Константин Путилин - Шеф сыскной полиции Санкт-Петербурга И.Д.Путилин. В 2-х тт. [Т. 1]

• Название: Шеф сыскной полиции Санкт-Петербурга И.Д.Путилин. В 2-х тт. [Т. 1]
• Автор: Константин Путилин
• Жанр: Биографии и Мемуары

 В первый том вошли исследовательские и архивные материалы об известном российском полицейском И.Д. Путилине, посвятившем свою жизнь сыскному делу и прошедшем путь от канцелярского служащего до начальника сыскной полиции Санкт-Петербурга. Включены также мемуарные источники, воспоминания сына И.Д. Путилина - Константина, сделанные по записям отца, и записки В.М. Шевлякова. В книге использованы архивные материалы Центрального государственного исторического архива РФ (ЦГИА СПб.) и Центрального государственного исторического архива С.-Петербурга.

 Книга предназначена для работников МВД, а также для всех интересующихся историей работы полиции.

---

Таким образом, вор, даже пойманный на месте, не боится никакой улики. Похищенного при нем нет; он удивляется возводимому на него обвинению; кричит, настаивает, чтобы его обыскали, и дело, ко всеобщему смеху, оканчивается тем, что обокраденный, желая избавиться от дальнейших неприятностей, платит иногда вору «за бесчестие», лишь бы он отвязался.

Бывали случаи, что подобные мошенники среди белого дня в толпе людей схватывали обокраденного ими же человека за ворот с угрозою стащить его за обиду в участок, и обокраденные с трудом могли от них откупиться. Между тем тот, кому пере­дана вещь, мгновенно скрывается в толпе, или даже, не навлекая на себя никакого подозрения, стоит здесь же и принимает участие в споре. Наглость мошенников доходит до того, что приемщик сам говорит обокраденному на ухо:

— У вас, сударь, украли портмоне.

И указывает действительно на вора. Завязывается спор, доносчик скрывается, а обокраденный, остав­шись в дураках, с трудом отделывается от вора пяти— или десятирублевкой.

За шайкой карманников всегда следуют приемщики. В костюме приемщика часто устраиваются осо­бые громадных размеров карманы, занимающие все пространство между верхом и подкладкой платья, и вмещающие нередко дюжины платков и фуражек.

Карманники приучаются к своему «ремеслу» почти всегда с малолетства. Малолетки, или ученики, называются у них жуликами. Это же слово означает нож, которым мошенники подрезают в тесноте карманы или отрезают воротники и рукава.

Бывают примеры, что мальчики 12—13 лет содержат своим ремеслом целые семьи. Они тем более дерзки и наглы, что подвергаются еще меньшей опасности, чем взрослые. Что делать с 12-летним мальчиком, пойманным в воровстве? Его выдерут за уши и отпустят.

Жулики не смеют до выучки действовать само­стоятельно и в свою пользу, а обязаны во всем от­давать отчет учителям, быть у них всегда под рукой. Получают они только самую незначительную часть добычи. Иногда на это употребляются и девочки, в особенности же для рекогносцировок. Рассмотрев предварительно местность и познакомившись с условиями, в которых придется действовать, жулик обязан донести обо всем своему учителю и пригласить его на клей, т. е. на готовую добычу.

Второй разряд мошенников промышляет в домах. Арена их деятельности — передняя, чердаки, бу­феты, а нередко и жилые комнаты.

Главная их добыча — платье, шубы, плащи и белье, и если теплуха — название шубы на их жаргоне понятно, то название белья — голуби требует объяснения. «Голубями» называют они белье потому, что оно сушится на чердаках, где водятся и голуби, и что оттуда всего удобнее его украсть. Так как все эти вещи довольно громоздки и легко могут быть впоследствии узнаны, то при сбыте их принимаются особые меры: белье разбирается поштучно, шубы или шинели распарываются немедленно, и мех, воротник, верх и подкладка продаются порознь: это называется у них переиначить.

Приемы комнатных воров бесконечно разнообразны и иногда довольно замысловаты. Самый простой способ, состоящий в том, чтобы уговорить и подкупить при­слугу, называется подначивать и захороводить.

«Захороводив» лакея или горничную, вор приходит в условленный час, принимает от них то, что может вынести, между тем как прислуга, не выходя весь день со двора, остается вне подозрения.

Комнатные воры стараются также ознакомиться с жизнью и обычаями жильцов, разузнать имена родных и знакомых, являются в виде посланных и, улучив удобную минуту, похищают, что могут. Иногда эти воры просто отправляются из дома в дом, из квартиры в квартиру и ищут добычу на удачу. Здесь, позвонив, мошенник спрашивает о каком-нибудь неизвестном жильце и убедительно просит слу­жанку, отворившую дверь, спросить у барина, не знает ли он, где его искать, а служанка, воротившись с ответом в переднюю, видит с удивлением, что нет ни посланца, ни шубы или самовара, между тем как дверь растворена настежь.

