Андрей Завадский - Путь

• Название: Путь
• Автор: Андрей Завадский
• Жанр: Фэнтези

Сын короля, лишенный престола, возвращается в свою страну, чтобы отомстить сводному брату и взять законную власть. А по его следу идут странный маг, эльф и юный воин, движимый местью

---

  - Умри, - кричал Эйтор, наступая на вернувшегося из небытия брата и ликуя при мысли, что тот вынужден отступать, с видимым трудом сдерживая его отчаянный натиск. - Умри, умри, умри!

Они кружили по залу, словно танцуя, и обменивались частыми ударами. Клинки с лязгом сталкивались, чтобы тотчас отлететь и вновь столкнуться. Никто не сказал бы, что в схватке сошлись неравные противники. Они даже внешне были похожи, оба светловолосые, только у Эйтора глаза были зеленые, у его противника же - серые, точно сталь клинка. Король был чуть шире в плечах, немного тяжелее, от силы на двадцать фунтов, а его принц оказался на полголовы выше ростом и немного подвижнее, но именно, что немного. Они стоили друг друга статью и мастерством, и все же Эрвин был опытнее, ведь он постигал воинское мастерство не на плацу, а в боях, где любая оплошность могла стоить жизни. И потому исход был вполне закономерен.

Вновь взвились, ударившись друг о друга тяжелые клинки, и принц, подцепив острием своего меча оружие Эйтора за широкую крестовину, вырвал его из рук противника, отбросив в сторону. На мгновение король застыл, готовый принять грудью последний, смертельный удар. Но смерть все не приходила. Эрвин застыл в нескольких шагах от брата, замерев в низкой стойке и выставив перед собой клинок. Что то помешало ему ударить, сделать то, о чем принц мечтал двадцать три года, растянувшиеся для него в целую вечностью.

  - Возьми клинок и бейся, - угрюмо процедил Эрвин, указав на выпавший из рук своего противника меч. - Покажи, чего ты стоишь, чтобы о твоей смерти сложили баллады! Не вынуждай меня прикончить тебя, как безродного пса! Пусть это будет честный бой, то, чего по твоей милости меня лишили тогда, в святилище, когда умерла моя Ильма.

Эйтор неуверенно, не сводя глаз с замершего в готовности мгновенно нанести удар Эрвина сделал маленький шажок к мечу. Он ждал, что принц, истинный принц сделает выпад, поразив его в спину, и опасался поворачиваться к Эрвину спиной. А названный брат короля терпеливо ждал, пока его противник снова будет готов к бою. Но в этот миг в поединок вмешалась третья сила.

Лорд Грефус, триумфатор, спаситель королевства, как окрестила его толпа, заворожено следил за поединком, которым столь внезапно прервался пир. Каково бы ни было его изумления, когда принц Эрвин, живо и невредимый, превратившийся из безусого юнца в мужчину, воина, вошел в зал, оно исчезло, улетучилось, стоило только зазвенеть клинкам.

Грефус сражался двадцать лет, торжествуя на турнирах, где ценой поражения были лишь насмешки толпы, и в жестоких схватках, где проигравший расставался с жизнью. Он видел много сражений, был знаком со многими бойцами и тех, кто ныне сошелся в схватке в стенах дворца, возможно, нельзя было назвать самыми умелыми, но еще никто на памяти Грефуса не бился с такой яростью, с таким презрением к собственной жизни.

Лорд не смог бы однозначно отдать предпочтение кому-либо из бойцов. Король Эйтор прежде блистал на турнирах, выходя победителем из конных и пеших поединков с весьма искушенными противниками, да и сейчас регулярно тренировался со своими гвардейцами. Возможно, его тело и покрылось жирком, и государь стал чуть медлительнее, чем десять лет назад, но сила вовсе не покинула его, так что первый же точный удар стал бы для его противника смертельным.

Эрвина Грефус просто не помнил, ибо в тот год, когда лишенный наследства принц бежал из Альфиона, как преследуемый всеми разбойник, лорд был еще ребенком, служа пажом у одного из рыцарей, вассалов своего отца. Но, судя по тому, что он видел ныне, наследник Хальвина кое-чему обучился, став настоящим бойцом, смертоносно быстрым, безжалостным. И, кроме того, если Эйтора обуял страх, то его противником двигала ненависть, более подобающая в бою. И Грефус почти не удивился, когда Эрвин выбил меч из рук короля, но то, что принц не стал добивать беззащитного противника, привело лорда в замешательство.

Возможно, желание с оружием в руках стать на защиту государя посетило не одного только Грефуса в тот миг, когда Эрвин со своей свитой ворвался в зал. Но, прежде всего, оружия, если не считать кинжалов, ни у кого из приглашенных на пир рыцарей не было, и, кроме того, нацеленные в грудь жала арбалетных болтов действовали весьма отрезвляюще. Стрелков было немного, полдюжины всего, но первого же, кто посмеет атаковать их, расстреляли бы без всякой жалости. И пусть тот смельчак, приняв на себя удар, дал бы шанс своим товарищам, стать героем баллад оттого, что лишь красиво умер, не желал никто. Но сейчас даже спутники принца отвлеклись на поединок, забыв о почти двух десятках рыцарей, и Грефус понял, что его час настал.

