Любен Каравелов - Болгары старого времени

• Название: Болгары старого времени
• Автор: Любен Каравелов
• Издательство: Правда
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1983

В сборник «Болгары старого времени» вошли одни из лучших произведений болгарских писателей-реалистов XIX века: Л. Каравелова, И. Вазова, Т. Влайкова, М. Георгиева и А. Константинова.

---

Таков был человек, известный под именами: Дьякон, Васил Левский и Апостол, которого судьба поставила во главе передового отряда проповедников свободы и мучеников за нее, для того, чтобы пробудить народ, подготовить великие события и оказаться в ряду творцов светлого будущего.

Это был маленький Гус{71}, который не стал гигантом только потому, что не успел; в Иудее он был бы распят, в средние века — заживо сожжен, в девятнадцатом иске повешен… Три казни, три символа: распятие, огонь Торквемады{72}, виселица — три вида насильственной смерти; придуманные в разные времена для казни и бесчестных и бессмертных…

XII

— Будь здоров, Гика! Наливай полней стаканы, черт тебя возьми!

— Ура! Будьте здоровы! — крикнули хором хэши, чокнулись, выпили до дна, со звоном поставили стаканы и расправили усы.

— А где же Каранов? Где Бебровский? Разве Хаджия не позвал их?

— Бебровский пошел рассчитываться с Никулеску… к вечеру вернется. Разве я мог забыть этого балканского медведя? Каранов тоже придет. Он отправился за своим братом, и они явятся вместе. Брат его заявил, что подожжет лавку, если его не возьмут с собой. Вот молодчина!

— А Гунчо?

— Гунчо… он продал свое оружие, болван…

— А я его вчера видел, он купил великолепный винчестер. Придет непременно, — сказал третий хэш.

— Ну, а Попче? — спросил кто-то.

— Попче пошел за Кирчей, Марковым и Койновым. Койнов, бедняга, болен, сильно кашляет, но все-таки хотел прийти.

— Когда речь идет о таком святом деле, не до болезней, — заметил один из хэшей.

— Нет ничего такого, что могло бы помешать болгарскому герою умереть за свою отчизну, — торжественно произнес еще один, вспомнив слова из известной драмы Войникова.

— Кто сейчас уклоняется — тот подлец.

— Будьте здоровы, братья! Да здравствуют борцы за свободу! — воскликнул хэш в румынской солдатской куртке без погон. — Да здравствует народ!.. Смерть тиранам!.. Гика, наливай же Добре и Петру…

— Ура!

— Долой басурманов!

— Ах да, вы знаете, — закричал Димитрий, — Мравка опять попал в голубятню!

— Его уже раз восемь сажали этой зимой, — подхватил Асланов, — и все по мелочам. Схватит с прилавка пару яблок, полиция тут как тут и — айда в Курте де Курни{73}. Поймают его, а он не сопротивляется, нарочно это делает, когда есть нечего. В тюрьме хоть покормят.

Между тем Хаджия вполголоса рассказывал двум хэша о Македонском, который все еще не вернулся.

— Да что там говорить, могут и самого Дьякона поймать… кто его знает? — озабоченно говорил Хаджия.

— Тогда и наш план и отряд — все пропало, — в отчаянии сказал Добре.

— Тссс… — шепнул Асланов, подмигнув Добре. — Кабатчик услышит.

— Да он ни черта не понимает по-болгарски…

— Однако тайну надо хранить.

— Болтать нельзя.

— Какая тайна, осел! — заорал полупьяный хэш, который все время сидел, прислонившись к стене запрокинутой головой, и смотрел в потолок.

— А Ивану Славкову сообщили о собрании?

— Нет, я его не нашел… но, конечно, он уже узнал.

— Этот полоумный козел не придет, бьюсь об заклад…

— Придет!

— Не придет!

— Придет!

— Если не придет, я ему выдеру бороду, которую он мажет венской помадой, — целый франк платит парикмахеру.

— Говорят, что он, мошенник, собирается обручиться с Мариолей! Вот бездельник!.. Ну, пей… Хозяин, подай еще закуски и налей… принеси-ка одобежского вина, да смотри без воды! Не скупись!

Хэши чокнулись и выпили.

— Пойдем немного проветримся, — предложил Хаджия, и все встали.

— Вино налито. Что ж вы, пить не будете? Обидно! Я его вам на головы вылью, — заявил угощавший хэш, преграждая путь к двери левой рукой.

— Не загораживай столбовой дороги! — заорал здоровенный детина, входя в корчму и грубо отталкивай его.

— А, Бебровский! Добро пожаловать!

И несколько человек бросилось его обнимать и целовать..

— Здравствуй, брат! Гика, еще стакан вина, чтоб тебя черти взяли!

— Давай на ходу по одной! Марков, плати!

