Линда Ховард - Все, что блестит

• Название: Все, что блестит
• Автор: Линда Ховард
• Жанр: Остросюжетные любовные романы

Отчаянно пытаясь противостоять все усиливающейся страсти к Джессике Стэнтон, известной, как Черная Вдова, греческий миллиардер Николас Константинос влюбляется в нее, но опасается ее темного и бесславного прошлого…

---

— Джессика! — процедил он сквозь зубы, но она едва слышала его и не обратила внимания. Какая-то малая часть её знала, что он должен быть разъярён из-за того, что она ударила его, — Николас был не из тех, кто позволил бы любому, будь то мужчина или женщина, безнаказанно бить себя, — но в данный момент ей просто не было до этого дела. Её хрупкая фигурка судорожно содрогалась от плача. Этому никогда не будет конца — сплетням и инсинуациям по поводу её брака. Даже если Николас не позволяет кому-либо ещё злословить о ней, сам он, однако же, верит во всю эту ложь. И он, казалось, не понимал того, что она могла вынести оскорбления от всех остальных, но только не от него, потому что любила его.

— Джессика, — его голос звучал теперь ниже, мягче, и он успокаивающе сжал её плечи. Она почувствовала, как его руки коснулись её спины, успокаивающе поглаживая вверх-вниз, и он крепче прижал её к себе.

С нежными уговорами Николас убедил её отнять лицо от его плеча, вытер ей нос и глаза своим носовым платком, словно она была ребёнком. Джессика уставилась на него, её глаза всё ещё блестели от слёз, но даже сквозь застилавшую взгляд пелену она смогла увидеть красную отметину у него на щеке в том месте, где ударила его. Дрожа всем телом, она дотронулась до пятна.

— Я… мне очень жаль, — проговорила она, произнося извинения срывающимся хриплым голосом.

Без слов он повернул голову и поцеловал её пальцы, затем слегка наклонился, одновременно приподняв её, и прежде чем она смогла перевести дыхание, начал целовать. Его горячий и неистовый рот, словно изголодавшийся хищник, вкушал её, обжигал и исследовал. Его рука передвинулась вниз в поисках её груди, скользнула по её бедру от талии и ниже, к коленям, нетерпеливо переместившись под ткань её платья. Джессика с ужасом поняла, что он потерял контроль над собой, движимый своим гневом и борьбой с нею, плавностью изгибов её тела и собственным возбуждением. Он даже не предоставил ей шанс воспрепятствовать ему, и страх заставил участиться её сердцебиение, как только она представила себе, что на этот раз может оказаться не в состоянии остановить его.

— Николас, нет. Не здесь. Нет! Перестань, милый, — шептала она горячо и нежно. Она не пыталась бороться с ним, чувствуя, что сейчас это распалит его ещё больше. Он причинял ей боль. Его руки были всюду, касаясь её там, где никто никогда раньше не касался, он потянул её за одежду. Она подняла руки и взяла в ладони его лицо, тихо и быстро повторяя снова и снова его имя до тех пор, пока он вдруг не взглянул на неё, и она поняла, что завладела его вниманием.

Судорога пробежала по лицу Николаса, и он заскрежетал зубами, грубо ругаясь себе под нос. Он медленно помог ей встать на ноги, сталкивая её со своих коленей, а затем поднялся сам, будто страдая от боли. Он стоял и секунду-другую смотрел на неё, прислонившуюся в поисках опоры к столу. Затем снова ругнулся и отошёл на несколько шагов, став к ней спиной и устало массируя свой затылок.

Джессика молча упёрлась взглядом в его широкую мускулистую спину, чересчур обессиленная, чтобы сказать ему что-то, не зная, будет ли это безопасно. Что же ей теперь делать? Она хотела уйти, но её ноги так дрожали, что она сомневалась в своей возможности передвигаться без посторонней помощи. И одежда находилась в беспорядке: перекручена и частью расстёгнута. Медленно, неловкими пальцами она привела себя в порядок, а затем неуверенно посмотрела на него. Он выглядел как человек, борющийся с собой, и она не хотела сделать чего-то, что вызвало бы его раздражение. Но повисшая тишина была настолько плотной, что ей стало неудобно, и она, наконец, заставила себя двинуться на нетвёрдых ногах, чтобы найти свою сумку там, где она её уронила, и уйти, прежде чем ситуация ухудшится.

— Ты никуда не пойдёшь, — произнёс он низким голосом, и она остановилась, успев сделать всего несколько шагов.

Он обернулся к ней, на его смуглом лице застыло хмурое выражение.

— Прости, — вздохнул он. — Я причинил тебе боль?

Его извинение оказалось противоположным той реакции, которую она ожидала, и в течение минуты она не могла думать об ответе. Потом молча покачала головой, и Николас, казалось, расслабился. Он подошёл к ней вплотную и обвил рукой за талию, с нежной настойчивостью притягивая к себе. Джессика не оказала никакого сопротивления и положила голову на его надёжное плечо.