Король, испуганный, растерянный, неуверенно придвигался к своему клинку, но он медлил, и Эрвину, видимо, надоело ждать.

  - Сдохни, ничтожество, - прорычал принц, замахиваясь длинным мечом и делая шаг к королю. - Пора закончить это. Твою смерть не воспоют менестрели. Умри, выродок!

В этот миг лорд Грефус вскочил со скамьи, швырнув в ближнего к нему арбалетчика тяжелый золотой кубок размером не уступавший шлему и, выхватывая из ножен на поясе квилон, кинжал с крестовиной, как у меча и длинным узким клинком, атаковал не замечавшего ничего и никого, кроме своего названного брата, Эрвина.

Кто-то из людей принца запоздало рванул спусковую скобу арбалета, и лорд почувствовал, как по его затылку скользнул болт, со стуком впившийся в столешницу. Но Грефус уже рвался вперед, к неосторожно повернувшемуся спиной Эрвину, замахиваясь кинжалом. Король был в опасности, и это для лорда значило больше, нежели прозвучавшие позади него отрывистые щелчки арбалетов.

Эрвин все же почувствовал угрозу, в последний миг развернувшись на каблуках и встретив нового противника лицом к лицу. Кинжал Грефуса скользнул по его груди, вспоров дублет, а принц в ответ взмахнул клинком снизу вверх, чиркнув вмешавшегося в поединок лорды по лицу.

Грефус, вскрикнув от боли и выронив кинжал, отпрыгнул назад на несколько шагов, едва не наткнувшись на стол и зашипел, точно разъяренный кот. В этот миг воины Эрвина, наконец, пришли в себя, и в плечо лорду впился болт, насквозь пронзивший его плоть.

И одновременно король, воспользовавшись тем, что Эрвин отвлекся, метнулся к улетевшему едва не в другой конец зала мечу, подняв его и вновь атаковав своего противника. Принц только успел закрыться от мощного нисходящего удара, подставив под него плашмя свой клинок. Но сила, вложенная в эту атаку Эйтором, была такова, что его противник невольно попятился, несколько мгновений лишь успевая отражать выпады короля.

Витар, решив, что его господину приходится туго, ринулся на выручку Эрвину, пинком свалив стонавшего от боли лорда Грефуса. Остальные дворяне так и сидели неподвижно, будто приросли к лавкам. Каждому казалось, что именно в его лицо, в его грудь направлены граненые жала арбалетных болтов, и потому никто не хотел дать повод стрелкам, чтобы нажать на спуск.

  - Назад, - зарычал Эрвин, отражая очередной наскок короля. - Витар, назад! Не встревать, иначе прикончу своими руками. Лучше займитесь гвардейцами.

Там, в недрах дворца, уже ощущалось какое-то движение. Видимо, кто-нибудь из слуг или охранявших короля воинов наткнулся на трупы тех несчастных, что стали первыми жертвами Эрвина, и поднял шум, призывая гвардейцев. И сейчас, оглашая коридоры громкими криками "Тревога!" и "Его величество во опасности!" к трапезной зале рвалось несколько десятков воинов. Уже было слышно бряцание оружия и топот подкованных сапог, сопровождаемый яростными криками, которыми подбадривали себя полусонные телохранители Эйтора.

  - Кратус, - позвал Эрвин, одновременно отбив очередной выпад своего противника и перейдя в контратаку. Коорль попятился, сам теперь вынужденный лишь защищаться. - Кратус, задержи их!

  - Будет исполнено, - усмехнулся маг. Он обернулся к стопившимся у входа в зал воинам, впившись взглядом в одного из них: - Эгерт, за мной! Остальные, смотрите, чтобы господа лорды не начали бузить, - с презрительной усмешкой бросил он, затем бросившись во мрак коридора, усеянного окровавленными телами. Скоро, в этом Кратус был уверен, к ним присоединяться еще трупы, много трупов в весьма неприглядном виде.

Приказ Эрвина словно вырвал чародея из забытья. Несколько минут Кратус, не отрываясь, наблюдал за поединком, пожалуй, самым лучшим, какие он успел повидать. Сам маг не считал особенно важным умение фехтовать, поскольку у него на службе стояли силы намного более мощные, чем мечи и топоры. Но и он не мог не признать мастерства сошедшихся в отчаянной схватке бойцов, которая, будучи помножена на ярость, на жажду жизни и желание отомстить, делала поединщиков еще более быстрыми, сильными и беспощадными, нежели обычно.

В прочем, не только Кратус, словно завороженный, следил за мерцанием клинков, вычерчивавших широкие дуги и с лязгом сталкивавшихся. Все, кто явился во дворец с Эрвином, пристально наблюдали за этим диковинным танцем, подлинной пляской Смерти, следя, как мечутся по залу, то атакуя, то уходя в глухую защиту, чтобы мгновении спустя вновь ударить, бойцы, охваченные яростью. Даже умелые воины, такие, как Витар, никогда не забывавшие про дисциплину и осторожность, отвлеклись на это зрелище, пожалуй, лишь сегодня в полной мере оценив боевое мастерство своего предводителя.