Иэн Дуглас-Гамильтон - Жизнь среди слонов

• Название: Жизнь среди слонов
• Автор: Иэн Дуглас-Гамильтон
• Издательство: Издательство "НАУКА" главная редакция восточной литературы
• Жанр: Природа и животные
• Год: 1981

Авторы — молодой биолог и его жена — прожили пять лет в Танзании, изучая жизнь слонов в национальном парке Маньяра. Целью их работы было выявление особенностей поведения животных под влиянием «человеческого» фактора.

Книга заставляет пересмотреть многие воззрения на этологию слонов. Она дает развернутую картину природы Танзании, рисует разнообразные портреты африканцев — энтузиастов изучения фауны своей страны. Есть в книге и приключения, и переживания, и радости открытий.

---

Прежде всего следовало подсчитать количество поврежденных и загубленных деревьев в границах парка. Воздействие слонов на свою сферу обитания зависит от их численности, которая, в свою очередь, зависит от рождаемости, времени пребывания в парке и смертности. Учесть это можно было лишь одним способом — подсчитать, сколько родилось слонят от определенного количества самок за год, проследить за их перемещениями, а также сколько слонов умерло за это же время.

Однако, чтобы начать такие наблюдения, требовалось знать каждого слона в «лицо» и находить его среди целого стада с той же легкостью, с какой мы узнаем своих знакомых в толпе. Я понял, что это основа моих исследований. Ближайшие месяцы следует посвятить только тому, чего никто никогда не делал до сих пор. Увлекательная задача, и успех ее зависел прежде всего от того, насколько часты будут встречи со слонами, с которыми мне предстояло познакомиться.

Глава III. Слоновьи индивидуальности

После Нового года я самостоятельно отправился на переданном мне Джоном Оуэном стареньком, помятом «лендровере» на встречу со слонами. Я решил их сфотографировать и таким образом познакомиться.

Первым мне встретился самец, который мирно пасся на обочине в невысокой растительности. Он был плохо освещен, и следовало подойти к нему с другой стороны. Я бесшумно выскользнул из машины и тихо прикрыл дверцу — сказался опыт преследования браконьеров в Серенгети. Ветер был идеальным, он дул от слона в мою сторону. Затаив дыхание, на цыпочках я подобрался к термитнику на полпути к цели, стараясь не задеть сухих веток.

Но в тот момент, когда я огибал скрывавший слона термитник, мои уши чуть не лопнули от устрашающего трубного гласа. В реве слышалась такая непримиримая враждебность, что я, опасаясь за свою жизнь, со всех ног бросился к машине. Когда я обернулся, слон беззаботно лакомился пальмовыми листьями, совершенно не подозревая о моем существовании. Я выглядел дурак дураком. Мне впервые довелось слышать рев слона; позже я узнал, что этот звук — просто средство коммуникации животных: таким способом они поддерживают контакт друг с другом во время еды и перемещений.

Почувствовав себя в машине в безопасности, я с шумом съехал с дороги, чтобы найти удобную точку съемки. Ни треск веток, ни рев мотора не потревожили мирное животное. Каждый раз, как его ухо попадало в поле зрения, я делал снимок. Иногда в кадре оказывались его бивни. Наконец он развернулся, и удалось сфотографировать его второе ухо.

Когда я закончил съемку, он исчез в гуще леса. Другие слоны тоже, по-видимому, укрылись от знойных лучей предполуденного солнца. Для продолжения съемки следовало ждать вечера, а пока я решил забрать пироги, валявшиеся на отмели реки Эндабаш на границе парка. Я выбрался па главную дорогу и уже воображал будущие экспедиции в лодке: как я крадусь вдоль берега в поисках слонов.

Пироги лежали там, где мы их видели. По счастью, в обеих сохранились весла, черпалки и даже обрывки сетей. Грязь у берега выглядела плотной; засохнув, она растрескалась на множество неправильных многоугольников, покрытых налетом соли. Я спокойно двинулся вперед. Но метрах в десяти от ближайшей пироги машина вдруг провалилась, и все четыре колеса увязли в грязи по самые оси. Вези был прав: любая попытка стронуть автомобиль вперед или назад приводила лишь к тому, что колеса еще больше погружались в черную топь, похожую на патоку. Вскоре грязь облепила меня с ног до головы, на машине тоже не осталось чистого места. Единственным выходом было поднять каждое колесо на домкрате и подложить под него что-нибудь твердое. К сожалению, домкрат, купленный в Аруше, доставал до бампера лишь с подставки. Под рукой ничего не было. Пришлось подтащить ближайшую пирогу, перевернуть ее и установить домкрат на плоском дне. Все пошло как по маслу: задние колеса медленно, с чавканьем вылезали из ила. Но давление оказалось слишком сильным: домкрат вдруг с ужасным треском провалился сквозь дно пироги, и «лендровер» опять плюхнулся в грязь!