— Я не знаю, что сказать, — пробормотал он. — Я хочу, чтобы ты доверяла мне, но вместо этого я напугал тебя.

— Не говори ничего, — ответила она, наконец справившись с голосом. — Нет никакой нужды проходить всё это снова. Я не стану подписывать бумаги, вот и всё.

— Это не следует рассматривать как оскорбление, лишь как юридическую необходимость.

— Но я не твоя любовница, — заметила она. — Так что нет никакой нужды в этом документе.

— Пока нет, — не согласился он. — Как я уже говорил, мой поверенный предугадал мои желания. Он ошибся.

Тон его голоса не предвещал ничего хорошего для бедного адвоката, но Джессика испытывала благодарность к неизвестному человеку. По крайней мере, теперь она знала точно, что Николас думает о ней, и предпочитала горькую правду сладкой лжи.

— Возможно, будет лучше, если мы больше не станем встречаться, — начала она, но его рука сжалась вокруг неё, и хмурый взгляд омрачил лицо.

— Не будь смешной, — рявкнул он. — Я не отпущу тебя теперь, так что советую не расточать впустую свою энергию. Я обещаю в будущем контролировать себя, и мы забудем о том, что произошло сегодня.

Отняв голову от его плеча, Джессика с горечью взглянула на него. Неужели он действительно думает, будто она сможет забыть, что он считает её женщиной такого сорта, которая доступна за определённую цену? Это знание — словно удар ножа в грудь, но не менее болезненной была уверенность в том, что она не хотела, чтобы он исчез из её жизни. Не важно, почему он занял такое важное место в её душе, мысль, что она никогда не увидит его снова, заставляла её чувствовать себя опустошенной. Она рисковала своим внутренним покоем, заигрывая со стихийным бедствием, но теперь убежать от него было равносильно тому, чтобы перестать дышать.

Прошло несколько недель, оказавшихся немного более спокойными, так как Николас теперь предстал со своей лучшей стороны, и ей удалось отодвинуть переживания. По его настоянию она сопровождала его всякий раз, когда он появлялся в обществе, и была хозяйкой на его приёмах.

На её плечи легла весьма ощутимая нагрузка. В очередной раз почувствовав, что задыхается, Джессика спешила в прохладу тёмного сада, где глубоко втягивала в себя свежий, душистый воздух. Она была не в состоянии дышать в задымленной атмосфере внутри дома. За те недели, что она встречалась с Николасом, Джессика научилась вести себя непринуждённо, однако изредка всё ещё ощущала потребность в уединении, но такие спокойные моменты случались редко. Николас был подобен действующему вулкану, извергающему распоряжения и приводящему в движение каждого, находящегося в лаве его влияния. Она не была уверена, где он находится именно в это мгновение, но использовала любой момент вне его внимания к ней, чтобы скрыться в тишине сада.

В тот вечер, как раз перед отъездом на званый обед, у них состоялся жаркий спор в связи с её отказом продать ему свои акции, их первый спор с той безобразной сцены у него в офисе. Он не отступил ни на дюйм, с яростью накинувшись на неё за то, что бросила ему вызов, и даже обвинил в попытке провести его с целью увеличить цену его предложения. Раздосадованная до смерти из-за отсутствия понимания с его стороны и уставшая от постоянных баталий, Джессика схватила бумагу и подписала её, а затем в сердцах швырнула на пол.

— На, получи! — яростно выдохнула она.

И только когда он наклонился и подобрал бумагу, чтобы сложить и убрать к себе в карман, она заметила удовлетворённый блеск в его глазах и поняла, что допустила ошибку. Подписание документа теперь, после того, как он обвинил её в желании установить более высокую цену и заверил в том, что она этого не получит, убедило его, что она всё время добивалась как раз этого, дожидаясь удобного момента и надеясь на более высокую цену. Но теперь было слишком поздно что-либо исправлять, и Джессика безжалостно сдерживала подступившие к глазам слёзы, мучительно страдая из-за его подозрений.

Прогуливаясь по влажной от вечерней росы тропинке, посыпанной белым гравием, она печально спрашивала себя, было ли чувство непринуждённости, которое вошло в их взаимоотношения в последнее время, разрушено. Он ослабил давление на неё, позволяя себе флиртовать с нею, становясь и в самом деле всё более нежным, как если бы наконец-то начал заботиться о ней. Такая мысль заставила её задохнуться, ибо всё это походило на сбывшуюся мечту. Тысячами способов он баловал её и обуздывал свою нетерпеливую природу, и она была более не в состоянии бороться со своей любовью к нему. Она даже не хотела больше этого, потому что окончательно уступила его влиянию.