Леонид Крупатин - Дню Победы! Крылья в небе

• Название: Дню Победы! Крылья в небе
• Автор: Леонид Крупатин
• Жанр: Ужасы и Мистика

Это потрясающая книга. Не роман в прямом смысле, а скорее сборник рассказов-воспоминаний, больше всего курсантских и армейских времён. Некоторые из рассказов, объединены общими героями. Некоторые - личностью рассказчика. По жанру они очень разноплановы. Больше всего юмора. Но есть и лирические, и эротические, и, даже, ужастики. Только ужасы здесь это не разнообразные вампиры-оборотни-зомби. Здешние ужасы, вполне реальные. Например, во время прыжка у вас не открывается парашют. Или загорается самолёт во время полёта. А кто скажет, что это не ужас? Сами попробуйте... 

И ещё в книге много стихотворных вставок. Но принадлежат они перу самого автора.

---

       Я сходил после ужина к повару, его звать было Гриша, предупредил, что мы придём в гости после отбоя. Он сказал, что всегда рад .

 После отбоя мы с Пашкой пришли в столовую через дверь кухни, обойдя здание столовой с тыльной  тёмной стороны. Выяснилось, что в общем-то закусывать нечем, так как повар Гриша не собирается жарить для нас котлеты. Есть остатки гарнира из пшённой каши, потому что это был самый  не любимый гарнир и его плохо ели и солёные бочковые помидоры. Дело в том, что Пашка перестарался со спиртным и не оставил денег на закуску, а я не догадался спросить сколько у него денег, когда он отправлялся в  продмаг. Вот в такой растерянности и застал нас Бэн.Он спросил у повара, почему он не хочет для нас поджарить котлеты если есть в холодильнике фарш, а он объяснил, что по лагерю пойдёт запах и на запах придут инструктора просить котлетку «в долг», но утром они забывают, что свою долю съели.

 -Я к тебе приходил когда-нибудь за котлеткой?- спросил у него Бэн угрожающе.

 -Нет!Бэн, я не говорю что ты…-но Бэн перебил его.

 -Я тебе не «ты» и не Бэн! Это вот ему я Бэн!-хлопнул он меня по плечу,-А тебе, кухонный таракан, я Эдуард Николаевич! Быстро иди в свою нору и тащи из под кровати шоколад, сгущ и тушёнку! Иначе я сам пойду тебя раскулачивать! Понял?

 -Понял!- сказал он  и его как ветром сдуло.

 Его не было две минуты и он вернулся с плиткой шоколада, банкой тушёнки и банкой сгущёнки.

 Бэн спиртным распорядился так:

 -Это нам с тобой на сегодня!- сказал он ставя передо мной бутылку коньяка, - А это нам с тобой на завтра!-  сказал он пряча вторую бутылку коньяка в карман кожанки.- Это вам на сегодня!- сказал он, ставя перед Пашкой и поваром бутылку водки, - А это тебе на завтра и спрячь её подальше!- сказал он подавая вторую бутылку водки повару. Мы с Фантомасом будем закусывать шоколадом, а вы тушёнкой с кашей. Разогрей!- приказал Бэн повару.

 Пока повар разогревал тушёнку, Бэн откупорил бутылку коньяка налил  мне и ему по пятьдесят грамм  в гранёные стаканы, развернул шоколадку и поднял стакан, обращаясь ко мне:

 -Давай! За  успешный полёт Пашки и за то, что тебе не пришлось мыть кабину самолёта!- и стукнулся со мной. Мы выпили,  а  Пашка, покраснев стал оправдываться:

 -Да я вообще никогда не травил! Это вообще не про меня, зря вы мне голодовку устроили! Даже и желания такого у меня не было! Я был готов вообще с открытой кабиной лететь, если бы не скорость!

 Между тем вкусно запахло разогретой тушёнкой и я пожалел, что Бэн ограничил моё меню шоколадкой, но когда повар принёс и поставил на стол пятилитровую кастрюлю чуть не полную  пшённой каши и там чуть просматривалась тушёнка, я не пожалел, а Бэн взорвался:

 -Ну, ты и осёл! Зачем ты замешал банку тушёнки на пятилитровую кастрюлю каши? Ты мог сделать культурно по тарелочкам с гарниром? Кому надо сам положит каши сколько надо!

