Робин Нилланс - Генералы Великой войны. Западный фронт 1914-1918

• Название: Генералы Великой войны. Западный фронт 1914-1918
• Автор: Робин Нилланс
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: История
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-027663-X, 5-271-11616-6, 1-85487-900-6

В книге рассматриваются действия генералов, командовавших войсками союзников на Западном фронте Первой мировой войны, причем анализ даётся с позиций подчиненных им офицеров. Книга дает ответ на извечный вопрос: были ли виноваты генералы в поражениях своих армий и огромных потерях своих подчиненных. И являются ли их победы следствием их стратегических талантов или же произошли просто по воле случая.

---

Главной чертой в характере генерала Гофа была запальчивость. Он родился в августе 1870 года в семье военного, в которой никогда не было сомнений, что он предназначен для армейской карьеры. Из Итона он поступил в Сандхэрст, откуда был в 1889 году выпущен в 16-й уланский полк. Гоф был тщеславен: в мемуарах, опубликованных в 1954 году и посвященных «британскому народу», он пишет, что был самым молодым кадетом в Сандхэрсте и, окончив его «с отличием», был последовательно самым молодым капитаном, командиром части, командиром бригады, генералом и командующим армией, хотя у него и хватило ума приписать, что, «возможно, более медленное и постепенное продвижение пошло бы мне на пользу».

Столь быстрое продвижение показывает, что Гоф не был глуп, однако его тщеславная натура вскоре доставила ему много неприятностей. Во время службы в Индии он увлекся охотой на кабанов и в первый же выезд, преследуя дикого вепря в кустарнике, он загнал своего пони в нуллах (русло пересохшего ручья), пони погиб, а Гоф едва выбрался живым. Позднее, вернувшись в Англию, он так сильно упал во время скачек с препятствиями, что пролежал несколько дней без сознания. Более того, он был склонен опрометчиво пренебрегать опасностями, угрожающими как другим, так и ему самому. На войне, как и на охоте, и на скачках, и на действительной службе, эта черта его характера вновь обнаружила себя. Однажды во время англо-бурской войны, командуя полком драгун, он послал своих людей без всякой предварительной разведки в атаку, как оказалось, на большой диверсионный отряд буров. Большая часть его солдат были убиты, а Гоф попал в плен. Через несколько часов ему удалось бежать и добраться до британских позиций, однако на некоторое время он оказался не в фаворе, хотя в конце концов Китченер простил его.

Даже не находясь на действительной службе, Гоф продолжал причинять неприятности, и, как мы видели, он был одним из главных участников инцидента в Кюрра в 1914 году, в результате которого он был вовлечен в конфликт с французами и тогдашним военным министром сэром Джоном Сили. В британской армии было много ирландских офицеров, очень многие из них имели старшинство перед Гофом, и не было никакой действительной необходимости ему предлагать свои услуги в качестве мученика в Ольстере. Учитывая его вполне заслуженную репутацию «загонщика» и тот факт, что он был хорошо знаком с ситуацией в Ольстере, его действия были в некоторой степени неизбежны.

В автобиографии «Солдатская служба» (Sodiering On), опубликованной в 1954 году, Гоф утверждает следующее: «в характеристике многих лиц, с которыми я встречался, мне приходится прибегать к весьма неблагоприятным отзывам, поскольку я осознаю, насколько важно, описывая события, в значительной степени ставшие историческими, говорить без страха, благосклонности или страсти». Это верно, однако он гораздо более скрытен, когда пишет о многочисленных обвинениях, которые предъявляли ему самому. Такие сюжеты, как его отношения с Канадским корпусом, его действия и решения под Буллькуром, благодаря которым и по причине которых Хейг вынужден был передать ведущую роль под Пасшендэлем от Гофа Плюмеру, упоминаются лишь кратко или не упоминаются совсем.

Генерал ведет сражение в соответствии с теми приказами, которые он получил, однако образ его действий, осторожный, решительный или бесшабашный, по крайней мере отчасти, зависит от его характера. Солдатская служба проявляет характер человека, требуя немедленных действий, отражающих, каков он на самом деле есть, а не каким он по зрелом размышлении хотел бы быть и каким он хотел бы предстать перед миром. В качестве рядового кавалериста и младшего офицера Гоф бросался на препятствия, не думая об опасности и последствиях. Теперь он бросал в наступление своих людей, невзирая на риск, и цена была непомерно высока.

Два поколения сурово критиковали фельдмаршала Хейга, часто несправедливо, за действительные и мнимые изъяны его характера или за подозреваемый недостаток профессиональных способностей. На самом деле Хейг не был ни бессердечным человеком, ни плохим генералом. Как и у большинства людей, у него были недостатки, и одним из них была избыточная преданность подчиненным и друзьям. Преданность — превосходное качество, излишняя преданность может быть опасна. С трудом заводя друзей, Хейг чрезвычайно дорожил теми, с кем стал близок, и хотя в 1917 году некоторые из его подчиненных, которых он считал своими друзьями — например, начальник его разведки генерал Чартерис или начальник штаба генерал Киггел, — не давали ему поддержки и совета, в которых он нуждался, они, возможно, давали ему советы, которые он хотел услышать, что далеко не одно и то же. Роль Чартериса и Киггела в Третьем сражении под Ипром мы будем обсуждать ниже, однако главной ошибкой, совершенной Хейгом в начале сражения, было назначение своего друга и товарища, кавалериста генерал-лейтенанта сэра Губерта Гофа, для подготовки и командования передовыми частями наступления.

