Сергей Трубецкой - Учение о Логосе в его истории

• Название: Учение о Логосе в его истории
• Автор: Сергей Трубецкой
• Жанр: Философия

В эту книги вошли: фундаментальная работа Сергея Трубецкого "Учение о Логосе в его истории", его работы "О природе человеческого сознания",  "Основания идеализма" и статья Пиамы Гайденко ""Конкретный идеализм" С. Н. Трубецкого".

"Учение о Логосе в его истории" публ. по: Трубецкой С.Н. Учение о логосе в его истории. – М.: ООО «Издательство АСТ»; Харьков «Фолио», 2000. В квадратных скобках - примечания автора, в фигурных - издателей.

Другие работы публ. по:

философское наследие Том 120 Сергей Николаевич ТРУБЕЦКОЙ СОЧИНЕНИЯ РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК институт философии издательство "мысль" москва - 1994

---

Во всяком случае если ортодоксальное иудейство твердо держалось учения о единстве Творца, то, как мы

–  368  –

только что видели, в учении о Промысле и промыслительной деятельности ангелы–наместники нередко становятся на первое место. Между тем творческая и промыслительная деятельности столь тесно связаны между собою, что, раз ангелы являются посредниками Промысла, ничто не мешает видеть в высших силах духовного мира и посредников Творца, как это делает, напр., Филон в учении о сотворении человека[505]: ангелы лица и ангелы служения могли быть носителями различных «имен» Божиих, или, что то же, – различных сил и аспектов Божества в самом творении[506]. В книге Еноха архистратигу Михаилу вверена клятва, или заклятие, которым утверждены небо, земля и бездна: он, следовательно, является носителем вседержительной силы Божией.

Во всяком случае мы имеем прямые памятники космогонического умозрения среди иудейства. В книге Тайн Еноха, вполне корректной по своему богословскомумонотеизму и своей религиозной этике, мы находим космологию и космогонию, во многом приближающиеся к гностическим (гл. XI). Семь небес для семи планет, которые имеют обращаться в течение семи тысяч лет – срок, положенный миру (81), – были созданы в первый день творения, если не до него[507]. Лицом к лицу Бог сообщает Еноху тайну об основаниях творения, какую Он не поведал и самим ангелам (XI, 5). Прежде чем было создано что‑либо видимое, говорит Господь, «аз един прохождах в невидимых якоже солнце (ездит) от востока на запад и от запада на восток»; но солнце имеет покой, а Бог не обретал покоя, созидая все. Замыслив «поставити основание» видимой твари, Он повелел «в испренних да снидет (вар. «во преисподних да взыдет») едино от невидимых видимо. И съниде (изыде) Адаел превелик зело и смотрих его и се в чреве те ими света великого. И рекох к нему разрешися адоиле и буде видимо раждаемо из тебе. И разрешися

–  369  –

изыде свет превелик и аз же среде света. И како посящу ее свету и от света взыде век (αἰών) великы явлее вся тварь юже аз помыслих сотворити. И ведех яко благо, и поставих себе престол и седох на наем. И светови глаголах: взыде ты выше престола и утвердися и буди основание вышним. И несть превыше света иного ничесо же. И паки восклонися възрех от престола моего и възвах вторицеи в преисподних и рех да взыдет от невидимых тверди видимо. Изыде Архась (вар. Арухаз) тверд и тяжк и чрьмен (вар. черн) зело; и рех разверзися Архасе и буди видимо рождаемо из тебе. И разрешися. Изыде век тъмень (темно) превелик зело, нося тварь дольных всех и видех яко добро и рех к нему сниде ты долу и утвердися. И бысть основание нижним, и несть под тьмою иного ничесо же» (XI, 6–20). Таким образом, мы имеем здесь два таинственных начала – Адаель и Архас[508], из которых выходит два эона – эон света и эон тьмы. Конечно, Архас и Адаель не суть архонты–эоны небесных сфер. Тем не менее мы, несомненно, находим здесь представление о двух зонах и двух мирах – мире света, превыше которого нет ничего, и мире тьмы, под которой также ничего не имеется. При этом оба мира рождаются из двух «невидимых» начал. Эта космогония значительно приближается к идеям офитов и сифиан (или сефоитов), которые также признавали начала света и тьмы наряду с божественным духом, посредствующим между ними.

Далее книга Тайн Еноха повествует о том, как созданы были воды, небеса и бездна, т. е. те элементы, которые, по библейскому сказанию, предшествуют первому дню творения[509].