 Пашка перебил, хватая ложку и придвигаясь к кастрюле:

 -Да, ничего, пойдёт! Я со вчерашнего голодный!

 -Ну, вот!- успокоился повар,- Просить будете – не дадим!

 Пашка после первой стопки, вернее стакана, закусив, забыв  про кашу опять начал рассказывать,  как он летал, а повар обмяк, посерел и опустился на табуретку.

 -Я вас кормлю! Каждый день изобретаю, чтобы вы голодными не были, а вы меня ни разу не прокатили на самолёте!- убитым голосом промолвил он.

 -Ты охренел!- сказал Бэн,- Он за курсанта сошёл и никто не заметил в толпе! А твою рожу за сто метров каждый рассмотрит! И потом пойми ты! Это же пацан! Ты вспомни себя, когда ты пацаном был! Как всё хотелось попробовать! А у тебя у самого наверное уже такие пацаны!

 Бэн налил нам ещё коньяк и продолжил:

 -Я пацаном в деревне жил среди казаков! Дед у меня конюхом был, а бородища у него белая по пояс. А я пионером был с красным галстуком бегал. Пристебался  я к деду с вопросом:

 -Деда? А,  деда? Откуда жеребята получаются?

 Дед отмахивался,  отмахивался от меня, но однажды говорит:

 -Ладно! Приходи завтра после уроков, посмотришь откуда жеребята получаются.

 Прибегаю после уроков на конюшню, а там процесс уже начинается. Я-то прибежал конечно не один, а с друзьями. Дед нас «кышнул» за городьбу и мы оттуда наблюдаем.

 В станке для ковки стоит старая племенная кобыла донской породы. Выводят молодого жеребца племенного, тоже «дончака»-красавца! Выводят молодую кобылицу, на которую он в табуне всё зарится. Попускают его к ней, он её как девку- и в губы целует и  за ушком полижет, а естество у него под животом…Ух! Аж смотреть страшно! И тут эту молодку сразу оттаскивают в сторону и прячут в конюшню, а его силком затаскивают на старую племенную кобылу, которая в станке пристёгнутая. Дед его за уздечку тащит, два мужика  в задницу его толкают, но с опаской, чтобы не лягнул, потому что он голову воротит в ту сторону,  куда молодку утащили, аж глаза кровью налились! Но вот уж вроде бы он на этой старушке, но предмет-то у него уже начал силу терять от разочарования и не попадает кобыле куда положено. Дед-то уздечку держит, а сам  плечом этот предмет приподнимает к цели… и вот жеребец попал, но и конец дедовой бороды туда же попал! Как пошёл жеребец в экстазе туда, сюда! Туда, сюда! И дед мой тоже носом туда клюёт! Мы как заржём , как молодые жеребята! Но,  вдруг смотрим из того  места,  куда дед клевал носом, вдруг пена пошла и дед мой захлёбывается. Мужики оттащили его… ох он и отплёвывался!

 Вот так-то! Повар Гриша! Ради пацанов иногда и пострадать не грех! – под хохот заканчивал он рассказ.

 -Я уже стал взрослым, летать начал! –продолжил Бэн,- Приезжаю в отпуск домой, выпьем с дедом по стопочке, а я  возьми да напомни ему:

 -Деда? А ты помнишь, как мне показывал – откуда жеребята получаются?

 - Тьфу! Нашёл чего вспоминать! Тьфу!- плюётся дед. Но уже нет его! Давайте помянем  деда моего Василия! Пьём не стукаясь!

 Пашке очень хотелось опять про свои впечатления рассказать, но косясь на повара Гришу больше не осмеливался его расстраивать и уплетал  пшённую кашу с тушёнкой.

 Повар Гриша наливал ему поровну с собой. Бэн сделал ему замечание, что мол пацан ещё несовершеннолетний. Но Пашка, заметно «закосевший» стал хвастаться как они в общаге припивают с  «зэками» и часто вспоминают про «Коммуниста».

