Олег Микулов - Тропа длиною в жизнь

• Название: Тропа длиною в жизнь
• Автор: Олег Микулов
• Издательство: Азбука
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1999
• ISBN: 5-7684-0752-9

…Его стали считать причиной бед и несчастий. Ему пришлось бежать из своей общины, чтобы не быть убитым. И убивать самому. Так началась его тропа, на которой его ждали только потери и разрушения, страх и боль. Тропа, которая провела его через леса Русской равнины, степи Причерноморья, горы Западной Европы. Тропа длиною в жизнь. Что ведёт его – боязнь возмездия, загадочный зов неведомых духов или любовь к Той-Что-Не-Может-Умереть? Что ждёт его в конце пути?

Книга рассказывает о полной неожиданных приключенний жизни простого охотника из рода Тигрольва, который и не предполагал, что он – Избранный, о вечной схватке Добра со Злом, в которой каждому приходится делать выбор.

---

– Ты… ты… мог… знаю… ненавижу… ну и уходи!.. от нее не ушел бы…

Кайт только рукой махнул и пошел прочь из жилища. Аймик сидел опустив голову, не смея даже попытаться утешить… а ведь нужно еще собраться в дорогу.

– Так выбор сделан?

Аймик вздрогнул. Ему показалось – чей-то звучный, чуть насмешливый голос произнес эти слова над самым его ухом. И тогда он встал, решительно подошел к Элане и положил руки на ее плечи.

– Уйди! – дернулась она всем телом. Но руки Аймика были сильны. Он заговорил, и никогда прежде слова его не были так тверды и убедительны:

– Послушай, женщина! Я хотел остаться с вами и стать твоим мужем, очень хотел. Но теперь знаю, что не могу. Понимаешь? НЕ МОГУ. Я не хочу тебя покидать. Но ТАК НАДО, и ничего тут не изменить. Ты хотела, чтобы я стал твоим мужем? Я тоже. Но неужели у вас не бывает так, что жениху приходится уходить от невесты? Если беда стрясется, если чужаки нападут? А я должен идти по своей тропе совсем один. ДОЛЖЕН, пойми! И не знаю, что меня ждет. И не знаю, где ее конец. Так проводи же меня на эту тропу, как невеста. Плохо, если мужчина идет на свое мужское дело с тяжелым сердцем.

Элана постепенно затихла. Потом обратила к Аймику заплаканное лицо, через силу улыбнулась и провела ладонью по его щеке.

– Прости свою Элану, Северянин! Иди к мужчинам, поговори, попрощайся. А я… Я хочу проводить тебя, как подобает невесте.

Когда Кайт и Аймик вернулись, Элана в платье невесты, скрестив ноги, сидела у горящего очага. Глаза ее были сухи, а щеки подрумянены охрой. («Чтобы скрыть красноту от слез», – понял Аймик.) Она заговорила первой, и голос ее не дрожал:

– Северянин! Твоя невеста собрала тебя в путь. Смотри, – она показала на туго набитый заплечник. – Здесь твоя зимняя одежда и еда. А это… – ее голос все же дрогнул, – это я хотела подарить тебе в день нашей свадьбы.

Пояс узорного плетения. Красивее первого.

– Элана жалеет, что женой твоей быть не довелось. Пусть же тропа твоя будет легкой. А встанешь на обратную тропу – навести степи. Не забудь…

Аймик убрал старый пояс в заплечник и опоясался новым даром Эланы:

– Аймик не забудет. Аймик жалеет о несбывшемся. Но на свою Тропу Аймик встает с даром своей невесты… И с легким сердцем.

Так Аймик, сын Тигрольва, назвавший себя Безродным, принял свое Избранничество и отправился искать тех, кого люди прозвали Могучими. К Стене Мира.

Часть 3 ТРОПА К ДУХАМ

Глава 12 СТЕНА МИРА

1

Аймик смотрел на заснеженные вершины. Снег слегка розовел в предвечернем свете, а свободные от снега участки казались почти такими же синими, как небо. Они еще далеки отсюда, и неизвестно, когда ему удастся перебраться на ту сторону. И все же – он дошел! Дошел до Западного Края Мира. И он может отдохнуть. Хорошо отдохнуть и вспомнить…

Вот уже несколько дней путь становился все более неровным. Скальные выходы. Склоны, поросшие лесом, пока еще не очень крутые. На их вышине внезапно расступались деревья, и вдали открывались настоящие вершины. Вот эти самые. И сегодня Аймик понял: хотя до них еще идти и идти, он уже не в предгорьях, он у подножия Стены Мира. И нужно набраться сил для последней, самой трудной части своей Тропы. Тропы Избранного.

Аймик не стал искать подходящую пещеру; просто устроил себе навес: сплел ветви кустарника и прикрыл оленьей шкурой на случай дождя. Набрал хвороста. Много. Чтобы на всю ночь хватило. Потом спустился к ручью, выбивающемуся из расселины и скатывающемуся вниз по склону.

Он долго пил холодную воду, торопливо бегущую, гомонящую, словно живая. Потом наполнил бурдюк.

Собрал в горсть скатанные камешки. И напоследок вновь припал к струе, от которой ломило зубы.

Съев без остатка добытую еще днем куропатку, Ай-мик подбросил в огонь охапку хвороста и принялся один за другим, выкладывать на своем старом одеяле из шкуры северного оленя отполированные горным ручьем камешки. Свои прожитые годы.

