Сергей Шлахтер - Звезда, зовущая вдали

• Название: Звезда, зовущая вдали
• Автор: Сергей Шлахтер
• Издательство: Станица-2
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-93567-224-9

Книга предназначена для читателя любого возраста. Она является авторизованным продолжением романа И. Ефремова «На краю Ойкумены», посвященного приключениям жителей Древнего мира в дебрях Африки. В данной книге описывается путешествие их соратников по рабству в Азию на пути к свободе.

---

Весь следующий день отряд кружил между горами, пока не остановился у подножья одного каменного великана — по местным меркам. Охотники объяснили, что далекая таинственная земля видна с вершины только на рассвете в течение небольшого промежутка времени. На вершине ночевать холодно, поэтому подъем начнется до восхода солнца, при свете ущербной луны. Охотники быстро разбили лагерь, все принялись за разделку убитых в этот день антилоп. Уже не было особой нужды в конспирации, поэтому Нафо подал товарищам сигнал подойти. Через полчаса часовой поднял тревогу — с запада приближались два десятка вооруженных чужаков. Но азиаты быстро успокоили своих хозяев, заявив, что узнают друзей, но выразив притворное недоумение. Паладиг уже издали подал знак миролюбия и окликнул Нафо. Приблизившиеся азиаты принялись обниматься с двумя товарищами, словно после долгой разлуки. Тут же охотникам объяснили, что экспедиция «египтян» кончилась неудачей, пройти сквозь горы не удалось и решено возвращаться всем. Простодушные негры легко приняли эту версию и пригласили подошедших незнакомцев к «столу». Рацион азиаты обогатили и своей добычей — молодой лошадью со шкурой в бело-черную полоску.[28]

Когда Нафо поделился с товарищами потрясающей новостью, он породил бессонницу. Несмотря на усталость, азиаты долго не могли уснуть, переговариваясь о новых планах. Главный вопрос был уже о переправе через море и возвращении домой. Некоторые даже предлагали подняться на гору уже сейчас, не дожидаясь проводников. Вожаку стоило большого труда унять горячие головы. Однако беспокойство гостей передалось и хозяевам, и молодежь поднялась очень рано, готовая идти. Как ни странно, руководители охоты не возражали, очевидно, желая быстрее спровадить этих беспокойных соседей и заняться основным делом.

Едва забрезжил свет луны, все двинулись в путь. Южный склон горы был пологим, что очень облегчило подъем и позволило задолго до рассвета оказаться на округлой вершине, покрытой лишь высохшей травой. Ночное светило поднялось уже к зениту и не могло создавать световую дорожку на море, поэтому азиаты верили и не верили, что вода уже близко. Но вот горизонт осветился, затем начал быстро розоветь. Сердца азиатов были готовы выпрыгнуть из груди, люди еле удерживались от порыва бежать на восток, не дожидаясь желанного зрелища. И вот, в первых лучах африканской зари, они увидели на горизонте нечто вроде туманного облачка над темноватой полосой воды. Еще несколько минут, и стало ясно, что перед глазами — земля. Контуры были размытыми, но скажи кто азиатам, что видны даже их дома, и они безоговорочно поверили бы. Глаза были прикованы к видению и источали такие обильные слезы, что негры даже начали перешептываться и отходить подальше. Но и самые хладнокровные азиаты не могли удержаться, если бы даже старались.

Но вот над водой заклубился колеблющийся воздух, видение стало расплываться и стираться. И все равно азиаты не отрывали взглядов от горизонта, они даже не заметили, что негры потихоньку удалились. Потом раздались вздохи, тихие разговоры, причем люди были не радостно-возбужденными, а какими-то притихшими. Первым спохватился Паладиг: а в какой, собственно, стороне мы видели землю? И товарищи судорожно принялись обшаривать взглядами опустевший горизонт, и каждый показывал в свою сторону. Лишь Вальтиа, рассмеявшись, указал на промежуток между двумя невысокими вершинами, где он, по привычке, засек направление на весь день пути. Что было дальше, путники плохо помнили. Они стремительно сбегали по склону, пробирались через лощины, обходили невысокие горы, стараясь только придерживаться направления, куда их влек инстинкт. Опомнились они уже около полудня, совсем выбившись из сил и заметив небольшой источник в стороне от их пути. Здесь все жадно пили, потом почувствовали волчий голод и принялись за стряпню — все это говорило о возвращении к обычному ритму их беспокойной жизни. Сразу встал вопрос о продолжении пути. Глаза, уже привыкшие оценивать расстояния в горах, подсказывали, что до моря не менее суток пути, так что разумнее было задержаться у источника и заготовить еще провизии, но нетерпение было слишком велико. Всем азиатам казалось, что на берегу большинство проблем решится само собой, и все помыслы по-прежнему были посвящены будущей переправе. Тем не менее водой запаслись вволю — сказался печальный опыт.

