Виктор Аллахвердов - Методологическое путешествие по океану бессознательного к таинственному острову сознания

• Название: Методологическое путешествие по океану бессознательного к таинственному острову сознания
• Автор: Виктор Аллахвердов
• Издательство: Издательство "Речь"
• Жанр: Психология
• Год: 2003
• ISBN: 5-9268-0203-2

С разных сторон рассматривается самое загадочное явление человеческой психики - сознание. Как разгадать его тайну? Как распутать коварные головоломки и разрешить вечные проблемы, над которыми бились лучшие умы человечества? В книге предлагается оригинальный подход к тайне сознания.

---

Однако сразу отметим: сами эти нормы не могли быть извлечены из опыта. Когда основатели английского эмпиризма Ф. Бэкон и Дж. Локк утверждали, что знания мы получаем только из опыта, на основе наблюдений и экспериментов, они не учли, что знание – это всегда обобщение опыта, а любые обобщения, любые иные рассуждения об опыте сами из опыта не выводятся. Д. Юм справедливо заметил, что нельзя, опираясь только на данные опыта, перейти, например, к всеобщим утверждениям. Из того, что ночь всегда до сих пор сменялась днем, нельзя эмпирически вывести, что так будет продолжаться и дальше. Как из того, допустим, что все до сих пор виденные лебеди были только белыми и черными, само по себе не следует, что как все ранее жившие, так и все ныне живущие, и даже все будущие лебеди всегда были и будут белыми и черными. Не может быть построена и некая единственно верная индуктивная логика, которая позволяет, опираясь на факты, делать заведомо истинные обобщения. Методологи науки убеждаются в этом с большим удивлением.[329] Но дело в том, что, как уже говорилось, никакая логика не является истинной, а разных непротиворечивых логик можно построить достаточно много.

Впрочем, эмпирические науки обычно и не претендуют на всеобщие высказывания, они чаще стараются определить нечто, характерное для большинства явлений или хотя бы для большинства типичных явлений. Например, лингвист хочет выделить эмпирические универсалии – такие свойства языка, которые присущи всем языкам мира. Пусть он предполагает, что во всех языках есть свойство Х. Из всего множества в 5 000 – 7 000 языков, на котором говорит население Земного шара, реально современный лингвист может получить сведения лишь о некоторой их выборке в 100, 200, пусть даже 800 и более языков. В итоге лучшее, что может сказать лингвист-эмпирик, обнаружив, что свойство Х присуще абсолютно всем рассмотренным им языкам: это свойство статистически достоверно присуще большинству языков (под большинством – принятая норма у лингвистов – считается не менее 90% всех языков).[330]

Основное достижение эмпирических наук – построение различных классификаций и типологий. В них пытаются отразить наиболее существенные признаки изучаемых явлений, выявить связи между признаками и произвести упорядочивание этих явлений, т.е. построить систематику. Однако как определить, правильно ли мы упорядочили факты? Проблема возникает уже при формулировании правил, позволяющих выделить типичные объекты или построить "хорошую" классификацию явлений, опирающуюся – в идеале – на объективно выбранные основания. В конце ХХ в. возникло целое классиологическое движение, пытающееся решить эту проблему.Но эти правила так и не были найдены и, скорее всего, найдены не будут. Потому что, во-первых, вариантов различной классификации не счесть и нет ни одного свойства, которое нельзя было бы принять за основание классификации (это было понятно уже Дж. Миллю[331]). А во-вторых, не только принципы классификации опыта в самом опыте не содержатся, но и сами классы как таковые в принципе внеэмпиричны, т.е. не существуют во времени и пространстве[332]. Поэтому никакая классификация не может быть ни объективно предопределенной, ни самой лучшей.

Внешняя валидность классификаций. Часто призывают строить "естественные" классификации, полагая, что она определяется природой изучаемых явлений. Попытки определить, что это значит, успеха не имели. По сути, за естественную принимают ту классификацию, которая выглядит таковой в глазах научного сообщества. Более-менее заменяет представление о естественности требование, чтобы классификации были или теоретически, или прагматически осмыслены. Это придает им внешнее оправдание. Правда, теоретически осмысленные классификации по-настоящему возможны только в естественных науках (об этом – далее), а прагматически осмысленные – в практических. В последнем случае речь идёт о том, что разные явления стоит относить к разным классам только в том в случае, если они требуют осуществления разных алгоритмов действия.

