Сергей Трубецкой - Учение о Логосе в его истории

• Название: Учение о Логосе в его истории
• Автор: Сергей Трубецкой
• Жанр: Философия

В эту книги вошли: фундаментальная работа Сергея Трубецкого "Учение о Логосе в его истории", его работы "О природе человеческого сознания",  "Основания идеализма" и статья Пиамы Гайденко ""Конкретный идеализм" С. Н. Трубецкого".

"Учение о Логосе в его истории" публ. по: Трубецкой С.Н. Учение о логосе в его истории. – М.: ООО «Издательство АСТ»; Харьков «Фолио», 2000. В квадратных скобках - примечания автора, в фигурных - издателей.

Другие работы публ. по:

философское наследие Том 120 Сергей Николаевич ТРУБЕЦКОЙ СОЧИНЕНИЯ РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК институт философии издательство "мысль" москва - 1994

---

Бросим взгляд на все предшествовавшее рассуждение.

От первого эмпирического определения сущего в его явлении мы перешли к рациональному определению его — в его идее; от этого рационального определения, от чувственных форм и логических категорий мы перешли к самому реальному субъекту сущего>Мы нашли и это определение неполным и абстрактным: абсолютное сущее не есть отвлеченное бытие о себе или для себя, оно есть всеединое конкретное бытие, мыслимое и являющее себя, заключающее в себе начало воли, начало своего другого.

Оно определяется, следовательно: 1) как сущее о себе (an sich), или всеединая основа всего сущего; 2) как самость, сущая о себе и для себя, т. е. сознающая и постольку объективирующая себя самость, заключающая в себе основу себя и своего другого — потенцию инобытия; 3) как конкретный абсолютный субъект, сущий о себе, для себя и для всего, т. е. как абсолютная личность, заключающая в себе всеединое начало сущего, полноту потенций бытия. Поэтому оно не может определяться как безотносительный, безвольный разум или как безотносительная воля, так как и разум, и воля суть лишь потенции или способности субъекта, которые могут быть актуальными лишь в конкретном его самоопределении.

Такое определение, как бы ни казалось оно парадоксальным для одних, простым и естественным для других, заключает в себе разрешение основных проблем философии и логически обосновывает различные способы познания я понимания сущего.

1. Прежде всего оно обосновывает эмпирическое познание природы, научное представление о действительности в необходимой и закономерной универсальной связи ее явлений. Ибо, как мы видели, такое определение дает прочное логическое основание закону универсальной со-

==713

относительности и позволяет нам видеть в мире явлении реальную дейстиительность, в одно и то же время отличную от абсолютного и обоснованную, обусловленную им. Отсюда объясняется и логическая закономерность этой действительности, универсальный детерминизм, господствующий во всех ее явлениях, и вместе — относительный характер ее реальности в формах времени и пространства. Конкретное определение абсолютного возлагает на нас обязанность познавать относительное существование во всем его являющемся отличии от абсолютного, в его видимом противоположении. Такое относительное существование должно быть понято нами как действительное инобытие, как другое абсолютного, а не как простая эманация или излучение его существа. Самые формы действительности — время, пространство, внешняя необходимость, внешнее взаимодействие объясняются именно как формы инобытия, относительного существования — в его отличии от Всеединого Сущего, вне которого оно полагается. Лишь в конкретном познании действительности мы отличаем ее должным образом от абсолютного и понимаем это последнее как конкретное и сверхотносительное. Поэтому всякое посягательство на права самостоятельного эмпирического изучения природы или истории ведет к смешению абсолютного с относительным или же является результатом такого смешения.

Но, с другой стороны, и самый эмпиризм должен критически определить свои границы в сознании относительности опыта, относительности познаваемых им явлений. Сам по себе эмпиризм есть отвлеченный принцип знания и заключает в себе условную точку зрения, поскольку он ограничивается одними относительными формами бытия, отвлекаясь от их абсолютного и сверхопытного основания. Поэтому в критическом сознании своих границ эмпиризм не должен отрицать возможности сверхопытного, рационального познания сущего. Иначе он может сам привести к ложной метафизике, либо отрицая сущее вне явления (абсолютный феноменизм), либо отвлеченно противополагая сущее явлению, как мнимую «вещь в себе», либо, наконец, ложным образом приписывая материи, как основе являющейся действительности, безусловное субстанциальное бытие.

