Самуил Миримский - Озорники

• Название: Озорники
• Автор: Самуил Миримский
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Детские приключения
• Год: 1979

Приключенческая повесть, действие которой происходит в пионерском лагере на Алтае. В увлекательном сюжете автор поднимает важные вопросы современной педагогики.

Для среднего и старшего возраста.

---

— Да, голубушка, пора. Но я еще приду к тебе, дружок.

Твое сердце наполнилось томительным ожиданием. Не забудет ли? Нет, он не забыл. Он пришел через час. Пришел на следующий день. Пришел потом через неделю. Он стал тут частым гостем. И каждый его приход становился праздником.

Странный это был доктор. Он приходил порой только затем, чтобы предаваться воспоминаниям. Он радовался, как сверстник, расспрашивая тебя о прошлом, о родных, об ауле, о тайных тропах в горах, о конях. И о значении слов — лакских слов. Он стал записывать в блокнот незнакомые слова. И теперь, приходя к тебе, здоровался с тобой по-лакски. И ты впервые стал тогда смеяться, исправляя жуткие ошибки его произношения. А помнишь, как доктор принес однажды старые записи, карту Дагестана и вы вместе старательно восстанавливали маршруты, которыми он когда-то бродил? Доктору просто повезло — найти мальчика, которому интересны были его альпинистские дневники, воспоминания о юношеском увлечении, которое не имело продолжения. И еще он приносил тебе книги своего детства, дарил их и просил потом, сетуя на память, напомнить, о чем идет в них речь. И ты, захлебываясь, путая русские слова и лакские, учился чужой тебе речи. А как он слушал тебя!

«Талант! Талант!» — восклицал доктор, приглашая ребят удивляться твоим способностям и быстроте, с какой ты усваивал русский язык.

Доктор был занятой человек, и ваши встречи становились все реже. А потом они стали не нужны. Ты уже вставал, ходил, все больше расширяя круг своих общений. Ты уже мог обойтись без него. Но он всегда был с тобой. Свет, который он внес в твою душу, уже не угасал. А когда тебя выписали из интерната, доктора уже не было в городе, он получил новое назначение, но ты уже мог лететь без посторонней помощи…

Что же потом? Потом в твоей жизни были книги, книги и книги. И внезапное, как озарение, открытие — дети! И решение отдать им свою жизнь…

И вот он — доктор твоего детства, седой, румяный, повергнутый в прах неодолимою силою сна. Как вы оказались здесь? Какая тайная забота привела вас на глухой лесной кордон, в эту запретную зону, где ведутся важные государственные приготовления? А Бобка Шмелев, космический штурман, не имеет ли он отношения к вашему появлению здесь, профессор Шмелев? Однако не стану будить вас, доктор, я должен уйти. Мне тяжко, доктор, горько и трудно. Я обидел человека, грубо оскорбил его, и теперь не знаю, как быть. Что мне делать, мой доктор? Скажите, доктор, потому что себя я уже не понимаю.

Молчание. Тихий скрип полатей. Слабое дыхание последнего, предутреннего сна.

«Не надо бежать от человека. Надо найти его и объясниться. Только он поймет тебя, дружок, только он». — «В самом деле, доктор? Почему же эта простая мысль не пришла мне в голову?» — «Это именно тебе в голову и пришло! Ступай, дружок, а я еще посплю».

Доктор в самом деле зашевелился, скрипнули полати под ним. Рустем постоял немного и тихо вышел из дома. С крыльца он увидел двух мальчиков и скрылся в кустах…

«ВАС ЖДЕТ НЕИЗВЕСТНАЯ ЖЕНЩИНА»

— Я тебе что сказал?

— Я согласен, Базиль, это конечно, непорядок, но я не о себе беспокоюсь, у меня закаленные нервы, я о дедушке думаю. Ему-то как будет, подумай! Он приехал посмотреть, узнать, как мы живем, бабушку успокоить, а мы прячемся от него… Что же он бабушке расскажет, когда вернется?

— Придумает чего-нибудь…

— Дедушка? Да он в жизни никому еще не врал! Знаешь, как бабушка говорит о нем? Блаженный он..

— Ну, тогда пусть скажет как есть: ничего не видел, а только люди говорят, что все в порядке…

— И думаешь, бабушка успокоится? Да ты знаешь, что она скажет ему? «Ах ты, старый, столько дней проваландался, а ребят не видел! Да где ж ты пропадал все время? А ну-ка поезжай обратно!» Сама разволнуется и запрется в кухне, а дедушка будет стоять за дверью и вздыхать…

— На-ка платочек, сопли вытри…

Боб деловито высморкался и немного успокоился. И стал строить предположения, как будут встречать дедушку разные знакомые и расспрашивать, как там мальчики, что с ними; и все такое, а дедушка ни «бэ» ни «мэ», и тогда станут подозревать, что он что-то скрывает и что с ними что-то случилось, слухи дойдут до милиции, повесят фотографии на витрине и объявят розыск: пропали мальчики!..

