Виктор Аллахвердов - Методологическое путешествие по океану бессознательного к таинственному острову сознания

• Название: Методологическое путешествие по океану бессознательного к таинственному острову сознания
• Автор: Виктор Аллахвердов
• Издательство: Издательство "Речь"
• Жанр: Психология
• Год: 2003
• ISBN: 5-9268-0203-2

С разных сторон рассматривается самое загадочное явление человеческой психики - сознание. Как разгадать его тайну? Как распутать коварные головоломки и разрешить вечные проблемы, над которыми бились лучшие умы человечества? В книге предлагается оригинальный подход к тайне сознания.

---

Наконец, уровень воспроизведения, какими бы методами он ни был измерен, различен на разных стадиях заучивания. В начале заучивания воспроизведение и неточно, и неполно. Трудно представить, какой должна быть программа воспроизведения, чтобы нечто заученное всё же воспроизводилось, но воспроизводилось с ошибками и пропусками. Наконец, заученный материал со временем начинает частично забываться. Как и почему должна модифицироваться программа воспроизведения, чтобы этакое произошло? Оказывается также, что испытуемый лучше воспроизводит заученный материал, если находится в том же физиологическом состоянии (например, в состоянии алкогольного или наркотического опьянения), что и в момент заучивания.[165] Как состояние испытуемого может учитываться программой поиска? Думается, сказанного достаточно, чтобы почувствовать весьма серьёзное колебание перед тем, как выбрать и этот вариант гипотезы «упрочения следа».

Не удивительно, что существует группа теорий, имеющих более когнитивный вид. Первые варианты появились сто лет назад, благодаря классическому исследованию Г. Мюллера и А. Пильцекера. В их работе выявилось, что запоминание одного ряда мешает запоминанию другого.[166] Сами Мюллер и Пильцекер дали своим результатам интерпретацию, весьма напоминающую те, которые только что обсуждались: активность нервной системы, вызванная заучиванием, продолжается небольшое время (реверберирует) после окончания процесса заучивания, но постепенно угасает. Именно в это время происходит консолидация (упрочение) только что возникших ассоциаций заучиваемого материала с той информацией, которая уже хранится в памяти. Этим они объясняли явления реминисценции – когда наблюдается улучшение воспроизведения без повторного предъявления. Но в эту невнятность они внесли существенную новацию. Человек не способен помнить информацию долгое время потому, что нервная система всегда активна, а любая другая активность, существующая в процессе консолидации, мешает этому процессу и приводит к забыванию.

Позднее стали говорить проще: два мнемических процесса, вызванных двумя разными заданиями, накладываются друг на друга, в результате чего возникает интерференция, т.е. взаимное угашение и торможение процессов. Мнемическая интерференция ярче всего проявляется в ошибках воспроизведения. Любой человек сталкивался с ситуацией, когда он вспоминал нечто иное, чем собирался вспомнить, – вот это, говорят, и есть следствие наложения одного воспоминания на другое, т.е. интерференция. Итак, предполагается, что какие-то процессы накладываются друг на друга. Но зачем? Что это за процесс, который ничего, кроме снижения эффективности деятельности, не даёт?

Давайте разберёмся, какой когнитивный механизм может обеспечить интерференцию. Чаще всего описание интерференции выглядит так, как будто несколько информационных потоков конкурируют друг с другом за захват ограниченного пространства или ограниченных ресурсов. (Эта нелепая и ничем не обоснованная точка зрения типична для объяснения любых – не только мнемических – интерференционных эффектов) Допустим, рассуждают П. Линдсей и Д. Норман, некоторый блок в структуре переработки информации способен вместить в себя только некоторое фиксированное число единиц информации. Тогда поступление новой единицы должно вытеснить предшествующую из данного блока. Но это, ведь, и есть интерференция! Правда, добавляют авторы, эта модель слишком проста, чтобы дать чёткое представление о процессе.[167] К сожалению, дело здесь не в простоте. Данная модель вообще не имеет никакого отношения к интерференции.