На самом деле эмпиризм в последовательном своем развитии приводит нас к метафизике и предполагает ее. Всеобщая соотносительность являющегося предполагает универсальное сверхотносительное основание и начало всех отношений. Действительность не существует о себе;

==714

ф

относительное существование не имеет само в себе признаков абсолютного бытия и постольку предполагает такое абсолютное бытие, в котором оно имеет свое основание. Отвлеченно от абсолютного, в своем отличии от него, в своем инобытии, действительность заключает в себе лишь отрицательное определение (она есть не–абсолютное, не имеющее в себе основания своего бытия; она есть не–бытие абсолютного). Как сущая конкретная действительность, она получает свои положительные определения лишь в своих отношениях, в своей универсальной обусловленности. И постольку она положительным образом предполагает абсолютное начало, в котором она имеет свое основание.

Мы различаем в являющейся действительности объективную и субъективную стороны. Мы мыслим ее как универсальный объект или бытие для другого. И в то же время мы сознаем ее как сущую для себя — в субъективных формах универсальной чувственности и в совокупности взаимоотносящихся сознающих существ, являющихся в ней. Обе эти стороны, обе эти формы относительного бытия представляются одинаково обусловленными; а между тем как та, так и другая, взятые в отдельности и взятые в своем конкретном соотношении, представляются эмпирически необъяснимыми. В ограниченном субъекте не заключается основания для объекта, и в объекте, внешнем мире, нет основания для субъекта. Если же все наше познание, весь чувственный мир явлений обусловливается именно соотношением субъекта и объекта, то мы не можем останавливаться на бессмысленном и произвольном признании их параллелизма и неизбежно должны искать основания для такого соотношения.

2. В конкретном определении абсолютного мы находим такое основание, а следовательно, и основание рациональной метафизики и теории познания. В этом определении мы понимаем действительность как реальное другое абсолютного, сущее для себя и для абсолютного, — как субъект и как объект. В этом определении объясняется, каким образом сущее вообще может быть объектом мысли и каким образом оно может и логически и реально определяться идеей. В нем заключается, следовательно, основание конкретного идеализма и принцип идеалистического мирообъяснения.

Как мы только что видели, такое мирообъяснение не должно противоречить эмпирическому исследованию явлений в их всеобщей необходимой связи, точно так же как и эмпирическое объяснение явлений из их внешних причин

==715

не может вести к отрицанию идеального или телеологического детерминизма. Спор между сторонниками механического и идеалистического миросозерцания может быть улажен окончательно не путем толкования отдельных, и притом наиболее сложных и наименее разгаданных, явлений органического мира, а исключительно путем метафизики, исследующей общие формы явления как такового, формы действительности вообще. Убедившись в том, что вся действительность в своем целом, в совокупности своих явлений обусловливается логическими категориями, определяется конкретной идеей сущего, метафизик не станет применять свою телеологию внешним или произвольным образом к объяснению отдельных явлений; он не будет отступать перед попыткой чисто эмпирического их объяснения из данных физических причин. Ибо в самом единообразии и всеобщей необходимости механических законов он будет видеть высшее опытное доказательство универсальности телеологического принципа, — того логического начала, которое обусловливает собою явления. И, наоборот, тот естествоиспытатель, который убедится, что одна метафизика дает прочное основание закону универсальной соотносительности и необходимой причинной связи явлений, перестанет видеть в такой метафизике врага, угрожающего научному объяснению постоянным произвольным вмешательством. Признавая за эмпирическою телеологией относительное значение при объяснении строения, функций, эволюции организмов в их приспособлении к среде, он допустит за такою телеологией высшее логическое основание и не станет отрицать общей метафизической телеологии с ее универсальным Логосом во имя тех общих эмпирических законов, которые обосновываются именно ею — в своей всеобщей необходимости.

3. Конкретное определение абсолютного не есть простая отвлеченная идея действительности, ее мыслимое удвоение; напротив того, как мы видели, оно устанавливает конкретное различие между действительностью и ее абсолютным началом, которое понимается не только как ее основа или причина, но и как ее идеал, — то, для чего она существует, ее конечная цель. В этом смысле такое определение заключает в себе логическое обоснование нравственной философии и религиозного гнозиса и соответствует требованиям религиозного сознания. Оно устраняет дуализм, противополагающий мир Божеству и ограничивающий Божество этим отвлеченным противоположением; и оно устраняет пантеизм с его смешением абсолютного