Базиль слушал сперва терпеливо, потом стал хмуриться, а когда Боб стал в лицах рассказывать, как Васина мать, встретив дедушку, обзовет его старой калошей, он скривил губы.

— Значит, тебе славы захотелось? Чтобы все узнали, какие мы герои? Похвастаться надо?

Боб стал клясться, что он не хвастун вовсе, а, наоборот, самый честный человек на свете, и что Базиль неправильно понял его, и что будто бы дело не в нем, а в дедушке, который никогда не простит им, что был рядом и не покатался… э… на лебедке…

— У тебя шарики на месте? — удивился Базиль. — С ним же карачун случится…

Да ты что! — возмутился Боб за дедушку. — Он же альпинист! Я тебе фотографию покажу, как он висит на скале, а возле него альпийская галка крутится. Руки и ноги у дедушки — будто он на парашюте висит, а галка смотрит и удивляется. Редкий снимок, между прочим, его в журнале напечатали, а фотографу премию дали, а ты говоришь…

— Постой, а когда это было?

— Э… так что… в общем, не так уж давно…

— При тебе или до того, как ты родился?

— Мы могли бы… э… у дедушки уточнить…

— Ты же сам рассказывал, что это когда дедушка студентом был, а теперь шары мне заливаешь. Дед твой живет себе на кордоне, рыбку ловит, цветочки собирает для бабушки, а ты тут за него переживания разводишь! Ты и дедушку своего как следует не знаешь…

— Это как же?

— Раз он тайно живет здесь, в лагерь не заходит, значит, сам не хочет, чтобы о нем узнали… А ты его собираешься выдать, получается. Откуда ты знаешь, отчего он скрывается? Может, его бабушка просила, чтобы он незаметно узнал про нас, а нам не открывался?

Мысль эта успокоила Бобку, но не развеяла грусти.

— С этим все, — сказал Базиль, — а теперь садись и пиши… Какие слова написать, знаешь?

— Обыкновенные, — сказал Боб. — Здравствуй, дорогой и любимый дедушка..

— Какой такой дорогой да еще любимый? Это от кого же записка получается? От тебя? Я толкую ему, толкую, а он никак не может сварить…

— Ты прости, Базиль, но у меня сейчас такое настроение, что придумай сам что-нибудь, пожалуйста…

— Ладно, — пожалел его Базиль, — ты не тужи. Мы сейчас сочиним что-нибудь… как у Фантомаса… Это, значит, так примерно: «Пишут вам лесные люди, тайные отшельники, а вы, как прочтете, сразу идите к пещере — метров сто от скалы — и там найдете неизвестного человека, которому требуется помощь. Если опоздаете, человек может помереть…»

— Как так помереть? — возмутился Боб.

— Так это я для интересу только…

— А вдруг дедушка подумает про меня?

— Ладно, чтобы не подумал, давай так: «Вас ждет в пещере неизвестная женщина…» Женщина! На тебя не подумает, ты же не женщина…

— Ты все шутишь..

— А ты посмейся.

— Ха-ха-ха… Что-то не смешно…

— Не смешно, зато на тебя не подумает.

— Спасибо, успокоил…

— Тогда можно и вовсе без записки. Пошлем Юрку, он на словах все и расскажет… И проведет… А мы за ним в кустах пойдем…

В лесу послышались голоса.

— Это лесник, — прошептал Базиль, — а с ним милиционер…

— Не за дедушкой ли?

— А ну скорей отсюда, а то как бы еще и нас не прихватили. Маскировка в лесу — главное дело. Ну, ша! Могила!

ДЛЯ ВЫЯСНЕНИЯ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ

Они долго совещались, поглядывая в окошко. Потом вошли — сперва лесник, за ним, держа руку в кармане, лейтенант. Доктор лежал на полатях не шевелясь.

— Живой ли?

Лесник на цыпочках подошел к Шмелеву и склонился над головой. Из капюшона штормовки торчали нос и клочок Седых волос. Лесник кивнул лейтенанту — садись. Лейтенант вытащил сигареты. Торопиться было некуда. Доктор был в их руках.

— Я вчерась весь день за ним следил. Все фотовал вокруг. На те вон камни лазил, чего-то выглядывал. Раз на дерево даже взлез. Как взлез, ума не приложу. Старый, а шустрый.

Лесник прошел в угол и заглянул в бочонок с медовым квасом.

— На донышке осталось. Прикладывался, значит. С медовухи-то, видно, и спит. Будем сразу брать или подождем, пока проснется?

Сон доктора был глубок. Можно было не хлопотать об осторожности и осмотреть вещи. Книги, белье, коробки с рыболовными вещами, фотоаппарат, бинокль. Смутила их пачка денег на дне чемодана. Они оставили все на своих местах и снова уселись. И хранили долгое молчание.

— И чего ему надо, старому человеку? Жил бы себе со старухой, получал пенсию, внуков нянчил, а нет же — полез. Как ты объяснишь этот факт, лейтенант?