Христофор Колумб - Хроники открытия Америки. Новая Испания. Книга I: Исторические документы

• Название: Хроники открытия Америки. Новая Испания. Книга I: Исторические документы
• Автор: Христофор Колумб
• Издательство: Академический проект
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2000
• ISBN: ISBN 5-8291-0078-9, ISBN 5-8291-0080-0 (т. 1)

Данная книга открывает обширный исторический раздел серии «Библиотека Латинской Америки», посвященный 500-летию открытия европейцами американского континента. Среди авторов работ, помещенных в сборнике, такие известные имена, как Христофор Колумб, Эрнан Кортес, Берналь Диас дель Кастильо.

Для широкого круга читателей.

---

И когда, о непобедимый государь, минуло шесть дней с того времени, как я вступил в оный большой город Теночтитлан и кое-что в нем осмотрел, хотя и немного сравнительно со всем, что там можно было увидеть и описать, я, приняв в рассуждение все увиденное в городе и в том краю, подумал, что для блага Вашего Величества и для нашей безопасности будет лучше, ежели их правитель окажется в моей власти, дабы он не мог по своей воле переменить намерение и желание служить Вашему Величеству, тем паче что мы, испанцы, несколько неуживчивы и нахальны; кабы он вдруг разгневался, то смог бы причинить нам немалый вред, да такой, что при его огромном могуществе и памяти бы о нас не осталось; а ежели я буду его держать при себе, то все подвластные ему земли скорее придут к признанию Вашего Величества и покорности, как потом и произошло. И вот я решил захватить Моктесуму в плен и поместить в том доме, где сам я находился, доме весьма прочном; и дабы его пленение не вызвало шума или смуты, я, прикидывая, как бы половчее это проделать, вспомнил о том, что писал оставленный мною в Вера-Крус капитан касательно случившегося в городе Альмерия, — о чем я рассказал выше, — а также о том, как обнаружилось, что все произошедшее там творилось по приказу Моктесумы; и, расставив надежные заслоны на перекрестках улиц, я отправился к Моктесуме, как уже не раз ходил его проведать; я поговорил с ним о всяких забавных и приятных вещах, а он мне подарил кое-какие драгоценности, и отдал свою дочь, и еще отдал дочерей своих сановников некоторым людям из моего отряда{152}, после чего я сказал, что я, мол, знаю, что произошло в городе Наутекаль, или Альмерия, и об убитых там моих испанцах, и знаю, что Куальпопока оправдывался тем, якобы все им содеянное совершалось по приказу Моктесумы, и как его подданный он не мог поступить иначе; и я, мол, не верю тому, что все было так, как сказал Куальпопока, я думаю, что он просто хотел снять с себя вину, и посему я полагаю, что Моктесуме следовало бы послать за ним и за другими вождями, виновными в гибели испанцев, дабы нам установить истину и они были бы наказаны, а Ваше Величество убедились бы вполне в его доброй воле, не то вместо милостей, кои вы готовы ему оказать, слухи о тех злодеяниях могут возбудить вас супротив него, отчего ему был бы немалый вред; что ж до меня, то я упорен, что истина противоположна тому, что говорит Куальпопока, и у меня на него, Моктесуму, обиды нет.

И он тотчас приказал позвать своих людей, и дал им маленькую каменную фигурку, вроде печати{153}, которая у него была привязана к руке, и велел им идти в оный город Альмерия, находящийся в шестидесяти или семидесяти лигах от Теночтитлана, и привести Куальпопоку, и сведать, где остальные замешанные в убийстве испанцев, и тех тоже привести; а ежели они не захотят идти по своей воле, то привести их силой как пленников; а ежели окажут сопротивление, то потребовать в нескольких окрестных селениях, соседящих с тем городом, чтобы их жители, вооружась, схватили ослушников, а без них чтобы гонцы и не возвращались.

И как только они отправились, я сказал Моктесуме, что благодарю за усердие, с коим он взялся за дело, ибо я должен дать отчет Вашему Величеству о тех испанцах, а чтобы все было надежно, лучше ему побыть у меня до тех пор, пока не обнаружится истина и не станет окончательно ясно, что он не виноват, и я, мол, очень прошу его не огорчаться, потому как он будет у меня жить не как пленник, а с полной свободой, и я не стану чинить помех ни для его челяди в служении ему, ни в его управлении государством, и он может выбрать в доме, где я живу, любые покои, какие понравятся, и будет там жить в свое удовольствие, и пусть он не тревожится — никакого вреда и огорчения ему не причинят, а напротив, ему будет служить не только его челядь, но и все люди моего войска готовы исполнять его приказания; мы обстоятельно обдумали и обсудили сей предмет, но излагать все наши речи и доводы здесь было бы слишком долго, хотя и следовало бы дать Вашему Величеству отчет о них; сказано было много, и все это не столь важно для дела, а потому я упомяну лишь, что в конце концов он сказал, что согласен идти со мною, и немедля распорядился подготовить и убрать покой, где он будет проживать, что и было сделано наилучшим образом.

После чего явилась толпа сановников; сняв с себя нарядные одежды и взяв их под мышку, босые, они принесли носилки, не слишком роскошные, и молча, со слезами, усадили в них Моктесуму, и так мы пришли к дому, где я жил, и в городе шума не было, хотя и начиналось какое-то движение; но когда Моктесума об этом узнал, он велел сказать, чтобы люди успокоились. И так воцарилось полное спокойствие, какое было прежде, так было все время, пока я держал Моктесуму своим пленником, а жил он у меня в свое удовольствие — вся челядь из его дворца ему прислуживала, дворец же у него был громадный и роскошный, о чем я скажу дальше. И я, и люди моего отряда старались его ублажать, как только могли.