Вот этот плоский, белый. А в сердцевине – словно капля крови запеклась. Год, когда пришлось покинуть стойбище детей Сизой Горлицы.

Рядом – зеленый, с желтыми прожилками. Год у степняков. А потом…

Выкладываются камни, один за другим. Рука задержалась на черной, в розовую крапину галечке…

2

…По языку понял: чем-то близки людям Ворона, хоть и тотемы иные. И не только по языку, но и по тому, как приняли чужака.

…Тогда он еще не привык к одиночеству. К ТАКОМУ одиночеству не привык, когда не просто чужак – от всех отверженный, всем беду несущий…

Он рассказал если не все, то главное. И про то, что Избранный, что ищет Могучих. И про людей Ворона. Вот только о прежних годах, когда еще был женат, не сказал ничего. Да его и не спрашивали. Удивлялись, что чужак их язык знает. А еще больше тому, как решился на такое: искать Стену Мира, самому, по собственной воле, к Могучим идти. И ведь не колдун даже, сам говорит.

Аймику нигде не отказывали в пище, а порой и в крове, но всегда намекали, а то и прямо говорили: идешь к Духам, так иди не задерживайся. И он понимал, почему это так: прогневить Духов, да еще Могучих, очень опасно, стало быть, Избранному, Посланцу вредить нельзя. Но и связываться с ним тоже не стоит; от всего странного, необычного лучше держаться подальше; это всем известно… А вот люди, говорящие на языке, чем-то напоминающем язык людей Ворона, поступили иначе: приняли Аймика как дорогого гостя. Даже предложили перезимовать. И он согласился.

Зима началась мирно, даже весело. Три семьи двух родов, связанных друг с другом семейными узами, – дети Бизона и дети Сайги – коротали холодные времена не в обтянутых шкурами островерхих жилищах, как дети Волка или степняки, не в холмообразных сооружениях из костей мамонта, как дети Сизой Горлицы, а в самой настоящей пещере. Правда, упирающихся в небо гор, таких, как здесь, там не было и в помине. Хотя, дойдя до тех мест и увидев оголенные, крутые обрывы с отвесными стенами, поросшие лесом вершины, Аймик было подумал: «Может, это и есть Стена Мира?» Однако новые знакомцы его сразу же разуверили: нет, Стена Мира далеко, очень далеко отсюда. Здесь люди живут, а там – только Духи. За зиму не дойти, нечего и пытаться. Лучше с нами поживи пока, Идущий к Духам… Так Аймик впервые в своей жизни стал жить в пещере.

Ее вход, обращенный в речную долину, вел в жилое помещение, утепленное ветвями и шкурами. Это сотворенное Духами убежище было просторнее самого большого из жилищ детей Сизой Горлицы. Хорошо обустроенное, оно содержалось в чистоте и опрятности. Здесь дети Сайги и дети Бизона хранили оружие и утварь, здесь спали, здесь ели, здесь при свете жировых ламп латали и шили одежду и выполняли еще кое-какие работы по мелочам, но старались излишне не мусорить: кремень кололи на площадке у входа, при дневном свете, там же разделывали добычу, готовили пищу. «Нельзя гневить духов, создавших для нас эту пещеру!» – говорили они Аймику. Запасы мяса хранились во втором помещении, поменьше, расположенном наискось от главного. От него отходил узкий лаз наружу.

Два Рода – два тотема. Череп Сайги, окрашенный Сухой Кровью, защищал само жилище. Череп Бизона оберегал узкий лаз в кладовую с запасами еды.

Аймик всегда любил зимние вечера, когда снаружи холод и вьюжно, а тут, дома, – уютно и тепло. Ребятишки никак угомониться не могут, возятся, хохочут. Взрослые – по настроению: то смеются и вышучивают друг Друга, а то неторопливо беседуют. Или просто тихо поют, занятые своими делами… Зимние вечера везде похожи, хоть и жилища, и одежда, и языки в разных местах разные. Так было и в той пещере. Рассказывая о себе и слушая других, Аймик воистину отдыхал, наслаждаясь вниманием и теплом. Он не знал, что это в последний раз. Он забыл…

«…Отныне ты опасен для всех, кого любишь и кто любит тебя. Или привечает…»

3

Много говорили о тропе чужака. Дивились гостю: надо же, столько уже прошел, и все один. Не понимали: зачем он Стену Мира ищет? Известно же: она в самое Небо упирается, в Верхний Мир, да еще вся льдом покрыта. Туда разве что колдуны летать могут. Да и то не все. Да и то не всякий возвращается… А тут… чтобы НЕ колдун, да еще своими ногами, да еще БЕЗ помощников. И что уж так Могучие Духи нашему гостю понадобились?

– Да не они мне, а я им, – невесело усмехался Аймик в ответ, то и дело поглядывая украдкой на тонкую, сероглазую, светловолосую девушку лет пятнадцати. Похожую… Она во все свои серые глазищи смотрела на Избранного, казавшегося ей, по-видимому, невероятно могучим и сильным. Не похожим на обычных мужчин, даже самых лучших. Могучим Духом во плоти, быть может… Она жадно смотрела и слушала. А когда решалась спросить о чем-нибудь, тонкий голосок ломался, как осенняя наледь.

Девушку звали Ласка. Она была дочерью вдовы, с которой Аймик по настоянию ее сородичей делил постель.