И вся веселая компания вышла из корчмы и зашагала по длинной улице. Вечерело, и было холодно. На площади громыхали экипажи, развозившие пассажиров с только что прибывшего поезда. Подвыпившие хэши радостным гамом и криками приветствовали встречных знакомых. Свернув в узкий переулок, они увидели Попче с тремя оборванными хэшами.

— Попче! Попче! — раздались голоса. Но Попче только приложил в знак молчания палец к губам и пошел со своими товарищами вслед за турком в длинном суконном кафтане.

XIII

У Владыкова шло шумное собрание… Разогретые вином Гики, хэши оживленно разговаривали о новом плане, объединившем теперь этих людей, разбросанных по всей Валахии. Брычков смотрел на них с восхищением. Он чувствовал, как в его сердце крепнет любовь к Болгарии, где появляются на свет такие самоотверженные патриоты. Владыков беспокоился о Македонском.

В прихожей послышались шаги.

Дверь с треском распахнулась, и Македонский, как ураган, влетел в комнату, На усах у него висели сосульки.

Хэши вскочили с мест, приветствовали его, пожимали руки. Македонский тоже здоровался, обнимал их, а с Владыковым, Брычковым и верзилой Бебровский расцеловался.

— Здорово, ребята!

— Ну как? Все благополучно? — торопливо спрашивали со всех сторон.

— Все в порядке, только я чуть не утонул в Дунае. Большой вам привет от Апостола. Дела идут, прекрасно. Ну-ка, посторонитесь, я немного погреюсь. Ух, никогда еще не отведывал я такого мороза дунайского. Взять его фунта три — пожалуй, и пекло заморозишь. Бебровский, услужи, друг, сверни цигарку. Владыков, держи письмо от Левского.

И Македонский потер руки около пылавшей печки.

— Расскажи же нам, как добрался и что сделал?

Македонский не стал ждать повторения просьбы. Он гордо подкрутил замерзшие усы и начал подробно рассказывать о своих похождениях, или, как он говорил, «мытарствах». Самое бурное восхищение вызвал его рассказ о том, как удалось ему спастись на обратном пути через Дунай. Когда он подходил к полынье, со всех сторон свистели пули турецкой пограничной стражи, но он, недолго думая, прыгнул и едва не сорвался в воду.

Читавший письмо Владыков просиял от радости.

— Ребята, — сказал он, отрываясь от чтения, — готовьтесь!

— Говори, говори, что пишет Левский? — послышались голоса любопытных.

В дверь тихо постучали.

— Бьюсь об заклад, это стучится Попче. Вежливый, мошенник! — сказал Хаджия, улыбаясь.

Но в комнату вошел полицейский, а за ним два жандарма. Хэши замерли от неожиданности.

— Что вам угодно? — взволнованно проговорил Владыков, подходя к комиссару.

— Кто здесь господин Брычков? — спросил полицейский, пытливо оглядывая присутствующих.

— Я, — отозвался Брычков, бледнея.

Комиссар подошел к нему:

— Именем закона предлагаю вам следовать за мной.

И, повернувшись к Владыкову, объяснил:

— Сегодня вечером в городском саду ограбили и чуть не задушили одного турка. Подозрение пало на этого господина. Как раз в это время он там разгуливал.

Владыков растерянно взглянул на Брычкова.

— Верно, сегодня вечером я гулял в городском саду, но больше мне ничего неизвестно.

— Это неважно, — заметил комиссар, немного понимавший по-болгарски. — Ну-с, вставайте!

Брычков встал.

Владыков вспыхнул. Губы его дрогнули. Он смело подошел к представителю власти и заявил:

— Я никого не позволю уводить из моего дома ночью.

Комиссар взглянул на него с недоумением.

— Милостивый государь, если я не ошибаюсь, вы преподаватель местной болгарской школы?

— Да.

— Позвольте надеяться, что вы знаете законы нашей страны. Вам известно, на каком основании я так поступаю?

— Я знаю и законы, и ваше основание, но еще лучше знаю, что вы ошибаетесь. Брычков не тот человек, которого вы ищете.

— Да, клянусь честью, Брычков не способен на такое дело, — подхватил Македонский, сурово глядя на товарища.

— Я обязан препроводить его куда следует, — вежливо заявил комиссар. — А там пусть рассудит начальство.

— Но я не могу отпустить гостя ночевать в тюрьме.

Македонский вдруг вскочил, загородил дорогу комиссару и крикнул:

— Да я этого не позволю! Это безобразие!

Примеру Македонского последовали и другие. Поднялся общий шум, раздались негодующие крики, хэши вскочили с мест, готовые оказать сопротивление.

Комиссар нахмурился и приказал жандармам:

— Возьмите этого господина!

— Нет, нет, мы его не пустим! — кричали хэши.

— Он болгарин!

— Он не виновен!

Возбуждение росло. У некоторых хэшей были с собой револьверы. Головы их еще не протрезвились, легко могло произойти столкновение со всеми последствиями.