался здесь со вкусом жильцов: вид водопада у Клайда (домовладелец); «Сильный всплеск» Хокни и «Философы-любители» (жильцы); Веттриано (жильцы) и «Айона» Пеплоу (владелец). Взглянув на Веттриано, она улыбнулась: его резко критикуют в эдинбургских кругах, связанных с искусством, но он остается по-прежнему популярным. Отчего это? Оттого, что его картины рассказывали о жизни людей (по крайней мере, о жизни тех, кто танцевал на пляже в вечерних туалетах); они так же повествовательны, как картины Эдварда Хоппера. Вот почему Хоппер вдохновил многих поэтов. Его картины по-настоящему волновали. Почему эти люди здесь находятся? О чем они думают? Что собираются делать? Хокни, конечно, не оставлял ничего недосказанным. На картинах Хокни все было предельно ясно: вот тут заплыв, а тут — секс, а это — нарциссизм. Писал ли Хокни портрет УХО? Она вспомнила, что писал. И ему удалось довольно хорошо передать геологическую катастрофу, которая была лицом УХО. «Я подобен карте Исландии». Произносил ли он эти слова? Нет, подумала Изабелла, но мог бы. Когда-нибудь она напишет книгу о цитатах; они будут абсолютно недостоверны, но их можно будет приписать людям, которые могли бы сказать именно так. «Я правила все утро, а сейчас идет снег» (королева Виктория).

Оторвав взгляд от Веттриано, Изабелла посмотрела на дверь. В холле висело зеркало — длинное, такие крепят на двери платяного шкафа. Оттуда, где она сидела, ей хорошо было видно это зеркало, и как раз в этот момент она увидела, как из-за двери выскочил молодой человек, пересек холл и скрылся в другой комнате. Он не видел Изабеллу, хотя, судя по всему, знал о ее присутствии в квартире. И по-видимому, в его намерения не входило, чтобы она его увидела. Этого бы и не случилось, если бы не зеркало. Молодой человек был совершенно голый.

Спустя несколько минут вернулась Хен, неся две чашки. Она поставила их на столик перед диваном и снова уселась рядом с Изабеллой.

— Вы когда-нибудь встречали Марка?

Изабелла чуть не сказала «да», потому что у нее было такое странное чувство, будто она его встречала, но лишь покачала головой.

— Я впервые увидела его тогда. В тот вечер.

— Он действительно был очень хороший парень, — сказала Хен. — Просто отличный. Все его любили.

— Не сомневаюсь, что любили.

— Вначале я немного колебалась насчет того, чтобы поселиться вместе с двумя незнакомыми людьми. Но я сняла комнату одновременно с ними, так что мы начинали жить здесь вместе.

— И все сложилось удачно?

— Да, удачно. Иногда мы спорили, как же иначе. Но никогда никаких серьезных разногласий. Да, все сложилось очень хорошо. — Хен отпила из своей чашки. — Мне его не хватает.

— А Нил, ваш второй сосед? Они дружили?

— Разумеется, — ответила Хен. — Иногда они вместе играли в гольф, хотя Нил играл гораздо лучше Марка. Знаете, Нил мог бы уйти в профессиональный спорт. Он проходит адвокатскую практику в одной фирме в Вест-Энде. Тоскливое местечко, но они же все такие, не правда ли? В конце концов, это же Эдинбург.

Изабелла взяла свою чашку и сделала первый глоток. Кофе оказался растворимым, но она попытается выпить его из вежливости.

— Что же случилось? — спокойно спросила она. — Как вы думаете, что случилось?

Хен пожала плечами.

— Он упал. Вот и все, что могло случиться. Один из этих нелепых несчастных случаев. Он по какой-то причине посмотрел вниз через перила и упал. Что же еще?

— Может быть, он сам был несчастен? — спросила Изабелла. Она осторожно высказала это предположение, опасаясь сердитого ответа, но его не последовало.

— Вы имеете в виду самоубийство?

— Да. Именно.

Хен отрицательно покачала головой.

— Определенно нет. Я бы знала. Он не был несчастен.

Изабелла задумалась над словами Хен. «Я бы знала». Почему она бы знала? Потому что жила рядом с ним — вот очевидная причина. Всегда чувствуешь настроение тех, с кем живешь в тесной близости.

