Александр Зорич - Пилот-девица

• Название: Пилот-девица
• Автор: Александр Зорич
• Жанр: Космическая фантастика

Сияющий мир 27 века, мир расцвета технологий, межзвездных перелетов, бронированных армад, стерегущих покой Отчизны. Мир Российской Директории, ее друзей и недругов...

Насыщенный авантюрами и добрым юмором роман "Пилот-девица" рассказывает читателям о судьбе отважной деревенской девушки Василисы Богатеевой, родившейся в небольшом космическом государстве Большой Муром. И о тех приключениях, веселых и опасных, через которые прошла Василиса на своем нелегком пути от дочери деревенского старосты на отдаленной языческой планете до курсантки космической академии в подмосковном городе Подольске.

Читатель побывает в форте космических пиратов, узнает правила охоты на наотарских василисков, научится варить взрывчатку вместе с учительницей химии из конкордианской школы, а также поймет как следует пилотировать космические авианосцы, потерявшие управление из-за прямого попадания гравитационного лазера коварных инопланетян.

---

– Ну ты урвала, егоза, – проворчал дядя Толя, потирая занывшую поясницу. – Не угонишься за тобой, честное слово!

Потом он перевел взгляд на клонских солдат и с вежливой дураковатостью кивнул каждому по отдельности. Мол, наше вам с кисточкой.

Поскольку окоп казался самым безопасным местом в окрестностях Прибежища Душ, дядя Толя с Василисой решили пока остаться в нем, благо пулеметный расчет не возражал.

Даже так: солдаты не просто "не возражали". Они были в восторге от того, что им, во-первых, есть теперь кого защищать, а, во-вторых, есть перед кем красоваться мощью своего оружия, богатством экипировки, военной выправкой и рассудительностью, свойственными всем элитным войскам Великой Конкордии.

Особенно старался командир пулеметчиков – старший сержант Бабур, жгучий неженатый брюнет, имеющий значок рекордиста-двенадцатиборца и подержанную спортивную авиетку.

– А вот этот пулемет... Поглядите-ка на него, прекрасная Василиса! Он имеет калибр пятнадцать миллиметров и вес пули сто граммов. А благодаря своей выдающейся скорострельности каждую минуту он направляет на врага шестьдесят килограммов смертоносного вольфрамового вихря со скоростью два километра в секунду!

Василиса лишь ахала и зачарованно кивала.

В ее родной поселковой школе не проходили ни километры в секунду, ни вольфрам, ни калибр. Пятнадцать миллиметров – это много или мало?

Но женская интуиция подсказывала ей, что все это очень и очень круто.

Она легкомысленно улыбалась поющему соловьем неженатому брюнету, стреляя глазами так, как учила ее подруга Голуба, по золотому правилу "в угол, на нос, на предмет".

– А вот это, – сержант Бабур потряс перед Василисой трубой такого же темно-оливкого цвета, какой по странному совпадению имели пятисотметровые свечки инопланетян, воцарившиеся над ландшафтом. – Это – душа ближнего боя... Наш дорогой брат... Мы называем его Пламенный Привет из Хосрова. Он бьет на двести метров! Немного? Да! Зато – связкой термических боеприпасов! Температура в фокусе горения – четыре тысячи градусов. Это огненный ад! Плавится любая броня! А человек за секунду закипает! Горе тому, кто осмелится встать на его пути!

– На пути? У этой трубы? – переспросила перепуганная Василиса.

– Да-да, у трубы, – ласково улыбался чему-то своему сержант Бабур.

– А можно еще спросить? – киногенично хлопая ресницами, промолвила Василиса. – Почему вы, если у вас в руках такое мощное оружие, не перестреляете этих ужасных птиц?! Почему эти штуки жрут вашу землю? Пугают ваших детей?

Сержант Бабур помедлил с ответом – как видно, выбирал выражения покорректнее.

– Приказа не было стрелять. Вот в чем дело, – наконец вымолвил он. И, после недолгих колебаний, пояснил:

– Я бы этого гада на красных шарах уже трижды из пулемета распилил... А на тех летающих исчадий Ангра-Манью напустил бы наши истребители! Но командование категорически не разрешает открывать огонь.

– Но почему? – в голосе Василисы звучали и недоумение, и возмущение, и даже обида ребенка, которого лишили мирового зрелища, где упитанное, импозантное добро с кулаками разбирает на запчасти всё еще могучее, но обреченное зло.

Сержант Бабур посерьезнел.

– Говорят, там, на орбите, соотношение сил пока не в нашу пользу. Этих гадов много, а у нас только шесть кораблей и меньше сотни флуггеров... Вот подтянем еще сил – тогда будем мускулами играть... А пока надо сидеть тихо и джипсов не провоцировать.

Последняя тирада заставила оживиться дядю Толю, который с безучастным видом дул горячий клонский грог с имбирем и жевал эвкалиптовую жвачку из солдатского пайка.

– Джипсы? Ты сказал джипсы? – спросил он у сержанта.

– Сказал, а что? Знаком ты с ними, что ли?