«(20) И повелех да возмется от света и от тьмы (21) и рех буди толсто и обито светом и то прострех и бысть вода. (22) И прострех врьху тьмы, ниже света и тако воды утвердих, сиречь бездну. (23) И основах светом округу воды, и сотворих 7 круг внутрюду. И вообразих яко хрусталь, мокро и сухо сиречь стькло и лед обхождение водам

–  370  –

и иним стихиам. (24) И указах комуждо свой путь 7 звездам кааждо их на свои небеси тако да грядут. (25) И видех яко добро и разлучих между светом и тьмою сиречь посре воды сюду и сюду. И рекох светови буди ты день и повелех тьме да будет нощь. (26) И бысть вечерь и паки бысть утро, то есть  день. (27) Тако утвердих небесны круги. (27) И рекох да се соберет вода долняя иже есть под небесе в собрание едино и да изсохнут волни ея и бысть тако. (28) И о камени согрузих сухо и нарекох сушу земля». Чарльс отказывается понять первую половину этого текста, и нельзя сказать, чтобы он был ясен; но во всяком случае в ст. 21 говорится не о разделении света от тьмы, как думают Чарльз и Морфиль, а о создании воды из уплотненной смеси тьмы и света[510]. «Тьма» и «свет» понимались в древности как тела особого рода (напр., в космогонии Парменида); тьма есть густая мгла, обладающая тяжестью «толсто» (по–гречески, вероятно, παχν). Недаром отец тьмы, Архас, «тверд и тяжек и чермен (черен?) зело». Тьма сгущается внизу и потому может служить «основанием дольным», т. е. основанием бездны водной. Вода, тело жидкое, создается из уплотненной смеси света и тьмы, – легкого и густого, тяжелого тела; вода, уплотненная светом, дает хрусталь, лед и град; вода, уплотненная тьмою, дает камни, из которых образуется суша. В (эф.) книге Еноха мы узнаем, что самые металлы, как цинк или олово, образуются из источников особого рода, в которых действуют особые духи (Ен. 65, 8). Вот, как мы полагаем, наиболее подходящее объяснение: вода есть смесь тьмы и света и вместе то, что отделяет чистую тьму от чистого света; и она же есть та стихия, из которой образуются прочие тела. В ней есть и огонь, который присутствует и в тверди, и в камнях. Господь высекает его из камней, как из огнива, и из этого огня создает десять тем ангелов[511].

–  371  –

Таким образом, мы имеем космогонию, весьма близкую к гностическим, в памятнике, который стоит всецело на почве еврейского монотеизма и религиозной морали, отличающей собою последнюю эпоху дохристианского иудейства. Никаких признаков антиномизма или оппозиции против закона мы в нем не замечаем; напротив, помимо нравственных предписаний, он содержит и предписания обрядовые (XV, 10), показывающие в авторе верного сына Израиля[512].

VIII

Если творение мира возводится непосредственно к Богу, как абсолютной первой причине, то промысл, как мы видели, посредствуется ангелами. Ими же посредствуется законодательство – положение, которое было, по–видимому, общепризнанным среди раввинов эпохи Христа, в особенности среди фарисеев. «Закон преподан через ангелов рукою посредника», διαταγεὶς δἰ ἀγγέλων (Гал. 3, 19); Моисей говорил с ангелом на Синае (Д. Г., 38, ср. Юбил. 1 и 2), евреи приняли закон «устроением ангельским» (ib. 53), и он есть «слово, возвещенное через ангелов» (ὁ δἰ ἀγγέλων λαληϑείς λόγος Евр. 2, 2)[513]. В книге Юбилеев «ангел лица» получает повеление от Бога – записать для Моисея все события с первого дня творения до построения Иерусалимского храма и диктует Моисею «повествование о творении» (1 и 2); он же дает ему предписания о праздниках, жертвах и субботах. В Талмуде и мидрашим'ах сохранилось даже имя этого ангела: его зовут Иефифиа[514].

Известно, что многие исследователи искали в учении апостола Павла о законе корень того антиномизма, который мы находим у гностиков. В этом смысле толкуется и представление апостола о происхождении закона: «…закон Моисея, – говорит Ричль, – имеющий прямою целью вызвать прегрешения (нарушение заповедей), есть установление ангелов и не есть непосредственное

–  372  –

установление Бога»[515]. Но, по мысли Павла и, ранее его, Стефана, закон дан не ангелами, а через ангелов и служит «детоводителем» ко Христу для человечества, вверенного попечению «домоправителей» Божиих в период младенческой незрелости. Стефан и Павел ссылались на общераспространенное в их время мнение о посредничестве ангелов и нисколько не отрицали божественности закона и провиденциального его значения вплоть до пришествия Христа. Правда, в их эпоху мы находим и следы другого мнения. Мы видели, что уже Филон различает между творческою благостью Сущего, которую он называет «богом» (ϑεός), и законодательною справедливостью Его, которую он называет «Господом» (κύριος); и мы знаем, что это различение между «именами» Божьими, Ягве и Елогим, было унаследовано Филоном от его предшественников. Тем не менее Филон еще не выводил отсюда никакого отрицания или упразднения закона, и даже Керинф, который развил еще далее это положение, признавши, что Господь закона не был «благим» Богом, – учил соблюдать закон и не был антиномистом[516] {30}.

Для отпадения от закона, для упразднения закона требовалось признание законодателя падшим богом или падшим ангелом; требовалось учение о том, что не только над миром, но и над самим Израилем господствует низшее начало, архонт, не ведающий истинного Бога, отличный от Него или даже враждебный Ему. Находим ли мы в ортодоксальном еврействе следы подобных воззрений?