Джордж Эллис - Далекое будущее Вселенной Эсхатология в космической перспективе

• Название: Далекое будущее Вселенной Эсхатология в космической перспективе
• Автор: Джордж Эллис
• Издательство: ББИ
• Жанр: Философия
• Год: 2012
• ISBN: 978–5-89647–271–1

Настанет ли в процессе развития вселенной такой момент, когда существование человечества подойдет к концу? И как насчет самой вселенной — погибнет ли она когда‑нибудь или будет существовать вечно? Подборка рассуждений на эти темы представлена в сборнике «Вселенная в далеком будущем», вышедшем под редакцией Джорджа Эллиса и состоящем из восемнадцати статей. Различные перспективы, обсуждаемые авторами этой книги, базируются на научных открытиях прошлого и настоящего, проецируемых в будущее. Эти рассуждения стимулируют, бросают вызов, побуждают к дальнейшим размышлениям, однако не дают забывать о том, что, возможно, наши теории не удастся проверить до конца времен.

Просуществует ли вселенная еще сто миллиардов лет? Не претерпит ли катастрофического превращения наше нынешнее пространство, обратившись в иное пространство с иными физическими законами? Можем ли мы построить богословие будущей вселенной? В этой книге ведущие богословы, философы и ученые вместе обсуждают далекое прошлое и далекое будущее вселенной — космические эпохи, масштаб которых несравним с опытом всего человечества. Среди авторов — известнейшие специалисты: Джон Бэрроу, Пол Дэвис, Роберт Рассел, Фримэн Дайсон и другие. Богослов Юрген Мольтман вносит неожиданный, но важный вклад в разработку темы, исследуя мотивы христианской эсхатологии в применении к будущему вселенной.

Это поистине поворотная книга. Изложенные ведущими учеными представления о судьбе нашей вселенной сочетаются здесь с философскими прозрениями известных богословов. Никому прежде не удавалось осуществить подобный синтез. Книга отличается новизной представленных в ней взглядов, оригинальностью и глубиной.

Грегори Бенфорд,

Калифорнийский университет

---

В главе 13 «Искусственный интеллект и далекое будущее» Маргарет Боден отмечает, что в будущем ИИ суждено приобретать все большее влияние. Она спрашивает: как повлияет существование ИИ на наши представления о человечности? Поддержит их, даже обогатит — или подорвет? Ключевой вопрос: сможет ли ИИ, ждущий нас в далеком будущем, поддержать те наши представления о людях, которые имеют религиозное измерение, — концепции человеческой свободы, уникальности, эмоций, самости и сознания, включая религиозный опыт? На это автор отвечает: вполне возможно, что ИИ окажет на нас в этом отношении положительное влияние и сумеет углубить наше понимание человечества как такового. Однако она подчеркивает воплощенную природу сознания, имея в виду, что предполагать для разума возможность когда‑нибудь мигрировать в машину (см. выше статью Дайсона) — не значит думать, что разумная жизнь в целом сможет совершить то же самое. Кроме того, она показывает, что вопросы о том, смогут ли ИИ–системы далекого будущего «думать по–настоящему», бессмысленны и (или) не имеют ответа.

Наконец, в главе 14 «Космическая эсхатология против эсхатологии человеческой» Оуэн Джинджерич сравнивает человеческие временные шкалы с временными шкалами космоса и рассматривает по очереди пессимистический, оптимистический и реалистический взгляды на будущее человечества, замечая, что «даже десять миллионов лет кажутся мне неразумно долгим сроком для выживания нашего вида». Далее он обращается к богословским размышлениям, подвергая сомнению традиционные понятия о «вечности» и предлагая идею «безвременной вечности», из чего мы снова видим, сколь многое в этой дискуссии зависит от наших представлений о времени. В заключение он подчеркивает, как важно для человека то, на что можно положиться перед лицом неопределенности.

Последняя категория — исследование вопросов, относящихся к метафизике и богословию. В главе 15 «Космология и религиозные идеи о конце света» Кит Уорд рассматривает по очереди восточные религии, иудаизм, ислам и христианство. В восточных религиях мы видим либо отсутствие интереса к тому, как окончит свои дни мир природы, или что ждет нас в далеком будущем (даосизм и конфуцианство), либо циклический взгляд на мир (индуизм и буддизм). В иудаизме и исламе существуют различные планы бытия и вера в то, что физический мир ждет будущее неизмеримо более прекрасное, чем настоящее, — воскресение в новом облике, не подверженном порче и недосягаемом для злых сил. Христианство имеет сходную точку зрения и сходные надежды, которые прекрасно суммированы в конце раздела 3. Уорд указывает, что современные знания о вселенной придают христианским представлениям новую глубину, однако настаивает, что богословская мысль нашего времени не столь уж отличается от представлений первого поколения верующих христиан. Часто говорят о том, что христианство предполагает искупление от тления самого космоса — иными словами, что вслед за уже свершившимися эволюционными преобразованиями материю ждут новые перемены. Чувствуется противоречие между мнением, что будущее физической вселенной для нас неважно, и надеждой на то, что у нас будет достаточно времени, чтобы по–новому выразить и понять вечные идеи божественного сострадания и любви. Однако христианская вера вполне совместима с идеей, что пространству–времени суждено однажды прийти к концу — религиозная надежда на счастливое будущее не ограничивается будущим этого мира.

