Яна Чёрненькая - Сказки древнего леса

• Название: Сказки древнего леса
• Автор: Яна Чёрненькая
• Жанр: Фэнтези

 Сказки живут вокруг нас, нужно просто в них верить. Именно так считают Димка и Василиса, приехавшие на лето в маленькую деревушку, затерянную в лесу. Конечно же, сказки не могут обмануть их ожидания и врываются в безмятежную жизнь двойняшек. Иван-царевич, Серый Волк, Леший, Василиса Прекрасная, баба Яга... Вот только знакомые всем с детства персонажи неожиданно оказываются вовсе не такими, какими их привыкли видеть. И старые сказки заканчиваются вовсе не так хорошо, как это обычно считается...

 Мир людей способен придать иное звучание любой волшебной истории. Сказочные персонажи, живущие бок о бок с реальными людьми вынуждены бороться за жизнь и среду обитания, а люди... зачастую они просто не замечают чудес. Упадок в людских душах привел к тому, что волшебство начало исчезать из этого мира.

Герои книги вымышлены, совпадения с реальными лицами случайны. Надеюсь, те, которые «вымышленные» и которые «случайные» меня простят, ведь в правду все одно никто не верит, а потому можно ее и рассказать, раз уж все равно это выдумка.

Прим. автора

---

- Пойдемте, анделы мои, к столу, оголодали, поди!

Мальчишки зашли в избу. Бабушка и дедушка уже сидели за столом.

- Лиса, Димка, руки помойте и кушать идите! – скомандовал дедушка, а потом повернулся к бабушке. – Тоня, налей-ка им щей.

Во время обеда Ваня вел себя идеально, даже на взгляд Димки, знавшего о том, что он – не Василиса. Старики сквозь морок ничего не разглядели и были уверены, что перед ними не Ванька, а их внучка Василиса. Ближе к концу трапезы Димка полностью уверовал в то, что все обойдется.

После еды, мальчишки убежали держать совет под старой липой. Эту липу посадил, по рассказам прабабушки, еще ее отец. Дерево с тех пор выросло огромное, могучее и необыкновенно красивое.

Под липой можно было сидеть, не опасаясь, что кто-нибудь подслушает разговор: вокруг росла высокая крапива. Раньше здесь был дом, где жили прабабушка и прадедушка, и где родилась бабушка и ее братья. Теперь он был почти разрушен, сараи вокруг него и вовсе не сохранились, зато крапиве теперь приволье. Любит эта жгучая трава расти на останках деревянных строений.

Мальчишки устроились под липой и стали держать совет.

- Навку я надежно запрятал. Там за ней присмотрят, - рассказал Ваня. – Но меня она не боится – знает, что ничего плохого я ей не сделаю – она же в василисином теле сидит. Словом, навка нам сама ничего не расскажет.

- Давай с другой стороны на это посмотрим, - предложил Димка. – Как вообще можно вернуть Лиску? Ты сейчас забудь про то, чего мы не знаем, и чего у нас нет. Просто объясни, как это вообще делается.

- Да я сам не знаю, - пожал плечами Ваня. – У бабки бы моей спросить, может она подскажет.

- Так пойдем! – тут же подхватился Димка.

- Сейчас поздно уже, твои родные будут беспокоиться, зачем нам это? Завтра с утра сходим. Не нужно пока горячку пороть. Время еще есть.

- Точно? – спросил Димка.

- Точно! – ответил Ваня и, посерьезнев, спросил. – Слушай, мне на ночь нужно будет удрать из дома по делам. Как думаешь, мое отсутствие, точнее, не мое, а Василисы, могут обнаружить?

- Да не, вряд ли, Лиска всегда на крючок запирается в своей комнате и кроме меня ее больше никто будить не ходит. Так что, думаю, ты можешь ночью спокойненько уйти, только не опоздай к завтраку. А ты куда пойдешь? – полюбопытствовал Димка

- Прежде, чем идти к бабке, попробую еще кое-что разузнать, - улыбнулся Ваня. – У своих верных шпионусов!

- Ой, совсем забыл, - Димка хлопнул себя ладонью по лбу. – Пойдем сейчас заберем василискины вещи у дяди Леши и скажем, чтобы он не волновался, я, признаться, утром к нему бегал, от него в первый раз про навок и услышал. Только теперь, конечно, надо его успокоить, пусть лучше думает, что все само собой уладилось.

- Пойдем, - согласился Ваня.

Они встали и, бесстрашно рассекая море крапивы, направились в сторону дома дяди Леши.