Злой, отупевший от жары, я созерцал гибель трудов своих, пытаясь найти иное решение. Увы, другого выхода не было. Еще трижды я ставил домкрат, прежде чем искалеченная пирога не соизволила выдержать нагрузку. Теперь надо было отыскать твердые предметы, чтобы подложить их под колеса. Изжаренный неумолимым солнцем, почти ослепший от блеска соли, я рыскал но пляжу. Наконец мне посчастливилось наткнуться на побелевшие кости — останки буйвола, начисто обглоданные львами и гиенами. Их зрелище живо напомнило, что сулит ночевка под открытым небом… Взяв лопатки и здоровенную берцовую кость, я с трудом добрел до машины и подсунул их под колеса. Для вящей предосторожности сверху еще настелил ветки акации. Взревев, «лендровер» выдрался из грязи, проехал по веткам и оказался на твердой земле. Я облегченно вздохнул, утер пот с лица и тяжело отвалился на подушки сиденья. И тут же услышал пронзительный свист: колючки акации прокололи шину.

К счастью, в машине была запаска. Вновь — в который уже раз — подняв «лендровер» домкратом, я сменил колесо. Смертельно усталый, с пересохшим от жажды горлом, добрался я до гостиницы. День прошел впустую. Я понял, что, несмотря на скромные размеры, Маньяра не позволит расслабиться и что неплохо иметь проводника, хорошо знающего местность.

Утром, в 8.00, я примчался в контору парка, там начинался обычный рабочий день. Егерь-африканец Муганга со вниманием выслушал просьбу дать мне в проводники одного из смотрителей. Он предложил мне брать их по очереди каждый день, пока я не разобью лагерь в парке; тогда ко мне будет прикреплен постоянный смотритель. Предложение оказалось чрезвычайно удачным. Смотрители обладали исключительно острым зрением и научили меня различать между стволами деревьев прячущихся в тени слонов. Едва на свету оказывалась какая-нибудь примечательная часть их тела, я делал снимок.

Однажды меня сопровождал молодой смотритель по имени Мходжа Буренго, прирожденный следопыт. С его помощью я обнаружил множество слонов. К сожалению, над кустарником торчали лишь спины, но на открытой местности не было видно ни одного слона. Я спросил, нельзя ли к ним подобраться пешком. Английский Мходжа знал плохо, поэтому ответил односложно:

— Попробуем.

Большую часть короткого сухого периода слоны проводили в Граунд Уотер Форест, в северной оконечности парка. Мходжа предложил отправиться туда. Я уже знал, что красться вдоль слоновьей тропы, основательно вытоптанной за время январского пекла, — не большое удовольствие. Но лес встретил нас прохладой. Мы шли, прислушиваясь к возне мелких животных в подлеске. Из-под ног вдруг выскочил и пустился наутек бородавочник.

Чтобы найти слонов, мы останавливались, прислушивались. Слоны никогда не бывают совершенно бесшумны, едят они или отдыхают. Рев оказавшегося в стороне члена стада, пронзительный протест малыша, которого мать отогнала от себя, гневное хрюканье молодых самцов, пробующих друг на друге растущие бивни, — все это выдает их присутствие. В лесу ветер капризничает, особенно в середине дня: горячие вихри взмывают вверх, а холодный воздух устремляется вниз, вызывая порывы ветра над самой землей. Когда летишь над лесом на самолете, заметно, как воздух постоянно перемещается. Если же занимаешься поиском животных под сводами леса, всегда зависишь от этих переменчивых потоков — они могут донести до зверей ваш запах, и можно считать везением, если слонам долго не удается засечь вас.

Мходжа тщательно определил направление ветра — долго манипулировал своей сигаретой, наблюдая за ее дымом. Мы медленно двигались на непрекращающийся шум ломающихся веток и наконец заметили за пальмами несколько подрагивающих громадных ушей. Мходжа нашел подходящее дерево, мы взобрались на него и очутились под прикрытием мощной листвы. Я с трудом устроился на довольно тонкой ветке, но зато был вознагражден зрелищем группы самцов всего в десяти метрах. Я тут же начал щелкать фотоаппаратом. Затем мы соскользнули с дерева и удалились, так и не замеченные слонами.

Мходжа назвал слонов белыми и объяснил, что их цвет зависит от места, где животные находились последние сутки. В данном случае их белизна объяснялась тем, что они вывалялись в лесной луже рядом с одним из высоких термитников, которые, словно толстые «персты», раздвигают шелковую зелень. Темно-охристый цвет происходил от грязевой лужи в древесно-кустарниковой саванне, где росли акации тортилис, а грязно-серый цвет безошибочно указывал на речку Эндабаш и ее окрестности.

День подходил к концу, в 4 часа пополудни Мходжа предложил пойти к устью Ндалы, берега которой заросли невысокой травой. И вправду, стоило нам оказаться на песчаном дне пересохшей речки, как мы наткнулись на группу самок со слонятами и нескольких самцов. Пользуясь постоянным ветром, дувшим в сторону озера, мы подошли ближе и уселись прямо в траву рядом со стадом.