Евгений Тарле - Сочинения. Том 2

• Название: Сочинения. Том 2
• Автор: Евгений Тарле
• Издательство: ИЗДАТЕЛЬСТВО АКАДЕМИИ НАУК СССР
• Жанр: История
• Год: 1957

---

Доклад кончается подтверждением принципа свободного соглашения между рабочим и работодателем, причем Ле Шапелье, «не входя в рассмотрение вопроса», какова именно должна быть заработная плата, все-таки признает, «что она должна бы быть немного значительнее, чем в настоящее время», что «в свободной нации заработная плата должна быть настолько значительна, чтобы получающий ее не был в абсолютной зависимости», которая проистекает от лишения предметов первой необходимости и почти равносильна рабству; английские рабочие получают больше, нежели французские, замечает он при этом.

Эти заключительные и ни к чему не обязывающие фразы должны были придать оттенок беспристрастия докладу так же, как и подчеркивание в самых последних словах, что предлагаемый декрет направлен против соглашений рабочих с целью увеличить плату и против соглашений предпринимателей с целью уменьшить ее.

Вслед за тем был предложен самый проект декрета. Этот проект повторяет и подчеркивает ранее существовавшие запрещения каких бы то ни было профессиональных соглашений, соединений и обществ, но делает это подробно и обстоятельно [83], а кроме того, угрожающе направлен против сборищ стачечников в случае, если бы они пожелали насильственным путем остановить работы.

Статья первая провозглашает, что уничтожение всякого рода корпораций граждан одной и той же профессии есть одна из основ французской конституции, и поэтому воспрещено таковые корпорации восстанавливать под каким бы то ни было видом и предлогом. Это характерная статья: она показывает явное желание приравнять всякие профессиональные организации к уничтоженным уже по закону цехам. Слово «rétablir» ясно выдает этот умысел. Во второй статье как предпринимателям, так и рабочим воспрещается «называть себя президентом, секретарями, синдиками», вести регистры, принимать решения, создавать регламенты относительно «их, так называемых, общих интересов». Мы вспоминаем тут, что хозяева-плотники именно жаловались на постановления, на регламент, выработанный рабочей организацией. Третья статья запрещает административным или муниципальным учреждениям принимать какие бы то ни было адресы или петиции от имени какой-либо профессии, отвечать на подобные обращения; и предписывается тщательно следить, чтобы никаких последствий подобные прошения не имели. Четвертая статья предусматривает стачки: если люди одного промысла или профессии, «вопреки принципам свободы и конституции», вступили бы в соглашение, клонящееся к отказу от работы или к тому, чтобы работу брать лишь по определенной цене, то подобные решения и соглашения, сопровождаемые ли клятвой, или нет, объявляются не конституционными и покушающимися на свободу и на декларацию прав человека; власти обязаны объявить их недействительными, а «их авторы, главари и подстрекатели к ним» предаются суду и приговариваются к 500 [ливрам] штрафа и лишению на год всех прав активных граждан с воспрещением входа на собрания. Пятая статья обличает ту заботу, которая сказалась и в уничтожении благотворительных мастерских: строго воспрещается (под личной ответственностью) всем административным и муниципальным властям допускать к общественным работам лиц, виновных в вышеупомянутом преступлении, если они добровольно не явились в трибунал полиции и не отказались от своего образа действий или не опровергли (обвинения в нем). Смысл статьи заключается в том, чтобы стачечники не могли найти себе временного заработка в благотворительных мастерских. Шестая статья предусматривает случай, когда в решениях или соглашениях подобного рода (оглашенных путем расклейки или раздачи объявлений и т. п.) будет заключаться какая-либо угроза против предпринимателей, ремесленников, рабочих или посторонних поденщиков, которые пришли бы работать в данную местность, или против тех, которые согласились бы работать за низшую плату; все авторы, подстрекатели и подписавшие эти акты или бумаги подвергаются штрафу в 1000 ливров и трехмесячному заключению. Седьмая статья приравнивает лиц, покушающихся путем угроз или насилий на личную свободу предпринимателей и рабочих, к нарушителям общественного спокойствия. Наконец, восьмая и последняя статья приравнивает к мятежным сборищам (attroupements séditieux) и облагает одинаковыми наказаниями собрания рабочих, которые имели бы целью нарушить «свободу промышленного труда», гарантируемую конституцией, и противились бы полицейским правилам или исполнению приговоров. Другими словами, всякое сопротивление стачечников полиции уполномачивало власти провозгласить немедленно военное положение и призвать вооруженную силу.