Горы быстро мельчали, превращаясь в высокие холмы. Но и на склонах, и в долинах растительность становилась все беднее, предвещая близость пустыни. И жаркое дыхание неба и почвы говорило о том же. На ночлег устроились на склоне холма, между несколькими зонтичными акациями, приняв обычные меры предосторожности. Ночью отдаленный вой хищников доказывал, что местность не совсем необитаема; это давало небольшой повод к оптимизму. В путь вышли чуть свет, держа по-прежнему направление на северо-восток. Каждый новый встречный холм воспринимался как наказание, все взгляды устремлялись в прогалины — где же море? Лишь Паладиг внимательно осматривал склоны прагматичным взглядом, и все большее беспокойство охватывало вожака. Не было видно ни селений, ни деревьев, способных служить строительным материалом для плавучих средств. Пустыня проступала все настойчивее, солнце жгло, оставалась надежда лишь на само побережье.

И вот холмы расступились, и из двух с половиной десятков глоток вырвался торжествующий клич — на востоке между черными утесами проступила широкая голубая полоса, перерезанная золотой солнечной дорожкой. Вот оно, море, к которому уже столько дней был направлен их поиск — скорее, скорее к воде, к спасению от жгучего зноя! Людей словно кто-то подхлестнул, забыв об осторожности, азиаты побежали по серовато-желтому песку, на ходу всматриваясь в горизонт в поисках родной земли. Никто не хотел вспомнить, что другой берег был виден лишь на рассвете, а сейчас влажное марево делало даже сам горизонт размытым. Только ассириец да еще Нафо отметили, что берег также был лишен зеленой растительности. Если на берегу не найдутся местные жители, то в поисках их придется удалиться от единственного места у моря, где возможна переправа. Добежав, азиаты обнаружили время отлива: суша обрывалась невысоким крутым склоном, за которым обнажилась широкая полоса влажного песка с зелеными пятнами водорослей. Попрыгав с обрыва, люди побросали ношу, даже оружие, и с разбега, прямо в одежде, вбежали в воду. Здесь ощущалось довольно сильное течение вправо, туда же бежали волны высотой до двух локтей, так что любителям купания пришлось из осторожности окунаться на мелком месте (плавать умели не больше половины путешественников). Вода оказалась теплой, горько-соленой, что ощущалось гораздо сильнее, чем в Великом Зеленом море.[29]

Когда первые восторги были утолены, все взгляды обратились к предводителю: что будем делать дальше? Паладиг коротко изложил свои мысли:

— Если строить лодки или плоты не из чего, остается только искать, разумеется, в северном направлении. Там, видите, — невысокая столовая гора, с ее вершины можно обозреть все окрестности, а уже после этого решать. — Все тут же двинулись в путь по влажному обнажившемуся дну, превозмогая усталость и нестерпимый зной. Солнце стояло почти в зените, даже близость воды мало помогала. Нагретый воздух колебался, контуры горы дрожали, по временам возникали миражи. Африка, даже на самой границе, оставалась недружелюбной.

Вдруг ассириец остановился как вкопанный, пристально вглядываясь в столовую гору, а затем стремительно бросился влево, под укрытие склона, и рукой подал остальным азиатам сигнал сделать то же самое. Привычные к внезапным тревогам, те мгновенно выполнили приказ и только недоуменно переглядывались — кого можно бояться в этой пустыне? А Паладиг вскарабкался по обрыву и осторожно выглянул в сторону горы. Все последовали его примеру и вскоре поняли причину беспокойства. На плоской, серовато-черной вершине горы отчетливо выделялась серовато-белая полоса зубчатой крепостной стены из камня. В этой части Африки лишь один народ строил каменные крепости.

Египтяне!

Только теперь Паладигу и Нафо стала понятна изображенная на карте фигура египетского воина. Здесь, в самой узкой части моря, воины Та-Кемта имели отдаленный форпост, контролирующий сушу и воду. Эта крепость перекрывала азиатам путь на родину и перечеркивала все надежды на возвращение домой. Недаром нубиец-проводник еще после битвы с носорогом предупреждал: «Ты придешь к морю, где владычествует Та-Кемт». Мысли вихрем проносились в голове предводителя. Конечно, крепость построена не для того, чтобы мешать переправляться в Азию; это либо пограничный форт, либо морской порт для египетских торговых кораблей. Но азиатам от этого не легче, распознать в них бывших рабов проще простого.

Указ владыки Юга утрачен, да он и запрещал появление во владениях Та-Кемта. А если сюда дойдет весть о нападении на архитектора Нана, азиатов ждет мучительная смерть. Значит, остается дождаться сумерек и уходить, но куда? На юг — значит, еще больше отдаляться от Азии, на север — значит, оказаться во владениях Та-Кемта. Даже если удастся построить какие-то суда вдали, переправляться через море возможно только здесь, на виду у стражи. Получается заколдованный круг. И еще одна тревожная мысль: а не заметили ли часовые с крепостной стены путников? Если да, то вскоре последует разведка защитников крепости, и азиатов ожидает либо смерть в бою, либо плен. Неужели азиаты никогда не избавятся от проклятого народа?