— Значит, не было никаких признаков?

— Нет. Никаких. — Хен остановилась. — Он просто не был таким. Самоубийство — это капитуляция. Он всегда мужественно встречал неприятности. На него можно было положиться. Он был надежным. Совестливым. Вы понимаете, что я имею в виду?

Изабелла наблюдала за девушкой, пока та говорила. Слово «совестливый» теперь не в ходу, что странно и огорчительно. Наверное, дело в том, что из современной жизни исчезает представление о вине, что в каком-то смысле не так уж и плохо, поскольку чувство вины делает человека ужасно несчастным. Но это чувство играет важную роль в духовной жизни человека, позволяя предотвращать аморальные поступки. Чувство вины противостоит злу, благодаря ему возможна высоконравственная жизнь. Однако в интонации, с которой говорила Хен, прозвучало нечто большее. Она произнесла свои слова с убежденностью, но их мог сказать лишь тот, кому неведомы чувства угнетенности и подавленности и кто не сомневался в себе.

— Порой люди, кажущиеся вполне благополучными, на самом деле несчастны — просто они этого не показывают. Существуют… — Изабелла осеклась. Хен явно не нравилось, когда с ней говорили подобным образом. — Простите. Я не собиралась читать вам лекцию…

Хен улыбнулась:

— Все в порядке. Вероятно, вы правы — вообще, но не в этом конкретном случае. Я действительно не думаю, что это самоубийство.

— Думаю, что должна с вами согласиться, — кивнула Изабелла. — Вы, конечно, очень хорошо его знали.

Несколько минут они молчали — Хен медленно потягивала кофе, углубившись в свои мысли, а Изабелла смотрела на Веттриано, не зная, что сказать дальше. Не было особого смысла продолжать разговор: вряд ли она что-нибудь еще узнает от Хен, которая, вероятно, сказала все что хотела, — к тому же, по мнению Изабеллы, она была не особенно проницательной.

Хен поставила свою чашку на столик. Изабелла оторвала взгляд от картины, которая почему-то ее беспокоила. Молодой человек, которого она увидела в коридоре, сейчас входил в комнату — на этот раз полностью одетый.

— Это Нил, — представила его Хен.

Изабелла поднялась, чтобы пожать ему руку. Его ладонь была теплая и чуть влажная, и она подумала: он был в душе. Вот почему он метнулся через холл голый. Может быть, в наши дни в этом нет ничего необычного: соседи по квартире, случайные друзья разгуливают по квартире совершенно голые, в совершенной невинности, как дети Эдема.

Нил уселся на стул напротив дивана, и Хен объяснила причину визита Изабеллы.

— Я не хочу вторгаться в ваш мир, — сказала Изабелла. — Я просто хотела поговорить об этом происшествии. Надеюсь, вы не имеете ничего против.

— Нет, не имею, — ответил Нил. — Если вы хотите об этом побеседовать, я готов.

Изабелла взглянула на него. Его выговор отличался от выговора Хен. Наверное, он родился в другой части страны и получил образование в каком-то дорогом учебном заведении. Он ровесник Хен, подумала она, или чуть старше и, как Хен, выглядит так, будто много бывает на воздухе. Ну конечно же, он играет в гольф и проводит досуг на лоне природы.

— Думаю, мне не следует больше вас обременять, — сказала Изабелла. — Я с вами встретилась. Побеседовала о случившемся, а теперь должна дать вам возможность заниматься вашими делами.

— Надеюсь, после нашего разговора вам станет чуточку легче, — дружелюбно улыбнулась Хен, но Изабелла заметила, что девушка обменялась взглядом с Нилом. Значение этого взгляда совершенно ясно, подумала Изабелла, — вероятно, после она ему скажет: «Зачем ей вообще нужно было приходить? Какой в этом прок?» И она так непременно скажет, потому что Изабелла ничего не значит для этой девушки — для нее она просто женщина за сорок, которую та видит в первый и последний раз в жизни.

— Я заберу вашу чашку, — вдруг сказала Хен, поднимаясь. — Мне нужно кое-что сделать на кухне. Извините меня, я на минутку.

— Мне пора, — заявила Изабелла, но осталась сидеть на диване, когда Хен вышла из комнаты. Она взглянула на Нила, который наблюдал за ней. Руки его свободно лежали на ручках кресла.