– Я-то нет, – как-то вдруг весь потух дядя Толя. – Но кореш мой, точнее как кореш... черт один... Чарли Небраска его звали... говорил, что безбашенные эти джипсы – как триста чоругов. Но чоругов – тех хоть иногда понять можно. А джипсов вообще хрен поймешь.

– Загадочные такие? – уточнил сержант Бабур.

– Вроде того.

Пока Василиса, дядя Толя и сержант вели эти содержательные разговоры, там, за пределами безопасного окопа, разворачивалась вторая часть драмы вторжения.

– Сержант, там фермеры приехали. Не желаете посмотреть? – осторожно осведомился рядовой Кумар, глядя на начальника своими выразительными восточными глазами.

– Не желаю, но придется, – проворчал сержант, выглядывая из окопа.

Разумеется, Василиса с дядей Толей тоже высунулись поглазеть.

Совсем недалеко от них, метрах в ста к юго-востоку, зеленел неправильный четырехугольник чудом уцелевшей фермерской делянки.

Делянка была засеяна высоким растением с пушистыми белыми стеблями и мелкими кремово-розовыми цветами. Если судить по полному отсутствию сорняков, сложному каркасу поливной системы и двум дорогим кибер-садовникам, это была наверняка очень ценная полевая культура.

Туда-то, к кремово-розовым цветочкам, и прикатили фермеры на своих тракторах.

Тракторов было три – престарелых, грязно-желтых, размалеванных криворукими сельскими мазилами.

Фермеров было пятеро. Два постарше, седобородых, два помладше, похожих на охранника Дастама как две капли воды. И один совсем еще подросток – сутулый, нескладный, большеголовый.

Жестикулируя и выкрикивая что-то очень агрессивное, фермеры выстроили трактора неким подобием бастионного редута. И, похватавшись за ружья, заняли, так сказать, оборону.

Ветер дул от них в сторону пулеметного окопа. Судя по доносившимся обрывкам воплей, главным врагом фермеров был джипсианский комбайн – адская машина на пурпурных шарах.

– Так я и думал. Притащились сено свое охранять, – с печальной ухмылкой аристократа изрек сержант Бабур и ласково посмотрел на Василису.

– Это не сено, господин сержант, – робко вставил рядовой Кумар, – а наотарский женьшень, очень ценное растение. Килограмм сушеных клубней под тысячу динаров может потянуть у закупщиков.

На лице сержанта промелькнула гримаса удивления. Которую, однако, он быстро спрятал. Надо же казаться прекрасной даме всеведущим!

– Ценный? Тем хуже, – заключил сержант. – Значит переубедить крестьян не упорствовать в своих заблуждениях будет очень сложно.

– А на что их переубеждать? – пожал плечами потомственный пофигист дядя Толя. – Упорствуют себе и упорствуют...

Сержант хотел ответить дяде Толе, но внезапный и очень резкий маневр комбайна, который, казалось, мирно проползет стороной, заставил сержанта схватиться за бинокль и за рацию одновременно.

Эта сержантская рация имела режим громкоговорителя, которым и воспользовался Бабур. Надавив соответствующую кнопку, он грозно зарычал:

– Внимание фермерам на делянке наотарского женьшеня! С вами говорит старший сержант Бабур егерского корпуса "Атуран"! Я убедительно прошу вас отойти под защиту моих бойцов в окоп, который вы видите слева сзади от себя! Повторяю: внимание фермерам...

Старший из фермеров обернулся и, приложив ладони рупором ко рту, закричал, люто вращая глазами:

– Мы на своей земле! Никуда не уйдем!

Сержант понял, что психатаку надо бы повторить. Но в более мягкой форме – поскольку контингент явно не в себе.

– Друзья! Я не настаиваю насчет окопа! Можете оставаться там, где вам больше нравится! Но я предупреждаю вас: стрелять нельзя ни в коем случае!

– Если эта тварь сожрет наши посевы, мы разорены! Не указывай нам, что делать, солдат! – не менее люто прокричал бородатый фермер.

Василиса вздохнула.

Всё это было знакомо ей слишком хорошо.

Более того, произойди нечто подобное в окрестностях ее родного Красноселья, ее отец с братьями вели бы себя так же, как эти фермеры. О чем она и заявила во всеуслышание, хотя была уверена, что ее никто не слушает.

Правда, таких красивых и хорошо вооруженных егерей в Красноселье если бы кто и прислал, так только московиты. Но московиты еще за несколько лет до объявления муромской незалежности такими широкими жестами радовать сельчан отчего-то перестали... И об этом Василиса почла за лучшее промолчать.

Джипсианский комбайн на алых шарах был уже совсем близко от желтых фермерских тракторов.

Так близко, что еще две секунды – и срезаемый машиной пришельцев верхний слой почвы обещал отправиться вместе с тракторами прямо в ее биохимический реактор, который располагался внутри, за загрузочными устройствами, которые Василиса называла "пастью".

Нескладный подросток вскинул к плечу охотничье ружье времен зари колонизации.

– Нет! – прокричал Бабур.

Но подросток выстрелил. И еще раз выстрелил.

Было так тихо, что выстрелы прогремели едва ли не на всю планету.