Рассмотрим два варианта реализации этой идеи, предлагаемые разными авторами. Первый вариант (дискретное вытеснение) предполагает, что подлежащий сохранению элемент полностью стирается при поступлении нового элемента. Второй (непрерывное ослабление) – что новая единица не полностью вытесняет старую, а лишь «ослабляет» её, уменьшая вероятность использования этой единицы в дальнейшей переработке информации. Рассмотрим вариант дискретного вытеснения. Предполагается, что система хранения удерживает в памяти не более n элементов. Дело сейчас не в том, что само это предположение ни на чём не основано, противоречит наблюдаемым явлениям и само по себе логически абсурдно, – наша задача показать невозможность вывода из подобного допущения феномена мнемической интерференции. Пусть в систему хранения поступил ещё один (n+1-й) элемент. Для замещения старого элемента новым необходимо либо принять решение о том, какой именно старый элемент следует удалить из памяти (и тогда, кстати, система хранения должна обрабатывать и, тем самым, хранить уже не n, а, по меньшей мере, n+1 элементов), либо действовать по какому-либо заранее заданному правилу: удалять самый ранний (или поздний) элемент предшествующего ряда (так, например, устроена стековая память в калькуляторе), удалять наугад и т.д. Во всех случаях удалённый элемент никогда не будет появляться в последующих воспроизведениях. Но это как раз означает строго противоположное тому, что хотели объяснить теоретики: далее исчезнувший элемент уже ни с чем никогда не будет интерферировать!

Вариант непрерывного ослабления не подлежит прямому опровержению просто потому, что он внятно не прописан. Вот как, например, его излагает Р. Клацки: каждый след в памяти обладает характеристикой чёткости. В момент, когда конкретный элемент поступает на хранение, его след обладает предельной чёткостью. Поступление новых элементов снижает чёткость ранее хранимых элементов и, в конце концов, может привести к тому, что хранимый элемент уже никогда не сможет быть восстановлен и воспроизведён. Ну, и, разумеется, добавляется допущение, что повторение сохраняет чёткость следа.[168] В таком изложении теоретическая конструкция просто с помощью иных слов утверждает: повторение приводит к заучиванию. Гипотетическое представление о чёткости следа не привносит ничего нового. Ключевое утверждение, что именно поступление новых элементов уменьшает чёткость следа не может быть, как признаёт сама Клацки, экспериментально доказано.

Как только вся эта конструкция начинает соотноситься с эмпирикой, так она тут же трещит по всем швам. В частности, Клацки вводит ещё одно положение: степень утраты чёткости зависит от сходства новых элементов с первоначальными. Это соответствует хорошо известному факту, что путаница (т.е. интерференция) между заучиваемыми рядами тем больше, чем более сходны эти ряды. Поразительно, что, делая подобные утверждения, Клацки и другие теоретики даже не замечают возникающей проблемы. Сходство может быть по форме, по смыслу, по ассоциациям и т.д. Как известно ещё из работ Дж. Сперлинга, на величину интерференции влияет даже акустическое сходство зрительно предъявленных букв. Вопрос: след сам устанавливает сходство поступающих элементов с самим собой и ослабляет свою чёткость или существует специальный когнитивный механизм, принимающий решение о сходстве и управляющий чёткостью следа? Первое предположение невероятно. Не может след, не имея специальных когнитивных механизмов, распознающих сходство, снизить собственную чёткость в результате, например, сходства с другим элементом по смыслу. Но второе предположение выглядит нелепо. Действительно, подумайте: зачем природе создавать сложный когнитивный механизм, единственной понимаемой задачей которого является снижение чёткости следа?

Когда первоначальная интерференционная теория пришла в противоречии с фактами, тут же стали рождаться новые идеи интерференции. Нет никакого наложения следов друг на друга, признались некоторые теоретики. Но интерференция всё равно возникает. Она, оказывается, мешает на выходе, т.е. интерферируют не сами по себе следы, а то ли управляющие команды путаются между собой и не могут решить, что именно надо воспроизводить, то ли сам процесс воспроизведения на что-то накладывается. Не буду сейчас разбираться во всех этих разновидностях интерференционной концепции. Они слишком интерферируют друг с другом, чтобы заслуживать самостоятельного внимания в столь кратком обзоре.

Теоретики долго и бесплодно спорили, является ли забывание следствием угасания следов или следствием интерференции (соответственно, является ли заучивание процессом упрочения следа или процессом борьбы с мешающим влиянием поступающей информации). Спор был тем интереснее, что обе стороны признавались в невозможности провести критический эксперимент. Ведь нельзя создать ситуацию, когда человек не воспринимает никакой информации, т.е. когда заведомо отсутствует интерференция, и посмотреть, произойдёт ли в это время угасание следа, равно как нельзя предъявлять информацию, остановив время, чтобы точно утверждать, что решающий фактор забывания на стороне интерференции. Поскольку экспериментальные данные соответствовали то одной группе теорий, то другой, а в совокупности не соответствовали ни одной из них, постольку всё чаще стали раздаваться голоса, что истина лежит где-то посредине.[169]