Таков был проект, внесенный Ле Шапелье 14 июня 1791 г.

Чрезвычайно характерен для историка тот обмен мнений, который воспоследовал в Собрании тотчас после прочтения проекта, но характерен именно полным отсутствием принципиальных возражений, быстротой, с которой все восемь статей проекта прошли без малейших изменений [84]. Послушаем тем не менее, что говорилось на заседании; это даст кое-какие любопытные черточки. Едва Ле Шапелье окончил свой доклад, как справа раздался голос: «А клубы?» Спустя некоторое время восклицание объяснилось: это одно духовное лицо (в протоколе нет фамилии, сказано только un ecclésiastique à droite) предложило прибавить к декрету еще один пункт, в котором воспрещались бы не только собрания рабочих, но и клубы. Это был выпад против якобинцев и кордельеров. Готье-Биоза заявил, что декрет, представленный Ле Шапелье, тем нужнее принять, что «дух корпорации и исключительных привилегий» начинает опять проявляться. Так, бывшие стряпчие суда Шатле собираются, принимают решения и т. д. Все это дошло до сведения оратора, и вот, держась того же мнения по существу, как и комитет (т. е. Ле Шапелье), он желал бы ввиду важности дела отсрочки до следующего дня, чтобы успеть обдумать. Затем он усматривает «некоторое противоречие» между декретом и свободой собраний, которую должна гарантировать конституция; «конечно, лица одной и той же профессии никогда не должны устраивать соглашений, но если они встретятся в обществе…»

Тут Ле Шапелье разъяснил ему, что отложить проект даже на день нельзя: «… было бы очень неосторожно откладывать проект декрета, который мы вам представляем, потому что брожение столь же велико в провинциальных городах, как и в Париже, и весьма необходимо принять декрет очень быстро». Собрание решило рассмотреть декрет, не откладывая. Первая статья прошла без прений. Относительно второй один депутат потребовал, чтобы она применялась «ко всем отраслям безразлично»; это также являлось вылазкой против клубов и было встречено ропотом, и по предложению Шабру Собрание приняло статью без изменений. По поводу третьей статьи опять Готье-Биоза выступил с требованием, чтобы было прибавлено еще особое запрещение бывшим стряпчим Шатле собираться; Ле Шапелье разъяснил, что эта статья, само собой, применима и к стряпчим Шатле. После кратких пререканий (все по поводу стряпчих) между Готье-Биоза и тремя другими депутатами поправка его была отвергнута и третья статья принята. Совершенно без всяких возражений были приняты статьи четвертая, пятая, шестая и седьмая. Только грозная восьмая статья возбудила мимолетное сомнение у депутата Ласалля: «Уже есть закон о военном положении для всех сборищ, и бесполезно теперь вносить это дополнение в существующий закон», — заявил он. Ле Шапелье возразил, что опасения предшествующего оратора могут быть успокоены теми словами статьи, где говорится, что вооруженная сила призывается «по законным требованиям властей»; он настаивал, что об этом случае (т. е. сборищах стачечников) нужно специально упомянуть, «чтобы не могли вводить рабочих в заблуждение, ибо на самом деле их вводят в заблуждение», их приводят, «чтобы помешать такому-то или такому-то работать в такой-то мастерской потому, что он не хочет требовать той цены, которую хотят требовать другие».

Если бы нужно было еще одно указание, к какой именно цели стремился Ле Шапелье, то эти слова в смысле отчетливости не оставляли бы желать ничего лучшего. Сейчас же после его заявления статья восьмая прошла. Декрет был принят целиком, и по предложению Камюса Собрание решило напечатать вместе со статьями декрета также и доклад Ле Шапелье, чтобы, выражаясь словами Камюса, «просветить рабочих относительно их обязанностей».

Как только дело было сделано и последняя статья прошла, Ле Шапелье предложил признать единственное исключение из этого закона: позволить «коммерческим палатам» собираться; «конечно, вы хорошо понимаете, что никто из нас не желает мешать коммерсантам говорить сообща о своих делах», — сказал он, и по его предложению в протокол заседания было включено, что декрет, только что принятый, не относится к коммерческим палатам. Эта заботливость, чтобы декрет, направленный по существу дела именно против всяких профессиональных обществ и собраний, не явился вследствие слишком общей редакции помехой для представителей торговли и индустрии, ярко оттеняет психологию его творца, бесспорно, одного из самых умных, деятельных и сознательных кодификаторов этих первых времен полного политического торжества французской буржуазии.