Робин Янг - Отважное сердце

• Название: Отважное сердце
• Автор: Робин Янг
• Издательство: Книжный клуб "Клуб семейного досуга"
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9910-1759-6, 978-966-14-2342-7, 978-0-340-96365-4

Его отец и его дед уже были в шаге от трона, но их знатный род проклят, и корона так и не увенчала их гордо поднятые головы. Роберту не оставили выбора: вместо почтительных расшаркиваний придворных — лязг мечей, вместо ослепительной Евы, пленившей его юное сердце на балу, — ее некрасивая сестра. Но пробьет час, и он открыто заявит о своих правах на престол — ради Шотландии, во имя свободы!

---

Расспросив одного из рыцарей, который сообщил ему, что губернатор вместе с военачальниками держит совет в главной зале замка, Роберт начал протискиваться сквозь толпу, как вдруг увидел молодую женщину, которая старалась привлечь его внимание. Это была служанка его жены, Катарина. Она выглядела взволнованной, и щеки ее покрывал жаркий румянец.

— Сэр Роберт! — Ее звонкий голос долетел до него, перекрывая хриплые выкрики солдат.

Роберт поспешил к ней, охваченный непонятной тревогой:

— Что-нибудь случилось? Где Изабелла? — Он поднял голову на окно спальни, в которую еще на прошлой неделе переселил свою супругу, когда лазутчики донесли о дымах костров на границе. За занавесками метался свет факелов.

— У нее начались схватки, сэр. Она поручила мне разыскать вас.

— Но ребенок должен был родиться только в следующем месяце!

— Повитуха полагает, что тревога за отца вызвала преждевременные роды.

— Брат, — проговорил Эдвард, становясь рядом.

Роберт рассеянно взглянул в ту сторону, куда показывал Эдвард, и увидел, как из двери залы вышел отец вместе с тремя военачальниками.

Лорд Аннандейл, высокомерный и властный, в сверкающей кольчуге, подаренной ему новым зятем, королем Норвегии, стоял на ступенях башни, глядя на суету во внутреннем дворе замка. Его красно-желтую накидку с крестом напротив сердца опоясывала перевязь на внушительном животе, с которой свисал длинный меч. Он заговорил, и при первых же звуках его голоса солдатский гомон стих. Все замолчали, чтобы выслушать его, а те, кто возился у крытой повозки, опустили мешки с зерном на землю.

— Всем нам пришлось заплатить высокую цену за свою честь. Я, более чем кто-либо, осознаю, что верность потребовала от вас больших жертв.

Слушая отца, Роберт ощутил стеснение в груди. «Больших жертв?» — горько подумал он. Его отцу до сих пор принадлежали богатые земли в Эссексе и Йоркшире, пожалованные ему за верную службу королем Эдуардом. А у него самого не осталось ничего.

— Мои лазутчики сообщили мне, что Комины разорили и сожгли мои земли. Все мы здесь потеряли то, что нам дорого. У всех нас есть причины, чтобы ненавидеть тех, кто подкрадывается к нам в темноте, как шлюхины дети, каковыми они и являются на самом деле!

Кое-кто из солдат во дворе встретил его слова яростными одобрительными выкриками.

— Аннандейл горит, а Темные Комины и иже с ними собираются устроить пир на пепелище и отстроить его заново, для себя. Если мы позволим им, конечно. Но я говорю, что мы никогда не дадим им этого сделать! Я говорю, что мы восстанем против этих семерых графов и их фальшивого короля! Я говорю, что мы покажем им, из какого теста сделаны мужчины Аннандейла, Каррика и Карлайла!

Солдаты ответили ему одобрительным ревом, эхо которого гулко прокатилось по внутреннему двору замка.

— Король Эдуард вместе с английским войском расположился к востоку от нас, в Ньюкасле. Мы станем приманкой, и, когда эти ублюдки окажутся на крючке, он ударит туда, где они ждут этого меньше всего. Встаньте рядом со мной, и вскоре ваши дома будут возвращены вам! Сражайтесь рядом со мной, и будете вознаграждены! — Лорд Аннандейл вытащил меч из ножен и воздел его над головой.

Солдаты выхватили собственные клинки и плашмя застучали ими по своим щитам.

Роберт повернулся к Катарине. Служанка в испуге зажала уши ладонями.

— Побеспокойтесь о том, чтобы у моей супруги было все, что ей может понадобиться, — перекрикивая поднявшийся лязг, приказал он. — Я приду, как только смогу.

38

Над Карлайлом, последним пограничным городом Англии, занимался рассвет. Пелена густого дыма застилала огромный лагерь, разбитый под его стенами. В холодных лучах солнца полыхали походные костры в ямах, от которых пехотинцы поджигали факелы и несли их через ров к северо-восточным воротам, где выстроился целый отряд, закрывшись щитами. Именно под их прикрытием солдаты и несли пылающие головни. Другие волокли за ними связки хвороста и соломы.

На стенах, в узкой галерее, толпились защитники города, осторожно выглядывая из-за зубцов, чтобы не попасть под стрелы, летевшие снизу. Для них перевернутые щиты сливались в мешанину гербов и красок, напоминая беспокойное море, вот только приливную волну олицетворяли собой солдаты с оружием в руках. Прижавшись к бойницам, воины Карлайла следили за тем, как солдаты с факелами один за другим скрываются под импровизированным навесом. В щели между щитами вился дымок, кольцами поднимаясь к воротам у башни.