 -Жалко, что тебя,  Коммунист, нет! Бардак пошёл! Кольку Шило отправили назад в зону, Сороке срок добавили за то, что сожительнице рожу набил… В соседней комнате «блатняк» опять распоясался! А Коммуниста они боялись! Он не стучал на них, а по хитрому разбирался. С Эдиком ихнего шишкаря  Гнутого на его же пику подсадили и в тюрягу ему устроили возврат.Мне «зэка» сказали: Помни, что ты спишь за Коммуниста!

 -Это кого ты Коммунистом называешь? Его что ли? – указал Бэн на меня,- У нас он - Фантомас!

 Ты не позорь его таким  погонялой!

 -Чо, не позорь! – не сдавался Пашка, - Его так братва назвала! Когда зэков первый раз отпустили на УДО(условно-досрочное освобождение) поселили в обычные общаги и определили   в каждую комнату по коммунисту для надзора и воспитания. На нашу комнату не хватило коммуниста и определили комсомольца Лёху, вот его Леонида. Зэки дали ему кликуху «Коммунист», но он заставил их зауважать себя.Вы знаете,  как его уважают! Он народный артист! У нас муму- ..мымы.. – мыму- риальная доска стоит на столе возле вахтёрши: «Здесь живёт народный артист Леонид Крупатин»! Эдик  Золотарь «сварганил» на титановой  плите, с завода вынес за пазухой, хотел повесить снаружи на стене у  входной двери, но комендантша не разрешила . И стоит эта доска на столе у вахтёрши! Коммунист и в театре выступаел и у нас в общагах! А в кафе мы в прошлом году на пятидесятилетие революции…

 -Хватит, Пашка! - сказал я, - Не трави душу! А то сейчас всё брошу и в общагу побегу…Ведь вы же меня припозорили!Я же не  народный артист, а артист народного театра!Звание Народный артист Правительством присваивается!

 -А это мы тебе присвоили! Мы что тебе фуфло какое?- не сдавался Пашка.

 Мне даже жарко стало от такой информации.

 Бэн разлил по последней:

 -Короче так! –сказал Бэн,- Хоть горшком назови, только в печь не сажай!Главное чтоб человек был хороший! За  Коммуниста, Народного артиста, Фантомаса  и не плохого истребителя Лёху!

 -О-о-о! За это да-а-а!-пьяно протянул Пашка.

 -И будет! Ясно? Всё на этом! Спать, на улицу не выходить! Я рад, что здесь все некурящие! В четыре утра подъём!

 Выпили, бросили  в рот остатки шоколадки и пошли из кухни в разные стороны- Бэн открыто по тротуару, а я за задней стенкой столовой в лагерь.

 Я умею вставать без будильника по личному заказу и встал в полчетвёртого, когда небо только светлело на востоке в сторону  ракетного полигона Капьяр. Прошёл открыто, потому что всё живое  в это время сладко спит.

  Воздух, не в пример городскому! Хоть ножом режь и  на хлеб намазывай! Запах степной, ни с чем не сравнимый! А ещё с полей запах,  отсыревшей от утреннего тумана  стерни,  скошенных полей! На душе так легко, хорошо… Сейчас сыграю подъём нашим собутыльникам и с Пашкой вместо опохмелки совершим пробежку. Он в кедах приехал, а я оделся с утра по спортивному. Захожу в открытую  наружную дверь кухни. Следующая дверь тоже открыта в комнату,  где оставались  Пашка и повар Гришка.Стоит вонь спиртного перегара. Темно, включаю свет….Что-то –невероятное… Я рассматриваю и ужас охватывает меня до самых… у меня всё сжалось внизу живота! Пашка лежал спиной ко мне на разделочном столе в позе эмбриона, а повар возле стола в такой же позе  тоже на боку лицом ко мне и лицо было окровавлено, а из его уха вспучившись вылезла какая-то желтоватая масса с прожилками, похожая на мозги и с кровавым ореолом!... Сзади меня послышался шорох и я, вздрогнув оглянулся… Это был Бэн. Он смотрел на всё это чёрными расширившимися от ужаса глазами…