Николай Коротеев - «Мир Приключений» 1977 (№22)

• Название: «Мир Приключений» 1977 (№22)
• Автор: Николай Коротеев
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1977

Сборник приключенческих и научно-фантастических повестей и рассказов советских авторов.

---

Глава фирмы не ошибся в расчетах. Наиболее дорогие и комфортабельные подземные убежища наряду с прочим оборудованием стали снабжаться изящной полкой с десятком томиков Селвина. Реклама настойчиво убеждала, что эти удивительные писания модного фантаста необыкновенно скрашивают часы пребывания под землей они успокаивают и отвлекают от тяжких дум лучше всяких медикаментов, они незаменимы в случае выхода из строя теле- и радиостанции, чего, разумеется, следует ожидать при всяких более или менее серьезных беспорядках. Клиенты фирмы скоро единодушно признали, что на этот раз реклама не врала — произведения о временах, когда угасла вражда, были настолько необычны, занимательны, что многие владельцы убежищ лезли в свои бетонные норы только для того, чтобы почитать в тишине и покое сочинения «дикого Селвина», как прозвали автора находчивые специалисты по сбыту.

Книги фантаста печатались тиражом не больше чем в десять-двадцать экземпляров. И Корт установил за каждый томик сумасшедшую цену — все права на издание, разумеется, принадлежали только фирме «SOS». Но и конкуренты не дремали. Через полгода Селвиным всерьез заинтересовался Особый комитет — он потребовал указать географические координаты того любвеобильного общества, которое популярный автор имел в виду.

Корт не стал ждать, пока у комитета возникнут другие вопросы. Как всегда, он поразил конкурентов ловким и неожиданным ходом — он упрятал Селвина в армейский сумасшедший дом. Здесь писатель был в полнейшей безопасности, а босс безмятежно продолжал издавать его книги: какие могли быть претензии к сочинителю, которого даже медики признали умалишенным? Особый комитет, учитывая общественный вес господина Корта, оставил фантаста в покое.

Для «дикого Селвина» наступили по-настоящему благодатные времена. Лагерь, в котором содержали свихнувшихся военных чинов, находился на севере в глухом, когда-то лесистом районе, надежно отдаленном от магистралей и населенных пунктов. Поскольку в этой психиатрической больнице было заключено немало лиц, ранее обрученных с военной тайной, она была отнесена к категории объектов особой важности и тщательно охранялась. В свое время Корт оказал военному ведомству немалую услугу, предложив множество остроумных устройств и сооружений, оберегавших дальние и ближние подступы к одноэтажным бревенчатым корпусам, поставленным чуть ли не полвека назад, когда здесь еще визжали электропилы и урчали трелевочные тракторы. Деятели, усердно оголявшие макушки холмов и берега рек, давно уже покинули эти районы. Поросль молодых елей еще не поднялась настолько, чтобы снова привлечь серьезное внимание лесной промышленности, но уже вполне годилась, чтобы создать уютные, тщательно огороженные загоны, в которых пациенты с утра до вечера могли бы вести свои тактические игры и маневры. Поэтому военное ведомство признало, что лучшего места для лечебницы не найти.

Благодаря хорошим связям Корт без особого труда получил в этом лагере отдельный домик почти со всеми удобствами. Немедля он переправил в него молодоженов. Ита с ужасом обнаружила, что из крана в ее новом жилище течет лишь тонкая струйка ржавой холодной воды, о горячей не было и помину. А что касается одного из самых важных в каждом хозяйстве помещений, то оно вообще находилось вне стен, во дворе, в двух десятках шагов и представляло собой шаткое дощатое сооружение с перекосившейся дверцей, которая не желала открываться, а открывшись, не имела никакого намерения закрываться.

Осмотрев две тесные комнатки со стенами, покрытыми стершимся исцарапанным пластиком, молодая женщина опустилась на старый продавленный диван, составлявший всю обстановку, и горько расплакалась. А глава семьи молча млел от восторга. Он медленно обошел заросший кустарником дворик, с радостным изумлением заглядывая во все уголки. Обнаружив под развесистой акацией грубый некрашеный стол с ножками, врытыми в землю, и рядом с ним скамью такой же топорной работы, писатель всплеснул руками.

— Ген, так тут же можно спокойно писать! — сообщил он бизнесмену, осуществлявшему заселение.

Тот еще раз прошелся по двору, кое-что черкнул в записную книжку и подозвал расстроенную Иту.

— Завтра утром здесь будет все, что нужно. Твоя задача — обеспечить мужу рабочую обстановку.

