Илья Франк - Английский язык с Грэмом Грином. Третий человек

• Название: Английский язык с Грэмом Грином. Третий человек
• Автор: Илья Франк
• Жанр: Языкознание

---

Английский язык с Грэмом Грином

Graham Greene (Грэм Грин)

The Third Man (Третий человек)

Адаптировал Андрей Бессонов

Метод чтения Ильи Франка

ONE NEVER knows (никогда не знаешь) when the blow may fall (когда удар может упасть = настигнуть /тебя/). When I saw Rollo Martins first (когда я увидел Ролло Мартинса впервые; to see — видеть) I made this note on him (я сделал эту заметку о нем; to make — делать) for my security police files (для моих секретных полицейских папок): "In normal circumstances (в нормальных обстоятельствах) a cheerful fool (жизнерадостный дурак). Drinks too much (пьет слишком много) and may cause a little trouble (и может причинить немного беспокойства). Whenever (каждый раз когда) a woman passes (женщина проходит /мимо/) raises his eyes and makes some comment (поднимает свои глаза и делает какой-нибудь комментарий), but I get the impression (но я получаю впечатление = но у меня создается впечатление) that really (что на самом деле) he'd rather not be bothered (он предпочел бы не беспокоиться: «он бы скорее не быть побеспокоенным»; ‘d = would). Has never really grown up (так и не повзрослел: «никогда действительно = по-настоящему не вырос; to grow — расти) and perhaps that accounts for the way (и возможно это объясняет способ: «путь») he worshipped Lime (/каким/ он боготворил Лайма)." I wrote there that phrase (я написал там эту фразу; to write — писать) "in normal circumstances (в нормальных обстоятельствах)" because I met him first at Harry Lime's funeral (потому что я встретил его впервые на похоронах Гарри Лайма; to meet — встречать). It was February (это был февраль), and the grave-diggers (и могильщики; grave — могила; to dig — копать) had been forced to use electric drills (были вынуждены использовать электрические дрели) to open the frozen ground in Vienna's central cemetery (чтобы вскрыть замерзшую землю на венском центральном кладбище). It was as if even nature were doing its best (это было как если бы даже природа была старающаяся изо всех сил: «была делающая свое лучшее») to reject Lime (отвергнуть Лайма), but we got him in (но мы засунули его внутрь; to get — получить, сделать) at last (наконец) and laid the earth back on him like bricks (и положили землю обратно на него, как кирпичи; to lay — класть). He was vaulted in (он был накрыт куполом/оказался под сводом; vault — свод), and Rollo Martins walked quickly away (и Ролло Мартинс зашагал быстро прочь) as though his long gangly legs wanted to break into a run (как если бы его длинные неуклюжие ноги хотели сорваться на бег; gangly — долговязый, неуклюжий), and the tears of a boy ran down his thirty-five-year-old cheeks (и слезы мальчика = мальчишеские слезы бежали вниз по его 35-летним щекам). Rollo Martins believed in friendship (Ролло Мартинс верил в дружбу), and that was why what happened later (и поэтому то, что случилось позже) was a worse shock to him (было худшим потрясением для него) than it would have been to you or me (чем это было бы для вас или меня) (you because you would have put it down to an illusion (вам — потому что вы бы сочли это за иллюзию; to put down — опускать, класть; записать на /чей-л./ счет) and me because at once a rational explanation (а мне — потому что немедленно рациональное объяснение)—however wrongly (каким бы оно ни было неверным)—would have come to my mind (пришло бы мне на ум). If only he had come to tell me then (если бы только он пришел, чтобы рассказать мне тогда), what a lot of trouble would have been saved (какая куча проблем была бы предотвращена).

security [sI'kjuqrqtI], police [pq'li:s], circumstance ['sq:kqmstxns], trouble [trAbl], bother ['bODq], ['fju:n(q)rql], Vienna [vI'enq], central ['sentr(q)l], cemetery ['semqtrI], nature ['neItSq], vault [vO:lt], illusion [I'lu:Z(q)n], rational ['rxSnql], explanation ["eksplq'neIS(q)n]