Конвенциональные нормы. Классификации нужны, прежде всего, для того, чтобы разные исследователи могли единообразно описывать разные группы объектов, для выработки в научном сообществе единой системы названий, единых условных обозначений, наконец, построение классификации решает и дидактические задачи. Д.И. Менделеев, например, начинал строить свою Периодическую систему в попытке найти компактное изложение студентам всего разнообразия свойств химических элементов. «Классификация как бы создает те отдельности, те исходные единицы анализа, с которыми приходится иметь дело в дальнейшем».[333] Поэтому многие нормы и правила, регулирующие процесс классификации, имеют явно конвенциональный характер, так как предназначены исключительно для того, чтобы все представители научного сообщества, решающие сходные задачи, выполняли их единообразным или хотя бы более-менее сходным способом. Из ориентации на единообразие вытекает и часто выдвигаемое требование к классификациям – они должны быть удобны в обращении, в частности, признаки отнесения к классу должны быть всеми одинаково понимаемы, в пределе – наглядны. Иначе ими трудно пользоваться. Неопозитивисты, на мой взгляд, сделали ошибку, сформулировав требование наблюдаемости используемых терминов как норму для естественных наук. На самом деле, это требование разумно – и то с существенными оговорками – только для эмпирических наук.

Применение статистических методов, неизбежное в эмпирических исследованиях, тоже опирается на конвенциональные нормы. Например, во многих науках (в биологии, психологии, сельскохозяйственных науках и пр.) при оценке результатов статистической обработки эмпирического материала принято считать достаточным уровень достоверности в 95% (т.е. полученный статистический результат оценивается как верный, если вероятность ошибки не превосходит 0,05). Бессмысленно спрашивать, почему 95%, а не, скажем, 91% или 99%. Такова принятая норма. Ясно, что некое число должно было быть выбрано для единообразия. Ясно так же, что оно должно быть существенно больше, чем 50% (в случае уровня достоверности в 50% мы, по существу, так же надежно измеряем статистические параметры, как если бы мы их определяли путем подбрасывания монеты), но всё-таки меньше, чем 100%. Однако, какое именно число следует считать существенно большим, определяется исключительно из конвенциональных соображений. Так, учитывая недоверие научного сообщества к данным, получаемым в парапсихологических исследованиях, в последних обычно принимается на порядок более высокий уровень достоверности, чем в психологических.

Конвенциональная договоренность, разумеется, не может быть главной и, тем более, единственной нормой эмпирических наук. В противном случае, однажды принятые классификации и типологии никогда бы не пересматривались, однажды установленные связи считались бы навечно установленными и т.д. Не удивительно, что добавляются и другие требования к классификации.

Диагностическая сила. Естественность и наглядность часто оказываются мало совместимыми. Так, естественная классификация животных, казалось бы, должна строиться на их внутреннем строении. Однако было бы странно, замечает в связи с этим О. Конт, если бы мы были в состоянии определить род и вид того или иного животного, только предварительно его убив. Отсюда возникает еще одна задача, решаемая с помощью классифицирования: установление связей между непосредственно наблюдаемыми и косвенными признаками. Если такие связи установлены, то классификация позволяет диагностировать непосредственно не наблюдаемые явления по наблюдаемым признакам. Чем большей диагностической силой обладает классификация, тем она лучше и надёжнее. Для решения задачи диагностики ученые-эмпирики постоянно разрабатывают и активно применяют статистические методы обработки данных. Отметим, что подобные исследования остаются эмпирическими в той мере, в какой найденная связь между явлениями не может быть объяснена с помощью известных теоретических соображений или, в случае отсутствия таковых соображений, если эта связь не постулируется в качестве исходного основания новой теории. В последнем случае, однако, сама теория должна проверяться и оцениваться уже по иному канону – по канону естественных наук.

Логические требования: из нескольких возможных лучшей будет признана та классификация, которая осуществляется по одному и тому же основанию (делить животных на принадлежащих императору, молочных поросят, на только что разбивших кувшин, на прочих, на нарисованных тонкой кисточкой из верблюжьей шерсти и т.д. разрешено только в рассказах Х. Борхеса); один и тот же объект или явление не должны попадать в разные классы; желательно также, чтобы в каждом классе было более-менее одинаковое число членов, и т.д.[334] Реальные классификации, конечно же, далеко не всегда удовлетворяют этим требованиям, что хотя и не заставляет отвергать имеющиеся, но побуждает строить новые. Выше простой классификации ценятся классификации иерархические, позволяющие выделять подклассы, подтаксоны, подвиды и т.п. Существуют разработанные логические требования к иерархическим классификациям. Но всё же отмечается, что иногда "лучше работают" логически небезупречные классификации.[335] Это тоже можно понять – ведь в эмпирических конструкциях логические критерии носят исключительно формальный характер и потому весьма искусственны. Так, всегда можно выделить одно основание для разбиения наблюдаемых явлений на классы, но из этого не следует, что выбранное основание удачно описывает эти явления. Тем не менее предсказательной силой, как правило, обладают только логически почти безупречные классификации.