Женщина благодарно улыбнулась. Она хорошо знала, что босс не бросает слов на ветер. И действительно, днем позже поместье Селвина в сумасшедшем доме преобразилось. Старый бревенчатый сруб был снесен. На его место вертолет опустил стандартный загородный алюминиевый дом с набором мебели, инфракрасной кухней, ледником, набитым продуктами, и собственным, деловито пыхтевшим электрогенератором. Ита и Селвин были счастливы. Правда, первое время их несколько смущала близость психов, но скоро они убедились, что белый флаг, поднятый по совету главного врача-надзирателя на флагштоке, охранял их территорию лучше самых совершенных приспособлений фирмы «SOS». Военные, жившие в бараках, дисциплинированно отметили на своих картах «нейтральную зону» и никогда не приближались к ней. Целыми днями, разбившись на подразделения, они вели свои бесконечные военные операции.

Наладив судьбу школьного друга, Корт поставил изготовление литературных произведений для своих убежищ на поток. Каждые две-три недели Ита высылала аккуратно перепечатанную рукопись. В обмен она получала деньги, припасы и перечень тем: фирма внимательно следила за личными вкусами видных клиентов. Изредка в этот творческий домик наведывался сам босс. Обычно это происходило тогда, когда Корту, неустанно мчавшемуся впереди конкурентов, требовалась какая-нибудь оригинальная идейка: голова Селвина была начинена такими непохожими на все принятые стандарты мыслями, что они иной раз неплохо служили либо рекламе, либо даже основному бизнесу…

Как всегда, когда прибывал хозяин, юная Ита подняла в доме невообразимую суету. На кухне немедленно что-то затарахтело, загудело, застучало.

Глава фирмы потащил писателя под открытое небо. Расположившись на скамье возле акации, они некоторое время молчали.

— Селвин, ты веришь в то, о чем пишешь? — наконец спросил Корт. — Мне важно знать, насколько ты убежден в неизбежности тех перемен в нашем обществе, о которых говорится в твоих книгах.

— О каких переменах ты говоришь, шеф?

— Мир, покой, братство, любовь, — уточнил Корт.

Сочинитель — неважно выбритый, с клочковатыми бакенбардами на худых щеках, с глазами, устремленными на груду кирпичей, громоздившуюся в углу двора, сцепив пальцы рук, закинув ногу на ногу, — долго сидел не отвечая. Босс терпеливо ждал.

— Ген, когда я пишу, — вижу, верю. Поэтому и пишу, — наконец сообщил Селвин. — Так должно быть.

— Когда?

Писатель снова надолго замолчал. Где-то далеко за оградой, за постройками слышался невнятный вопль бывших вояк. Наверное, они наступали. А по забору медленно и уверенно шел рыжий толстый кот. Равнодушно глянув на молчавших людей, он двинулся дальше.

— Цезарь! — позвала Ита в открытое окно кухни.

Кот спрыгнул на землю и нехотя направился к дому.

— Когда все это отомрет, — ответил после долгой-долгой паузы Селвин и повел рукой, показывая на забор, на крыши, видневшиеся за ним, на лесок, робко и редко подымавший свои зеленые макушки в сотне метров от поселка.

Босс не потребовал более подробного ответа. Он хорошо понимал, что его собственный писатель имел в виду — нравы, законы, общество.

— Ты говоришь — отомрет? — в раздумье повторил Корт. — А возможен ли взрыв? Сразу? Одним мощным ударом? Представь, скажем, завтра будет объявлена вне закона Великая национальная традиция?

Писатель перестал разглядывать кирпичи и уставился на своего хозяина.

— Ген, я тебя хорошо знаю. Ты сказал о традиции не случайно. Ты не романтик. Если ты задумался, вечна ли традиция, значит, ей грозит удар. Но помни: кто нанесет удар, тот получит сдачи. И не устоит.

— Почему?

— Традиция — дитя нашей системы собственности. И пока цела система… Вот подумай, я и не помышлял ни о каких насильственных переменах, а вынужден отсиживаться за этой стеной да еще со справкой о том, что у меня мозги набекрень. И если бы не ты, меня, без сомнения, уже тряс Особый комитет. Теперь возьмем тебя. Ты взялся за традицию, но тебе не надо сидеть за забором. Тебе наплевать на Особый комитет. Почему? Да потому что ты богат. Я для них враг, а ты при любых обстоятельствах — друг. Все дело в бумажнике…

Рыжий кот снова вернулся. На этот раз он даже не повернул головы к говорившим. Задрав хвост, он медленно и лениво прошествовал мимо скамейки. Остановился, прислушался, шевельнув ушами: в лесу вдалеке смолкли крики. Видно, очередная атака больных завершилась блистательной победой. Из кухни во двор ползли аппетитные запахи. Ита, наверное, всерьез решила узнать, что делается на дне ее кастрюлек…