Иван Руж - Таинственное похищение

• Название: Таинственное похищение
• Автор: Иван Руж
• Издательство: Издательство литературы на иностранных языках
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1964

---

«Голодный», — испуганно подумал паренек. По спине у него поползли мурашки. Он пригнулся и начал медленно отходить назад, стараясь ступать как можно тише. Но медведь, словно что-то почуяв, задрал морду кверху и уставился своими крохотными глазками в сторону леса. Оттуда донесся слабый треск. Паренек повернул голову и тут же приник к земле. Па поляне шел широкоплечий. Скоро из-за деревьев показался и остролицый с мулом.

Неужели его заметили? Широкоплечий шел стороной и прошел бы мимо, но медведь вдруг предупреждающе зарычал и тот, вздрогнув, остановился. Остролицый что-то крикнул. Паренек с ужасом заметил, что тот показывает на него рукой.

«Все пропало, увидели!» — с отчаянием подумал он и, словно загипнотизированный, уставился в угловатое лицо широкоплечего.

Медведь зарычал еще раз. Тогда широкоплечий вынул из-под куртки обрез и направил его короткое дуло на хищника. Паренек не стал больше ждать и скользнул вниз по откосу. Хлопнул выстрел. Прежде чем он заглох, воздух потряс грозный рев. Обгоняя паренька, летели на дно оврага мелкие камни и комья земли. Связанные руки мешали удерживать равновесие. Зацепившись ногой за какой-то выступ, он упал и кубарем покатился с крутизны, больно ударяясь об острые камни. Глаза запорошило пылью, в рот набилась земля. Ему показалось, что прозвучал второй выстрел, но он не был в этом уверен. Все тело ныло. Напрасно он расставлял ноги, стараясь за что-нибудь удержаться, и наконец со страшной силой налетел на первый ряд кустов, растущих на дне оврага. Перед глазами у него стояла темная пелена. Он попытался встать, но зацепившаяся за ветви веревка не пускала. Стиснул зубы, дернулся изо всех сил и сломал ветку. Прополз между кустами, скрылся за их листвой и взглянул вверх, чтобы проверить, нет ли погони. Верхний край оврага скрывал от глаз все, что происходило на поляне. Паренек побежал к лесу, проскользнул за толстые стволы и только тогда почувствовал себя в безопасности. Снова посмотрел вверх. Его преследователи стояли на том месте, где показался из кустов медведь, и смотрели на землю. Довольно далеко от них виднелась голова мула с торчащим над ней рюкзаком. И вдруг с противоположного склона послышались крики. По нему быстро карабкался человек. Паренек узнал его, когда тот показался над обрывом, и похолодел. Это был геолог.

«Вот беда-то! — заволновался он. — На выстрелы прибежал…»

А тот быстро, приближался к поляне, оглядываясь и прислушиваясь.

Паренек видел, как широкоплечий со своим товарищем подстерегли геолога, притаившись за кустом, набросились на него и исчезли с ним в лесу.

Первой мыслью паренька было бежать в село и позвать людей, но он тут же отбросил ее: за это время геолога могут насильно переправить через границу, если они задумали это сделать. Внутренний голос твердил: «За ними, только за ними. Нельзя терять их из виду. Что делать дальше, решу потом. Сейчас нужно узнать, куда они пойдут и что будут делать. А если свернут к границе, я сбегаю на заставу. Уж пограничники-то задержат их».

Прячась за деревьями, он обошел овраг и вышел на поляну. Первые следы, на которые он напал, шли наискосок от леса в сторону убитого медведя.

Он догадался, что это его собственные следы. Примятая трава немного, распрямилась, но все еще была заметна проложенная им тропинка. В нескольких местах на траве обозначились длинные вытоптанные полосы, идущие от одного конца поляны до другого. Паренек двинулся по тем следам, которые вели к лесу. Между деревьями их почти не было заметно. Только опытный глаз мог определить по какому-нибудь смятому сухому листочку, обломленному сучку или поникшей былинке, что здесь кто-то прошел. Ориентируясь по этим знакам, паренек уверенно двигался вперед.

На дне небольшой ложбинки, где почва была вязкой и илистой, виднелись ясные отпечатки ног. Паренек принялся их изучать. Самыми четкими были следы мула. Ямки, от задних копыт были глубже, но паренек, заметив это, не придал своему открытию значения. Рядом со следами мула виднелись следы двух пар человеческих ног, обутых в резиновые постолы. Он уже хорошо знал ненавистные следы двух похитителей. Но где же следы геолога? Он старался открыть отпечатки подметок туристских ботинок, которые были на ногах у геолога, но напрасно. Может, ему удалось, бежать? Эта догадка мелькнула в его сознании светлым лучиком, который тут же погас. Если бы было так, то похитители бросились бы за ним, а не шли прямиком. Здесь крылась какая-то загадка. Он еще раз осмотрел следы, замел свои, сделав ложный двойной след, и пошел дальше. Следы то терялись, то едва видимо проступали. Лес кончился, дальше тянулась небольшая красноватая осыпь. Они прошли по ней наискосок, оставив ясные следы, и перевалили через возвышение, за которым виднелись верхушки деревьев другого леса. На песке и красноватой земле опять хорошо были видны отпечатки копыт и резиновых постол. И снова задние копыта мула вдавливались глубже. Значит, решил паренек, мул был тяжело нагружен, однако он не мог связать это с отсутствием следов геолога. К седлу мула была привязана палатка, рюкзак, его торба. Не такая уж тяжелая поклажа. В таком случае почему отпечатки задних ног мула глубже передних? Что случилось с геологом? Почему он не шел с ними? Может, его разули? Нет, он видел отпечатки лишь двух пар ног. Куда делся третий человек? Паренек всерьез забеспокоился, решив, что они убили, его, но сразу отогнал эту мысль — он непременно заметил бы по пути что-нибудь, что подсказало бы ему такой страшный конец. Он пошел по осыпи, осторожно ступая в оставленные следы, чтобы не было заметно, что здесь шел еще один человек, и поднялся на возвышение. Глазам его предстал смешанный лес, раскинувшийся на холмах. Кое-где над деревьями торчали одинокие скалы.