Если же на звонок выходит слуга, который не так легко, как женская прислуга, поддается на обман, мошенник, не задумываясь, вынимает из кармана записку с неразборчивым адресом. Осторожный слуга запирает от чужих людей дверь ключом и задвижкой, но ключ по обыкновению остается внутри в замке, а вор подле двери в передней.

Слуга несет записку к барину; тот вертит ее в руках, не может разобрать надписи, распечатывает и находит пустую бумажку или несколько строчек вздору. Тогда он посылает слугу узнать, что это зна­чит, от кого и кто принес, а испуганный слуга возвращается с ответом, что посланного нет, а с накрытого стола исчезли все серебряные ложки.

Нередко комнатные воры пускаются и на взломы. Для этого употребляются следуюшие орудия: отмычка, подходящая к большей части замков, а для хорошего внутреннего замка делается ключ по восковому слепку с ключа или с замочной скважины; фомка — так называется короткий железный лом для свертывания сережки, т. е. висячего замка; камы­шевка, т. е. большой лом; мальчишка, т. е. долото, и вертун, т. е. коловорот. Все эти иносказательные названия принадлежат байковому языку мошенников.

Простым крепким долотом воры отпирают почти всякую дверь, нередко среди белого дня, и так искусно, что никто в доме этого не слышит. Запустив до­лото между двух половинок двери и нажав его сильно в одну сторону, они без всякого стука отворяют дверь и потом действуют смотря по обстоятельствам.

Обыкновенно мошенник выжидает несколько минут, не слышал ли кто-нибудь шума и не подойдет ли к двери. Затем входит в переднюю и уносит все, что может. Встретив же кого-нибудь, он убегает, надеясь на свои ноги, а в случае надоб­ности — на кулаки и долото, служащее также для обо­роны. Но и самой поимки при таких обстоятельствах вор не боится. Он знает, что, по всей вероятности, будет освобожден по недостатку улик и доказательств.

Если вор пойман на месте, то он притворяется пьяным и при допросах показывает, что не знает, где он был и за что взят.

Один из самых смелых воров, некий Тарасов, пойманный на месте преступления в квартире жены одного лица, занимавшего видное положение, показал, что он пришел по приглашению на любовное свидание с хозяйкой квартиры. Во избежание скандала он был освобожден за «недостаточностью улик».

Комнатные воры своим промыслом занимаются преимущественно летом, когда хозяева, выезжая на дачи, оставляют свои квартиры без надзора.

Третий разряд мошенников работает на улицах, рынках, постоялых дворах, в питейных домах и прочих местах. Эти воры не только ночью, но при удобном случае и днем обирают и раздевают людей, наки­дывая петли, или после знакомства опаивают их дурманом. Такие воры, чтобы скрыть следы преступления, часто и убивают. Убить кого-нибудь на байковом языке озна­чает приткнуть.

Самый обыкновенный способ уличного грабежа состоит в том, чтобы кинуться внезапно на прохожего, оглушить его сильным ударом по голове или затылку — дать чертоплешину, обыскать карманы и быстро снять верхнее платье. На этот промысел всегда выходят вдвоем или втроем.

Не только такие обширные площади, как Сенная, Кон­ная, Царицын луг и прочие, не только отдаленные и глухие переулки, но и самые многолюдные, хорошо освещенные улицы нередко служат ареной для этого наглого грабежа.

Мошенники рассчитывают именно на то, что никто из прохожих или посторонних не подаст помощи, не вмешается в дело, опасаясь разных неприятных последствий: продолжительных допросов, многократного вызова в свидетели...

Безнаказанность многих преступлений часто является следствием той боязни, которую обнаруживает обыватель к участию во всех инцидентах, могущих окончиться полицией и судом.

Удивительно, до какой степени простирается при подобном случае равнодушие зрителей или страх запутаться в деле, где кроме хлопот и неприятностей нельзя ожидать ничего!..

Проезжий извозчик, услышав ночью крик: «Караул!», погоняет лошадь и спешит ускакать. Всякий, кому случалось испытать это, знает, что, едучи на извозчике и услышав этот зловещий крик, ничем нельзя уговорить или принудить извозчика поворотить в то место и поспешить на помощь. То же самое следует сказать о дворниках, лавочниках и о черном народе вообще, который чрезвычайно боится стеснительных мер, ожидающих его как лицо, при­косновенное к делу.

Если следствие его и оправдает, то его затаскают по допросам и очным ставкам, а еще хуже — другой вор, уличенный и содержащийся в тюрьме, по просьбе своего приятеля оговаривает свидетелей против его в том, что он продавал им краденые вещи. Благодаря этому, свидетель иногда теряет место, если он находится на службе.