ONE NEVER knows when the blow may fall. When I saw Rollo Martins first I made this note on him for my security police files: "In normal circumstances a cheerful fool. Drinks too much and may cause a little trouble. Whenever a woman passes raises his eyes and makes some comment, but I get the impression that really he'd rather not be bothered. Has never really grown up and perhaps that accounts for the way he worshipped Lime." I wrote there that phrase "in normal circumstances" because I met him first at Harry Lime's funeral. It was February, and the grave-diggers had been forced to use electric drills to open the frozen ground in Vienna's central cemetery. It was as if even nature were doing its best to reject Lime, but we got him in at last and laid the earth back on him like bricks. He was vaulted in, and Rollo Martins walked quickly away as though his long gangly legs wanted to break into a run, and the tears of a boy ran down his thirty-five-year-old cheeks. Rollo Martins believed in friendship, and that was why what happened later was a worse shock to him than it would have been to you or me (you because you would have put it down to an illusion and me because at once a rational explanation—however wrongly—would have come to my mind). If only he had come to tell me then, what a lot of trouble would have been saved.

If you are to understand this strange rather sad story (чтобы вам понять эту странную весьма грустную историю) you must have an impression at least of the background (вы должны иметь = получить впечатление по крайней мере от фона)—the smashed dreary city of Vienna (разрушенный мрачный город Вена) divided up in zones among the four powers (поделенный на зоны между четырьмя властями); the Russian, the British, the American, the French zones (русская, британская, американская, французская зоны), regions marked only by a notice board (районы, отмеченные только табличкой; notice — заметка; уведомление; board —доска), and in the centre of the city (а в центре города), surrounded by the Ring (окруженный Кольцом) with its heavy public buildings (со своими тяжелыми общественными зданиями) and its prancing statuary (и своими величавыми скульптурами), the Inner Stadt (Внутренний Город = центр города /нем./) under the control of all four powers (под контролем всех четырех властей). In this once fashionable Inner Stadt (в этом когда-то фешенебельном Внутреннем Городе) each power in turn (каждая власть по очереди), for a month at a time (на месяц за один раз), takes (берет), as we call it (как мы называем это), "the chair (престол: «стул» = становится председателем)," and becomes responsible for security (и становится ответственной за безопасность); at night (ночью), if you were fool enough (если вы были достаточно глупец) to waste your Austrian schillings on a night club (чтобы потратить ваши австрийские шиллинги на ночной клуб), you would be fairly certain to see the International Patrol at work (вы бы совершенно точно увидели Интернациональный Патруль за работой)—four military police (четыре военных наряда), one from each power (один от каждой власти), communicating with each other (общавшиеся друг с другом: «с каждым другим») if they communicated at all (если они общались вообще) in the common language of their enemy (на общем языке их врага). I never knew Vienna between the wars (я никогда не знал Вену между войнами), and I am too young to remember the old Vienna (и я слишком молод, чтобы помнить ту старую Вену) with its Strauss music (с ее музыкой Штрауса) and its bogus easy charm (и ее притворно непринужденным очарованием); to me it is simply a city (для меня это просто город) of undignified ruins (лишенных благородства руин; to dignify — облагораживать; придавать лоск, достоинство) which turned that February into great glaciers of snow and ice (которые превратились в тот февраль в огромные ледники из снега и льда).

divide [dI'vaId], notice ['nqutIs], building ['bIldIN], statuary ['stxtjuqrI], ['fxS(q)nqbl], Austrian ['OstrIqn], communicate [kq'mju:nIkeIt], enemy ['enImI], bogus ['bqugqs], undignified [An'dIgnIfaId], glacier ['glxsIq]