Черные мысли все настойчивее завладевали им. Он даже начал колебаться — идти ему дальше или вернуться. А что, если он плохо разобрался в следах и геолога убили и сбросили его, труп в пропасть? Эх, не были бы у него связаны руки! Он вошел в лес и снова двинулся по следам. Старые ели в пятнах лишайников тянулись одна за другой, широко раскинув свои ветви. Там, где они редели, буйно разросся кизил и орешник. Паренек внимательно осматривал молодые побеги и по тем, которые были общипаны, определял путь мула. В одном месте, где кустарник рос особенно густо, ветки были пригнуты к земле. «Напрямик лезли», — решил паренек и нырнул в заросли.

Вдруг он заметил что-то в ветвях на высоте человеческой груди и с волнением приблизился. Носовой платок. Он свисал вниз, как подстреленная птица, застрявшая на лету в кустах. Паренек узнал его. Такой платок, в белую, синюю и зеленую клетку, он видел накануне при свете костра у геолога.

Как же он очутился так высоко? Паренек решил его снять. Затекшие пальцы непроизвольно шевельнулись, но руки были крепко привязаны к телу. Обрушив на голову похитителей целый, поток проклятий, он дотянулся до платка ртом, ухватился за него зубами и дернул изо всех сил. Потом разжал зубы, присел и с трудом поднял платок с земли большим и указательным пальцами. Следы вели дальше, петляя между деревьями, и недалеко от границы уходили в сторону от нее. Пройдя еще немного, паренек понял, что похитители направились к Медвежьей реке. Лучшего места для убежища и не придумаешь. Глушь, непроходимые заросли, колючий кустарник. Спрячешься там, и никто тебя не найдет. Туда даже пограничная собака с трудом проберется. Земля устлана толстым слоем опавших игл. Как на мягком ковре, без звука глохнут там шаги.

«Если они доберутся до Медвежьей реки до захода солнца, то их и искать потом нечего».

Эта мысль заставила паренька ускорить шаг. Проклятая веревка! Как она стягивает тело, давит грудь, не давая вволю надышаться! Щеки горели под коркой грязи. Она постепенно отваливалась, и обнаженные места нестерпимо зудели. Он терся лицом о стволы деревьев, но облегчения почти не чувствовал. Солнце склонилось к горизонту и вот-вот должно было скрыться. Там, где лес редел, уступая место скалам, солнечные лучи отражались на них красноватым блеском, рдели ржаво-желтыми пятнами на покрывавших их лишайниках, отливали зеленоватым бархатом на мху. Удлиненные тени деревьев и скал, встречаясь, сливались друг с другом. Пареньку все чаще попадались на пути ободранные обмусоленные ветки, и он решил, что голодный мул то и дело тянулся к кустам, стараясь хоть немного пожевать на ходу, но его гнали так быстро, что он не успевал этого сделать.

«Угнали скотинку, — вздохнул паренек. — Да что тут скотину жалеть, когда хороший человек пропадает ни за что, ни про что!» — сразу же упрекнул он себя, к ему захотелось плакать.

Он пересек лужайку, пробрался между старыми дуплистыми стволами, достиг невысокой скалы, поросшей кустарником, из которого выглядывала голым теменем вершина, взобрался на нее и осмотрелся. Вправо от него тянулись каменистые ущелья и за ними лес, слева — короткий хребет, упиравшийся в острые отвесные скалы. Изредка на них крепились в самых причудливых позах кривые деревья, корни которых почти наполовину торчали наружу. Вниз бежала, теряясь в глубокой ложбине, едва приметная тропинка. Она, очевидно, вела в густой высокий лес, тянувшийся напротив. Выстроившиеся рядом разлапистые ели были похожи на нарядных девушек, собравшихся на хоровод. Со скалы они казались чуть склонившимися набок, словно чинно кого-то приветствовали. Паренек слез и двинулся по тропинке. Добравшись до скал, он увидел на дне ложбины тех, кого выслеживал, затаился за камнями и стал наблюдать. Остролицый шел впереди и вел за собой мула. Широкоплечий следовал за ним, часто тыкая в бок бедное животное зачищенной палкой. Мул устало тащился по узкой тропинке. Поперек седла на нем лежал геолог. Колени его стукались о живот мула, ноги равномерно покачивались. Связанные за спиной руки были вывернуты ладонями наружу, голова опущена, свесившиеся волосы закрывали лицо.