И когда прошло пятнадцать или двадцать дней его пребывания в плену, явились те, кого он послал за Куальпопокой и другими соучастниками убийства испанцев, и привели они Куальпопоку, и его сына, и еще пятнадцать человек, сказав, что все это вожди и что они повинны в убийстве. А самого Куальпопоку принесли на носилках как знатную особу, и таковым он был на самом деле, и когда их всех привели, то передали мне, и я приказал запереть их в надежном месте; и после того как они сознались в убийстве испанцев, я велел спросить, действительно ли они подданные Моктесумы, и Куальпопока ответил, что разве мог у него быть другой повелитель, как бы говоря, что другого нет и что они его подданные. И еще я спросил, было ли убийство совершено по приказу Моктесумы, и они ответили, что нет, но потом, когда дело дошло до казни, — а присудили их к сожжению, — все они в один голос сказали, что такой приказ прислал им Моктесума и что они повиновались его приказу. И так, при всем народе они были сожжены на площади, и все обошлось без какого-либо шума; и в тот день, когда их сожгли, я, поскольку они сознались, что убить испанцев им приказал Моктесума, распорядился надеть на него кандалы, что сильно его напугало; однако, поговорив с ним в тот же день, я их снял, и он был этому очень рад; и с того дня я всячески старался потакать ему и угождать, особенно же потому, что постоянно говорил и объявлял всем жителям той земли и владетельным господам, ко мне приходившим, что, поскольку он признает над собою власть Вашего Величества, то и Вашему Величеству угодно принять его под свою власть, и что они выкажут наилучшее рвение в службе Вашему Величеству, ежели будут слушаться Моктесуму и считать его своим господином, как было прежде, до моего прихода в их земли.

И так хорошо я с ним обходился, и так он был мною доволен, что когда я не раз и не два предлагал отпустить его на свободу, чтобы он вернулся к себе домой, он всякий раз отказывался, говоря, что ему у меня хорошо и уходить он не хочет, ибо тут у него есть все, что он любит, как если бы он жил у себя дома, а коли он уйдет от меня, то, может статься, владычные особы из числа его подданных станут его оскорблять или же понуждать сделать что-либо против его воли, что-либо несовместное со служением Вашему Величеству, а он, мол, твердо решил служить Вашему Величеству всем, что в его силах; и покамест надо, чтобы я сам извещал их о своих намерениях, а ему здесь хорошо, ибо коль вздумают они в чем-либо его упрекать, он сможет ответить, что он в себе не волен, и тем от них избавится и спасется; и он часто просил у меня дозволения развлечься и провести время в своих домах для увеселений, которые были у него в самом городе и за его пределами, и я ни разу ему не отказал. И он много раз отправлялся за одну-две лиги от города развлекаться с пятью или шестью испанцами и всегда возвращался веселый и довольный в покои, где жил у меня; и всякий раз, отправляясь туда, одаривал драгоценностями и одеждой испанцев, его сопровождавших, и своих индейцев, которые всегда шли за ним огромною толпой, не менее, а то и более трех тысяч, и большинство из них были вельможи и знатные особы; и он всегда им устраивал пиры и празднества, так что тем, кто с ним отправлялся, было о чем порассказать.

После того как я убедился, что он и впрямь искренне желает служить Вашему Величеству, я попросил его, дабы мне более обстоятельно составить реляцию Вашему Величеству о здешних достопримечательностях, показать мне прииски, где они добывают золото, на что он радостно и охотно ответил, что готов это сделать; тотчас он велел позвать своих людей и назначил по двое из них в каждую из четырех провинций, где, по его словам, добывали золото, и попросил меня отрядить с ними испанцев, чтобы посмотрели, как его добывают; и я тоже с каждыми двумя его людьми отправил двоих испанцев. Один отряд пошел в провинцию, называющуюся Кусула, за восемьдесят лиг от их главного города Теночтитлана, и жители той провинции — подданные Моктесумы; там им показали три реки, и со всех трех принесли мне образцы золота, очень чистого, хотя и добытого почти вручную, ибо у них не было иных орудий, кроме тех, какими пользуются индейцы; и по пути они, как рассказали испанцы, прошли через три провинции с прекрасными землями и со многими селениями, городами и хуторами, а дома, мол, там такие красивые, что и в Испании не сыскать лучших. Особенно же их удивило некое сооружение для жилья, бывшее в то же время крепостью, более внушительной, и могучей, и крепче построенной, чем замок в Бургосе, а также то, что люди одной из тех провинций, называющейся Тамасулапа, одеваются богаче, нежели жители той, где мы сейчас находимся, и, как им показалось, то люди весьма разумные. Второй отряд отправился в другую провинцию, называющуюся Малинальтебеке и расположенную в семидесяти лигах от их главного города в сторону моря, также и оттуда мне принесли образцы золота с большой реки, там протекающей. Третий отряд отправился вверх по той реке, в землю, где проживают индейцы, по языку отличающиеся от народа кулуа; народ этот называется тенис, имя правителя той земли — Коателикамат, и владения его расположены среди очень высоких и крутых гор, поэтому он не подчиняется Моктесуме, а еще потому, что народ той провинции весьма воинствен и сражаются они копьями длиною от двадцати пяти до тридцати пядей; и поскольку те люди неподвластны Моктесуме, его слуги, посланные вместе с испанцами, не решились войти в оную землю, не известив ее правителя и не испросив у него дозволения, — они, мол, идут с испанцами посмотреть золотые прииски, которые есть в его земле, и просят от моего имени и от имени Моктесумы, их повелителя, дать на то согласие. На что Коателикамат ответил, что он, мол, очень рад, что испанцы пришли в его землю и посмотрят прииски и все прочее, что им будет угодно, однако люди из Кулуа — подданные Моктесумы — не должны входить в его землю, ибо они его враги.