 ***

Ночью, когда все разошлись по своим комнатам, Ваня направился в комнату к Василисе. Ему предстояло там провести хотя бы полчаса, а лучше, час, дожидаясь, когда все заснут. От нечего делать он завалился на кровать и разглядывал комнату. На старых обоях в самодельных рамках висела пара рисунков. На одном была изображена лесная дорога. Та, что ведет от Емелево к другой деревушке под названием Потапово. Несмотря на свою неопытность, неумелость и совсем уж юный возраст, Василисе весной исполнилось всего лишь двенадцать лет, девочка смогла передать всю прелесть тихой, заброшенной дороги, ведущей в манящую чудесами даль. Ваня даже узнал место, изображенное на рисунке. Полюбовавшись на лесной пейзаж, мальчик обратил внимание на другую картину. На ней красовался серый волк с золотой короной между ушами. Это произведение, следует признать, у Василисы получилось не слишком хорошо. Мордой волк скорее напоминал то ли лошадь, то ли дога, да и ноги получились несколько кривоваты. Видимо, понимая, что портрет не удался, Василиса подписала внизу красивым почерком «Ванечка». Ваня увидев эту надпись сначала хрюкнул, потом расхохотался, отчаянно стараясь при этом никого не перебудить, а потом, вспомнив, что произошло сейчас с этой смешной девчонкой, загрустил. Он встал с кровати и подошел к стене, около которой стоял все еще не разобранный пакет с василисиными вещами, и вытащил из него первое, что попало под руку – лук из ветки орешника. Простой такой детский незатейливый лук – ветка, кору на которой Василиса украсила несложными узорами, да тетива из просмоленной толстой нитки. Вот и все. Ваня повесил лук на гвоздик, специально вбитый для этого в стену. Следом за луком из пакета были извлечены камышовые стрелы в колчане из стебля дудочника. Так они называли огромное зонтичное растение, у которого были массивные полые стебли, разделенные поперечными перегородками на отсеки. Из нижних, утолщенных частей дудочника ребята делали колчаны, а из верхних можно было делать дудки.

На спинку стула вернулась лисья майка. Разукрашенный гуашью воздушный змей вернулся на свою полку, а книжка со сказками – на стол. Последним Ваня вытащил старого медведя. Славная, заштопанная мордочка игрушечного зверенка улыбалась. Одно ухо, видимо, когда-то было оторвано и вновь пришито, но не слишком хорошо, потому теперь забавно оттопыривалось. На лапе намечалась новая прореха. Машка был очень старым. Ваня, совершенно неожиданно для себя, обнял его, и только потом положил на кровать. Он уже понял, почему Василиса никогда не расставалась со своей первой игрушкой. Такой концентрации доброты он не встречал еще ни в одной вещи. Мишка излучал только доброту и нежность.

Ваня хотел пообещать, что вернет его хозяйку, но потом смутился – не девчонка же, чтобы с мягкими игрушками разговаривать, пусть даже такими.

Теперь комната стала такой, какой она была при Василисе. Все вещи вернулись на свои места. Осталось только вернуть саму их хозяйку. Чем Ваня и планировал заняться в самое ближайшее время. Он тихонько вышел из комнаты и подпер дверь старыми вилами так, чтобы она выглядела закрытой, а сам приоткрыл ворота повитя и выскользнул на улицу. Поежился. А потом бегом припустил к лесу.

Бежать пришлось долго. Заветная поляна была спрятана далеко. Перелесок, просека, березовая роща, сосновая, ельник, опять просека, а за ней…

Ваня остановился у самой высокой ели и прижал к ней ладонь. Суровый темный ельник стоял, защищая святая святых этого леса.

- По праву лесного царевича, требую пропустить меня к Доброй поляне, - громко сказал мальчик.

И, словно ветер зашумел в ветвях огромной ели. И остальные деревья расступились перед сыном Леса, открыв ему потайную тропу.

Исчезнуть, чтобы остаться

Взрослые уже минут десять что-то оживленно обсуждали. Василиса тоскливо посмотрела в их сторону. Нав попросил ее не подслушивать, и она теперь честно сидела поодаль ото всех остальных, терзаемая любопытством. Ей не казалось это справедливым, ведь вполне очевидно – сейчас решается ее участь.

После того, как вернулся голубь и что-то там накурлыкал Наву на ухо, он собрал совет. И началось…

А она, Василиса, осталась не у дел. И делать-то нечего. Сколько уже прошло времени? – Этого Лиса не знала. Время в Пустоте тянулось бесконечно медленно, а, может, безумно быстро, хотя, скорее всего, его здесь и вовсе не было. Было лишь ожидание. Бесконечное выматывающее ожидание. Куда ни пойдешь – пусто. Только голубая дымка тумана и полное отсутствие границ. Скучно… Как же скучно!

Наконец, Василиса не выдержала. Конечно, слово надо бы держать, но она же, вроде, ничего и не обещала, а просьба – на то и просьба, чтоб ее можно было не выполнять, если не хочется. Девочка, пользуясь тем, что взрослые чересчур увлеклись разговором, подкралась к ним поближе. Настолько, чтобы можно было расслышать, о чем они говорят.

- Мы не можем этого допустить, - говорил Тень. – То, что он затеял – форменное безумие. Я, конечно, всего мог ожидать, но такое… Решительно не понимаю: чего они все ополчились против бедной девочки? Русалка Ивана к ней приревновала – и смех, и грех. Простите, ревновать к ребенку – глупее я ничего не слышал. Тем более так… Принцесса-то, понятно, она только о себе и могла думать. Здесь я еще понимаю ее резоны – всегда легче пожертвовать кем-то, чем собой, любимой, а тут такая замечательная возможность продлить себе жизнь, да еще и вернуться в материальный мир, пусть даже и в чужом теле. Впрочем, какая разница в чьем – главное – вернуться. Думаю, из здесь присутствующих каждый многое отдаст, лишь бы покинуть, наконец, Пустоту…

- Многое, но не все, - перебил его Нав. – Забирать жизнь другого, чтобы продлить свою… Это подло.

- Я с этим не спорю, - заметил Тень. – Просто напоминаю, что те, у кого моральные принципы менее… устойчивы, легко могут через это перешагнуть. Но, возвращаясь к нашему разговору, меня возмущает то, что и Принцессе, и русалке показалось мало лишить девочку тела и заточить ее в Пустоте. Мне даже сложно представить, сколько же они сил потратили на то, чтобы узнать, как ей можно навредить еще и здесь. Это просто что-то из ряда вон…