Николай Коротеев - «Мир Приключений» 1977 (№22)

• Название: «Мир Приключений» 1977 (№22)
• Автор: Николай Коротеев
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1977

Сборник приключенческих и научно-фантастических повестей и рассказов советских авторов.

---

Эффектная инсценировка «Вокруг света в восемьдесят дней» стала самым большим событием театрального сезона в 1874 году. Каждый вечер у боковой двери театра Порт-Сен-Мартен собирались толпы зевак, жаждавших увидеть, как проведут в стойло одного из участников феерического зрелища — огромного индийского слона, которому, по ядовитому замечанию Эмиля Золя, пьеса и была в первую очередь обязана своим баснословным успехом.

Феерические спектакли были в духе времени. Если на нью-йоркской сцене настоящие пожарные тушили настоящий пожар, то почему было не вывести на парижскую сцену настоящего живого слона?

Жюль Верн создал новый жанр приключенческо-географической пьесы, сопровождавшейся сценическими эффектами. Сам он нисколько не преувеличивал значение пьес-феерий, предоставляя в совместной работе, которой занимался между делом, главную инициативу Деннери.

Небывалый успех постановки «Вокруг света в восемьдесят дней» был прежде всего зрелищным и коммерческим. «Это такое представление, что глаз не отведешь», — писал своему сыну из Парижа Н. С. Лесков, приложив к письму красочную афишу театра Порт-Сен-Мартен.

Парижский корреспондент журнала «Отечественные записки» сообщал в своем отзыве, что пьеса Жюля Верна и Деннери — своего рода «сценическое нововведение, ряд этнографических картин, что-то вроде волшебно-географической сказки, имеющей целью поучать, развлекая. К несчастью, — добавляет автор, — сотрудничество Деннери много ей повредило. Мелодрама, самая невероятная, очутилась на первом плане, а этнографическая обстановка, в которой часто даже не соблюден местный колорит, сделались только ее рамкою. На сцене по волнам идет небольшой пароход, проходит целый поезд с локомотивом и вагонами… Кроме того, перед зрителями является живой слон. Наибольший восторг вызывают две сцены: внутренность грота, где находят убежище полчища змей, которые постепенно пробуждаются и начинают шипеть, и море во время бури. Буря постепенно стихает, из-за волн проступают маяки и дома Ливерпуля. На пьесу уже стали появляться пародии — несомненный признак успеха. На одном театре дают «Путешествие вокруг света в восемьдесят минут», а на другом — «Путешествие вокруг света в восемьдесят ночей»… Несмотря на то что представление тянется более пяти часов, смотрится спектакль без скуки» («Отечественные записки», 1874, № 12. Хроника парижской жизни).

Действительно, идейный и художественный уровень подобных «пьес-феерий» намного уступал романам.

Инсценировка «Вокруг света в восемьдесят дней» выдержала в Порт-Сен-Мартене четыреста представлений подряд, а затем давалась в течение многих месяцев в театре на Парижской выставке 1878 года. Долгое время эта пьеса не сходила со сцен столичных и провинциальных театров Европы и Америки. В одном только Париже с 1874 по 1938 год ее играли 2250 раз!

Почти такой же успех сопутствовал и сценической интерпретации романа «Михаил Строгов» в театре Шатле. Еще одно «Необыкновенное путешествие» с поистине необыкновенной судьбой!

Вопреки единодушному мнению французских критиков, эту книгу Жюля Верна мы никак не можем причислить к шедеврам. Несмотря на занимательность фабулы «путешествия от Москвы до Иркутска», этот знаменитый роман основан на псевдоисторических событиях и полон бытовых несуразностей, которые сразу же заметит любой русский читатель. Но писателя так увлек его замысел, что он отложил ради него начатую рукопись «Гектора Сервадака». «Я не могу думать ни о чем другом, — писал он Этцелю, — это великолепный сюжет!»; «Я так погрузился в Сибирь, что не могу прервать работу ни на один день. Впрочем, мой роман скорее татарский и сибирский, чем русский».

Уже набранную рукопись Этцель решил показать И. С. Тургеневу и вскоре, 23 сентября 1875 года, получил ответ: «Мой дорогой друг, книга Верна неправдоподобна — но это неважно: она занимательна. Неправдоподобие заключается в нашествии бухарского хана на Сибирь в наши дни — это все равно, как если бы я захотел изобразить захват Франции Голландией».

И все же русский писатель одобрил произведение, проникнутое большой симпатией к его стране и народу и к политическим ссыльным в Сибири. При этом Тургенев высказал два-три замечания, с которыми Жюль Верн посчитался, а затем по просьбе Этцеля устроил им обоим встречу с русским послом, князем Н. А. Орловым.