Нет нужды подробно останавливаться на этом вопросе, поскольку с этим согласен сам Гоф: «Было ошибкой не поручить операцию Плюмеру, который был на этом фронте более двух лет, а вместо этого отправлять меня на этот пятачок земли, с которой я был практически незнаком». Заявление честное и достойное, но не открывающее всей правды, поскольку неприятности начались, когда Гоф изменил первоначальный план Хейга. Цели этого плана мы уже перечислили, однако предполагалось также, что Гоф будет наносить главный удар по возвышенностям, через Хелувельт, Брудзейнде и Моорследе, на территории, которую потом должна будет занять 2-я армия. Эта армия затем должна будет прикрывать фланг и тыл 5-й армии, движущейся к северу, так чтобы обойти проволочные заграждения в лесу Хутулст, к северо-западу от Пасшендэля.

Гоф взялся все переиграть, заявив, что принял решение не наступать прямо на север, а повернуть армию вокруг ее левого фланга, взяв лес Хутулст и позволив только правому флангу пройти по возвышенности Пасшендэля. Это, добавил Гоф, исключит Рулер из числа целей наступления 5-й армии. Это было равносильно радикальному изменению плана и находилось в прямом противоречии с приказами фельдмаршала Хейга.

Хейг считал железнодорожный узел Рулера в четырех милях за Пасшендэлем, первейшей целью 5-й армии, однако необходимо было захватить высоты под Пасшендэлем, поскольку в противном случае все остальные цели не могли быть достигнуты. Хейгу следовало немедленно отправиться к штаб Гофа и настаивать на точном исполнении своего плана — или отправить Гофа в отставку. Он не сделал ни того, ни другого. Вместо этого он, как обычно, изобразил стремление предоставить полевым командирам принимать окончательные решения о наступлении, поскольку им эти решения реализовывать. Однако этот принцип был неприложим, когда затрагивал стратегию наступления в целом.

Хейг встретился с Гофом 28 июня, «убеждая его в важности правого фланга. Главное сражение должно было развернуться за высоты, и наши планы должны были быть согласованны. Я высказал Гофу важность упомянутых высот (высот Пасшендэля) и что продвижение к северу должно быть ограничено, пока не обеспечена безопасность правого фланга».

В результате Гоф проигнорировал эти указания, а Хейг не исполнил своих обязанностей. Он не должен был «убеждать» командующего 5-й армией; Гоф был его подчиненным, и Хейг должен был приказать ему перенести основную тяжесть наступления на правый фланг; а если подчиненный отказывался исполнить приказ, он должен был заменить его. Конечным итогом этих колебаний было наступление под Пасшендэлем, которое вместо сильного удара на север вдоль высот, чтобы достичь жизненно важных и очевидных целей, превратилось в круговое движение к северу и востоку. Гоф ошибался, когда не мог понять, что высоты Пасшендэля имеют решающее значение и на овладение ими должны быть направлены все силы, которых, как он потом утверждал, было недостаточно. Хейг был неправ, когда не смог удержать в повиновении подчиненного и позволил изменить свой план. Хейг не вмешивался до тех пор, пока сражение очевидно не пошло неправильно.

Другая проблема, последствия которой будут видны позднее, заключалась в том, что все эти дискуссии и споры в Лондоне и Бельгии привели к очередной задержке, и даже когда приказ о наступлении был получен, Гоф не был готов. Наступление было назначено на 25 июля, однако Гоф попросил отсрочки до 28-го — а затем генерал Антуан, командующий французской 1-й армией справа от Гофа, попросил отсрочить его до 31-го. И только в этот день, через семь недель после взятия высот Мессины — Вишэте, 3-е сражение на Ипре наконец началось.

Наступлению на высоты Пилькем, с которого начинается 3-е Ипрское сражение, предшествовал самый интенсивный артобстрел за всю войну. Он продолжался с 17 по 30 июля, и за это время не менее 4 300 000 снарядов всех калибров было выпущено по германским позициям. Этот обстрел причинил немцам значительный урон и серьезно повредил германские окопы. Около 30 000 солдат противника были убиты или ранены в эти дни до начала наступления пехоты, а их передовые позиции были сровнены с землей, однако немцы далеко продвинулись в своих оборонительных приготовлениях за несколько недель после мессинского сражения. Их позиции вокруг выступа всегда были сильны, а теперь весь фронт к востоку от Ипра был усеян бетонными дотами и рядами колючей проволоки и прикрывался перекрестным огнем сотен пулеметов. Кроме того, в результате этого обстрела была изрыта земля, повреждены маленькие дамбы на дренажных канавах и образовались глубокие воронки. В полночь 30-го обстрел усилился, и в течение следующих трех часов шквал артиллерийских снарядов обрушился на германские позиции. Пехота 5-й армии вышла из укрытий перед рассветом, в 3 часа 50 минут, и когда она покидала траншеи, начался дождь.