Роберт выкрикивал команды. Он уже успел охрипнуть и сорвать голос, хотя осада только началась. Упорядоченное развертывание его отряда вдоль бойниц на стене превратилось в беспорядочную беготню, когда снизу заревели вражеские рога и стрелы градом обрушились на галерею и улицы внизу. Отец поставил его командовать обороной северо-восточных ворот, дав ему в помощь брата и рыцарей Каррика. Усиленные подкреплениями из жителей Карлайла, они образовали отряд в составе двадцати пяти рыцарей и свыше пятидесяти оруженосцев и пехотинцев. Роберт, которому в Уэльсе подчинялась лишь небольшая группа людей, быстро обнаружил, как нелегко командовать крупным подразделением. Дело осложнялось еще и тем, что рыцари Каррика слишком долго оставались вассалами его отца. Он провел в графстве всего пару месяцев перед тем, как уехать в Англию, и многие воспринимали его скорее как мальчишку из Тернберри, нежели своего лорда. Когда на рассвете Роберт собрал вокруг себя этих покрытых шрамами ветеранов, то понял, что они выслушивают его распоряжения лишь из чувства долга, а не уважения. Но раздумывать об этом было некогда — враги приближались, и их армия уже заполонила все окрестные поля.

Роберт молча следил за их приближением, не сводя глаз со стягов Мара, Росса, Леннокса, Стратэрна, Атолла и Ментейта, двигавшихся вслед за большим черным штандартом с тремя снопами пшеницы, гербом рода Темных Коминов, которые захватили земли его семьи. Вместо самого Ментейта, некогда их союзника, прибыл его сын. Роберт помнил отпрыска Ментейта по собранию в Терберри, тот сидел напротив него за столом отца. Кто бы мог подумать, что настанет такой день, когда он будет смотреть на него в бойницу со стены английского города или на горячего и вспыльчивого графа Джона Атолла — собственного шурина? Но изо всех знамен Роберту тяжелее всего было видеть флаг Мара. Граф Дональд был ближайшим другом его деда, и именно меч графа коснулся его плеча, посвящая в рыцари. Он был женат на дочери Мара, а его сестра Кристина вышла замуж за сына и наследника графа. Уму непостижимо, как этот пожилой человек, к которому он всегда относился с большой симпатией и теплотой, мог желать его смерти. Но правда заключалась в том, что его штандарт сейчас колыхался в поле, у Роберта перед глазами, освещаемый светом костров. Дед наверняка перевернулся бы в могиле, знай он об этом.

Когда войско противника рассредоточилось, окружая город со всех сторон, Роберт обнаружил, что ему противостоят семьсот человек под знаменами Бучана, Мара и Росса. В их рядах был замечен и герб Рыжих Коминов. Его носил сын лорда Баденоха, недавно женившийся на сестре Эймера де Валанса. Джон Младший, уцелевший на войне в Гаскони, дезертировал из армии короля Эдуарда, чтобы вместе с отцом сражаться против Англии. Несмотря на муки, надрывавшие его душу при виде недавних союзников, объединившихся против него, Роберт полагал, что шотландцы не смогут причинить городу особого вреда, поскольку у них не было осадных машин, способных разрушить его стены. Но тут солдаты стали носить к воротам факелы под прикрытием щитов, и спокойствие в рядах защитников Карлайла сменилось откровенной тревогой.

Гуще всего дым клубился перед самыми воротами, где солдаты подожгли вязанки хвороста и соломы, принесенные с собой по мосту. Крикнув лучникам, чтобы те продолжали обстрел, Роберт бессильно ругался сквозь зубы, видя, что стрелы, по большей части, втыкаются в щиты, которые уже топорщились деревянными древками, и не приносят никому особого вреда. Он заметил, как один из щитов провалился внутрь, когда стрела угодила державшему его солдату в плечо, но брешь быстро заткнули соседи. Роберт закашлялся — от густого дыма уже саднило горло. С верхушки башни по его приказу продолжали лить воду, но она лишь безвредно расплескивалась по поверхности щитов. Им надо каким-то образом пробить этот заслон, если они хотят добраться до солдат и огня, который те разводили внизу.

Отвлекшись на мгновение, Роберт беглым взглядом окинул улицы за спиной. У одной из ручных тележек он заметил брата — тот руководил разгрузкой мешков с песком, которыми они рассчитывали погасить огонь. Лицо Эдварда было мрачным и блестело от пота, но, похоже, обуревавшие его сомнения рассеялись в суматохе осады и он вознамерился защищать Карлайл с не меньшим пылом, чем любой из солдат гарнизона. Трудно сострадать людям, которые пытаются убить тебя. Взгляд Роберта скользнул дальше, по выстроившимся в ряд женщинам, передающим мужчинам ведра с водой, и переместился на священников, которые пожаловали на рассвете, вооруженные Библиями и молитвами. Но тут он замер, зацепившись взором за груду камней, сваленных у стены ближайшей башни. На тот случай, если шотландская армия пойдет на штурм, отец приказал отремонтировать слабые места в стенах и разрушенные укрепления, особенно в непосредственной близости от ворот. Старую осыпающуюся кладку разобрали рабочие, заделав пробоины новыми камнями, скрепленными цементным раствором.