Прием романиста и издателя в русском посольстве состоялся ровно через два месяца. Посол не нашел в романе ничего «предосудительного», хотя и посоветовал изменить заглавие. «Курьер царя» превратился в «Михаила Строгова». Но опасения, что в Петербурге книгу не пропустит цензура, полностью подтвердились. Русский перевод «Михаила Строгова» вышел из печати только после революции 1905 года. Во Франции же этот роман выдержал сотни изданий, став своего рода «бестселлером».

Интрига держит читателя в напряжении от первой до последней страницы. Выдуманное восстание «туркестанских племен», в ходе которого они якобы захватывают часть Восточной Сибири, служит фоном для динамичного действия. Фельдъегерь Михаил Строгов, преодолев тысячи препятствий, прибывает в Иркутск, к генерал-губернатору, с личным посланием царя и в финале разоблачает предателя, возглавившего восстание кочевников.

В то же время почти безупречно географическое описание России на всем пути следования героя от Москвы до Иркутска — через Нижний Новгород с его прославленной ярмаркой, Казань, Пермь, Тюмень, Омск, Колывань, Томск, Красноярск и другие города.

Жюль Верн хорошо знает специальную справочную литературу, правильно указывая даже самые захолустные села и посады, почтовые станции и перевалочные пункты, состояние проезжих дорог и объездные пути. Он лает также описание природы, рассказывает о населении и занятиях жителей. В этом смысле роман имел для французских читателей несомненную познавательную ценность. Французские школьники в течение многих десятилетий знакомились с географией России по «Михаилу Строгову».

Однако если бы это был только путеводитель, не было бы увлекательной книги. Привлекают к ней, кроме сюжетных хитросплетений, благородные мужественные герои — бесстрашный Михаил Строгов, которого не останавливают никакие преграды, обаятельная русская девушка Надя, отправившаяся в Сибирь на поиски отца, сосланного на пожизненную каторгу. Отец Нади, рижанин Василий Федоров, осужден за участие в тайной политической организации, а революционная деятельность, как известно, каралась в царской России сурово.

Нечего и говорить, что Надя после всех испытаний, выпавших на ее долю, все-таки находит отца, который, кстати, получает прошение за доблесть, проявленную в боях с «татарами», а Михаил Строгов, проделавший вместе с Надей значительную часть пути, обретает верную, любящую спутницу жизни.

Если «Вокруг света в восемьдесят дней» мы назвали апофеозом скорости, то «Михаила Строгова» с тем же основанием можно назвать апофеозом смелости. Смелость в соединении с благородством души — лучшие человеческие качества, которые отличают положительных героев Жюля Верна.

«Михаил Строгов», инсценированный Жюлем Верном в соавторстве с тем же Деннери, как и «Вокруг света в восемьдесят дней», обошел театры многих городов мира, а потом, разумеется, и киноэкраны — в качестве заглавного героя популярного фильма.

«СЕН-МИШЕЛЬ»

1

С тех пор как писатель приобрел в 1866 году старый рыбацкий баркас и переоборудовал его в парусное судно «Сен-Мишель», большую часть времени, с весны до осени, он проводил в «плавучем кабинете» — на борту своей яхты. В синей каскетке и морской робе, с обветренным загорелым лицом, коренастый, плотный, он походил на человека, привыкшего чувствовать под ногами шаткую палубу, и, заходя в какой-нибудь порт, радовался, когда даже бывалые моряки принимали его за собрата.

«Чтобы воспевать море, — пишет Жан Жюль-Верн, — он должен был находиться на море. Нельзя преуменьшать значения «Сен-Мишеля» в жизни писателя. Он провел на борту значительную часть своей жизни и если не мог повторить далекие путешествия своих героев, то много плавал под парусами, сделавшись профессиональным яхтсменом. Мысли, которые высказывают его персонажи, — его собственные мысли, и в капитане Немо воплотилась частица его собственного существа».

Внук писателя прослеживает маршруты каждой из трех яхт, дополняя «морскую биографию» деда новыми неизвестными фактами.

Баркас водоизмещением в восемь тонн был достаточно прочен, чтобы смело пускаться в каботажные плавания. Этот выработанный веками тип небольшого шлюпа, которому рыбаки от Северного моря до океана вверяют свою жизнь, не сложен в управлении парусами. Обычный экипаж такого судна состоит из трех человек. Чтобы иметь возможность постоянно выходить в море, Жюль Верн нанял двух бретонских матросов, пенсионеров военного флота, Александра Дюлонга и Альфреда Берло, которые сопровождали его во всех плаваниях.