В главе 16 «Космос и обожение: эсхатологический взгляд на будущее вселенной» Юрген Мольтман подчеркивает, что богословие заимствует свои эсхатологические взгляды не из общего наблюдения за миром — оно получает их из опыта общения с Богом. В христианской эсхатологии мы всегда сталкиваемся с сочетанием контрастных идей конца — и начала, катастрофы — и нового рождения. Перед нами встают следующие возможности: уничтожение мира, преображение мира, обожение мира. Мольтман подчеркивает, что богословское основание для эсхатологических взглядов на далекое будущее вселенной следует искать в том центральном месте, которое занимает в ортодоксальном богословии воскресение Христа. Он представляет себе два качественно разных эона, в которых и время различно: время нашего мира — это время преходящего мира; время будущего мира — это время «мира без конца», мира неизменного и, следовательно, вечного. Предлагаемая им картина эсхатологии — это универсальное преображение нынешнего мира в мир нового типа, где «все новое». В заключение он задает два вопроса: случайна ли вселенная и уникально ли каждое событие? Вселенная — закрытая или открытая система? В ответ на последний вопрос он доказывает предпочтительность открытой вселенной, поскольку такая вселенная открыта и для богословской эсхатологии, которую он описывает.

В главе 17 «Эсхатология и физическая космология: предварительные размышления» Роберт Рассел указывает на резкое противоречие между жесткими богословскими взглядами (которые представлены первыми двумя статьями в этом разделе книги) и взглядами научными и гуманистическими (представленными в предыдущих разделах). Вопрос в том, возможно ли их примирить — и как это сделать? В качестве мысленного эксперимента, признавая, что существуют и другие богословские мнения на этот счет, Рассел принимает крайний случай буквальной интерпретации телесного воскресения Иисуса вместе с его эсхатологическими последствиями — преобразованием всего творения Божьего в «новую тварь» — и показывает, как можно совместить эту веру с современной физикой. Он обсуждает физическую космологию, богословские движения, сходящиеся друг с другом в вопросах о воскресении, эсхатологии и космологии, а также отношения между наукой и богословием, после чего переходит к своему центральному предложению: руководству для продвижения вперед путем пересмотра эсхатологии в свете космологии (так, чтобы научные исследовательские программы помогали формировать богословские исследовательские программы) и космологии в свете эсхатологии (обратным образом). Он показывает, что в той и в другой области возможно плодотворное взаимодействие, и высказывает некоторые предложения по тому, как это взаимодействие должно быть оформлено и направлено. Рассуждение получается провокационным, но так и задумано: Рассел прямо говорит о том, что это логическое исследование крайней точки зрения, где получаются взаимодействия, действительно значимые для обеих сторон.

Наконец, в главе 18 «Природы бытия (временного и вечного)» я замечаю, что все рассуждения о далеком будущем зависят от онтологической позиции, а именно от того, что считается реально существующим, поскольку некоторые формы бытия объективно более неизменны и вечны, чем другие. Некоторые из них можно мыслить как существующие вечно и без изменений, даже если другим суждено со временем отойти в небытие. В этом рассуждении я предлагаю целостный взгляд на онтологию и причинность, сначала — с чисто научной точки зрения, затем — с возможным расширением темы в сторону вопросов морали и богословия. Далее я говорю о том, каким образом эта точка зрения связана с эсхатологическими вопросами — с фактами, на которых они строятся, и с их надеждой.

В приложении содержится перепечатка «Олафа Степлдона», эссе Стивена Кларка: дело в том, что в научной фантастике, в особенности в произведениях Степлдона, многие вопросы, обсуждаемые в нашей книге, были продуманы и представлены с большой глубиной. Литература, особенно научная фантастика, остается живым источником размышлений о далеком будущем человечества и вселенной.

Все эти статьи, взятые вместе, представляют нам увлекательную и интеллектуально стимулирующую дискуссию об эсхатологических вопросах, рассматриваемых с самых различных точек зрения, а также некоторые идеи относительно того, как примирить эти точки зрения даже в самых их крайних формах. Надеемся, что они будут способствовать оживлению обсуждения этой нестареющей темы и интереса к ней.

2. В поисках будущего Взгляд богослова

Джордж В. Койне

Взгляд на программу симпозиума «Вселенная в далеком будущем» вызывает некоторое замешательство. На бумаге программа выглядит вполне связной и цельной: от космологии и математики через биологию к богословским размышлениям. Однако суть задачи, стоящей перед симпозиумом, приводит в замешательство. Похоже, при всех наших познаниях о происхождении и эволюции вселенной нам все же приходится сталкиваться с обширными областями неведения. И когда мы еще усугубляем это неведение, пытаясь заглянуть в будущее и извлечь из него какие‑либо выводы для философских и религиозных размышлений, то должны ясно понимать, на что мы замахиваемся. Мы пускаемся в приключение — путешествие в туманный край, который ни одна область человеческой мысли и опыта не может назвать своим, в котором неизбежно выйдет на свет много ненадежного и даже тенденциозного. Все мы сознаем — и надеемся, что наше высокоученое невежество и предварительные догадки способны приблизить нас к истине в этом диалоге; но лишь в том случае, если мы будем следовать интеллектуальной дисциплине, возможно даже более жесткой, чем та, что типична для наших обычных областей исследования.