If you are to understand this strange rather sad story you must have an impression at least of the background—the smashed dreary city of Vienna divided up in zones among the four powers; the Russian, the British, the American, the French zones, regions marked only by a notice board, and in the centre of the city, surrounded by the Ring with its heavy public buildings and its prancing statuary, the Inner Stadt under the control of all four powers. In this once fashionable Inner Stadt each power in turn, for a month at a time, takes, as we call it, "the chair," and becomes responsible for security; at night, if you were fool enough to waste your Austrian schillings on a night club, you would be fairly certain to see the International Patrol at work—four military police, one from each power, communicating with each other if they communicated at all in the common language of their enemy. I never knew Vienna between the wars, and I am too young to remember the old Vienna with its Strauss music and its bogus easy charm; to me it is simply a city of undignified ruins which turned that February into great glaciers of snow and ice.

The Danube was a grey flat muddy river (Дунай был серой мелкой мутной рекой) a long way off across the second bezirk (далеко: «долгий путь прочь» через второй округ /нем./), the Russian zone (русская зона) where the Prater lay smashed and desolate and full of weeds (где располагался: «лежал» Пратер, разрушенный, запущенный и полный сорняков; to lie — лежать; to smash — разбивать/ся/ вдребезги; разбить, сокрушить, уничтожить /противника и т. п./Prater — парк развлечений в Вене), only the Great Wheel revolving slowly (только чертово колесо: «великое/огромное колесо» вращающееся медленно) over the foundations of merry-go-rounds like abandoned millstones (над основаниями каруселей, как заброшенные мельничные жернова), the rusting iron of smashed tanks (ржавеющее железо разбитых танков) which nobody had cleared away (которые никто не убрал: «не вычистил прочь»), the frost-nipped weeds (побитые морозом сорняки; frost — мороз; to nip — ущипнуть, щипать, кусать; побить, повредить /о ветре, морозе, холоде/) where the snow was thin (где снег был тонкий). I haven't enough imagination (у меня нет достаточно воображения) to picture it as it had once been (чтобы вообразить это /таким/, каким это когда-то было), any more than I can picture Sacher's Hotel (не больше чем я могу представить отель Захера) as other than a transit hotel for English officers (как /нечто/ другое, чем транзитный отель для английских офицеров) or see the Kartnerstrasse (или увидеть /улицу/ Картнерштрассе) as a fashionable shopping street (как фешенебельную улицу с магазинами) instead of a street which only exists, most of it, at eye level (вместо улицы, которая существует только, бóльшая часть ее, на глазном уровне), repaired up to the first storey (отремонтированная до второго: «первого» этажа). A Russian soldier in a fur cap (русский солдат в меховой шапке) goes by with a rifle over his shoulder (проходит мимо с винтовкой через плечо), and men in overcoats sip ersatz coffee (и люди в шинелях прихлебывают поддельный кофе/кофе-заменитель) in the windows of Old Vienna (в окнах Старой Вены). This was roughly the Vienna to which Rollo Martins came (это была грубо /говоря/ та Вена, в которую Ролло Мартинс приехал) on February 7 (7 февраля) last year (в прошлом году). I have reconstructed the affair as best I can (я восстановил дело, насколько смог: «как лучше всего я могу») from my own files and from what Martins told me (из моих собственных документов и из того, что Мартинс рассказал мне). It is as accurate as I can make it (это настолько точно, насколько я могу сделать это)—I haven't invented a line of dialogue (я не изобрел /ни/ одной строчки диалога) though I can't vouch for Martins' memory (хотя я не могу ручаться за память Мартинса); an ugly story if you leave out the girl (уродливая история, если выпустить: «если ты выпускаешь наружу» девушку): grim and sad and unrelieved (мрачная, грустная и беспросветная: «необлегченная»; to relieve — облегчать) if it were not for that absurd episode (если бы не тот абсурдный эпизод) of the British Cultural Relations Society lecturer (с лектором Британского Общества Культурных Отношений).