Адриан Д'Аже - Судный день

• Название: Судный день
• Автор: Адриан Д'Аже
• Издательство: Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»
• Жанр: Политический детектив
• Год: 2011
• ISBN: 978-966-14-1380-0 (Украина), 978-5-9910-1647-6 (Россия)

В начале XX века Кодекс майя мог стать опасным оружием в руках нацистов! За то, что профессор Леви Вайцман скрыл пророчество древнейшей цивилизации о Судном дне от Третьего рейха, ему и его детям пришлось жестоко заплатить…

2012 год. Конец времен близок. На рукопись, затерянную где-то в джунглях Гватемалы, открыта настоящая охота. Найти Кодекс раньше Ватикана, раньше спецслужб должна внучка профессора Алета, ведь сами майя избрали ее для этой миссии!

---

О’Коннор снова запер чемоданчик и переключил свое внимание на крышку люка в потолке комнаты. Поставив под него единственный находившийся в спальне стул, он взобрался на чердак и осветил фонариком разбросанные посреди стропил кучки крысиного помета. В дальнем конце тесного чердачного помещения луч выхватил три небольших запыленных ящика, и О’Коннор по центральной балке направился к ним. Толстый слой пыли почти наверняка свидетельствовал о том, что ящики не принадлежали Дженнингсу. Он опять вскрыл нехитрый замок и открыл первый ящик. Дневники. Десятки дневников. О’Коннор пролистал самый верхний из них и обнаружил, что последняя запись в нем была сделана за двенадцать месяцев до того, как фон Хайссен бежал отсюда. «Похоже, что одного дневника не хватает», — подумал О’Коннор, открывая второй сундук, а затем и третий, где лежали дневники, охватывавшие период службы фон Хайссена в Маутхаузене. Все было разложено в хронологическом порядке, и из любопытства О’Коннор достал дневник за 1938 год. Через пять минут он тихо присвистнул, найдя запись фон Хайссена с педантичным описанием приезда Гиммлера в Маутхаузен.

Рейхсфюрер Гиммлер очень доволен тем, как проходит празднование дня рождения фюрера. Казнены сорок девять еврейских мерзавцев — по одному за каждый год славной жизни фюрера.

Гиммлер лично поздравил меня с тем, что концлагерь Маутхаузен работает так хорошо, и твердо пообещал, что в ближайшее время будет рассмотрен вопрос о присвоении мне звания штандартенфюрера!

Приготовления к «высокогорным» медицинским экспериментам господина доктора Ричтоффа идут успешно.

Гиммлер дал согласие на уничтожение этого отродья, Вайцманов. Сам Вайцман сдох на нашей лестнице. А его сучка и пара ублюдков станут первыми «пациентами» доктора Ричтоффа.

Если на пятки фон Хайссену наседал Моссад, каким образом они могли это пропустить? С точки зрения О’Коннора, случившееся могло иметь только одно разумное объяснение. Моссад оказался настолько близко, что они сразу же бросились по следам беглеца. Оставив у себя дневник с изобличающими записями о казнях, он спустился обратно в спальню Дженнингса, где принялся осматривать тумбочку рядом с кроватью. В выдвижном ящике он обнаружил последний дневник фон Хайссена и за его обложкой нашел оригинальную карту майя на бумаге хуун с углами обратной засечки трех вулканов — ту самую, которая была конфискована у Ариэля Вайцмана более семидесяти лет назад.

* * *

Алета вся промокла от пота и дрожала на своих подушках. Шаман понял, что пора вернуть ее в реальность.

— А теперь, Алета, ты возвращаешься к нам комнату, — тихо, нараспев произнес он. — Ты движешься обратно, проходя сквозь те же двери, через которые ты попала туда… идешь обратно по каменному проходу… закрываешь за собой дверь. Ты успокаиваешься… становишься еще спокойнее. — Алета перестала дрожать, и дыхание ее почти сразу же начало выравниваться.

— Раз… два… три, — мягким голосом сказал Хосе.

— Я что, спала? — спросила Алета.

Хосе улыбнулся и покачал головой.

— Это вполне обычная реакция, но нет, ты не спала. Просто это была одна из твоих прошлых жизней, причем одна из самых значительных, и есть несколько причин тому, что ты снова пришла на землю именно сейчас.

Арана выдержал паузу, давая Алете возможность вновь адаптироваться к окружающей обстановке. Над озером дул прохладный бриз, и ночное небо было ясным. Вдали от зарева городских огней звезды казались более яркими и многочисленными — совсем такими, какими их видели майя много столетий назад.

— Там было что-нибудь интересное? — продолжал Арана.

— Лазерные лучи… Три статуэтки были расположены на вершинах Пирамиды I, Пирамиды IV и Пирамиды V… Но я не увидела, куда попал последний отклонившийся луч.

— Теперь, когда ты знаешь, какие именно пирамиды были задействованы в этой системе, будет достаточно найти третью статуэтку; и, если вы сможете расположить все три фигурки в нужных местах до наступления зимнего солнцестояния, у вас по-прежнему будет шанс найти Кодекс майя.

— Учитывая, что осталось всего три дня, все это кажется крайне маловероятным, — заметила Алета.

— Как ты себя чувствуешь?

— Как будто поднимала большие тяжести.

Старик майя улыбнулся.

— Это значит, что очищение прошло успешно.

— Мне еще непонятно, что означала эта золотая раковина моллюска с отверстием в форме замочной скважины посередине, — задумчиво сказала Алета.

— Значение этого, как и значение равновесия, станет понятно тебе очень скоро, — загадочно произнес Хосе.

* * *

Подталкивая юношу к дому, монсеньор Дженнингс быстро огляделся по сторонам.

— Присаживайся, Эдуардо. Располагайся поудобнее, — сказал Дженнингс, показывая на диван напротив лестницы.

Сам он направился в кухонную зону и налил себе дорогого виски «Шивас Регаль», а парню — двойную порцию «Джонни Уокер Ред Лейбл» с кока-колой. Дженнингс принес Эдуардо стакан с коктейлем и сел рядом на диван; в памяти всплыли прекрасные слова Оскара Уайльда: «Великая привязанность старшего человека к более молодому… столь же чистая, сколь и утонченная… и настолько же неправильно истолковываемая, что ее можно было бы назвать „Любовь, не смеющая произнести своего имени“. Красивая, тонкая и благородная форма привязанности, в которой нет ничего неестественного. Это интеллектуальная связь, и она часто возникает между более взрослым человеком, обладающим опытом, и более молодым, перед которым открыты все радости, надежды и чарующие силы жизни. Мир не понимает, что именно так все и должно быть. Мир насмехается над этим, а иногда может и пригвоздить к позорному столбу». Дженнингс знал эту цитату наизусть. С восхищением разглядывая стройное смуглое тело Эдуардо, он положил руку на бедро юноши.

— Cien quetzales,[122] — бесцветным голосом произнес Эдуардо.

— Mas tarde. Потом, — сказал Дженнингс, взяв руку Эдуардо и положив ее на свой возбужденный член.

Эдуардо отдернул руку.

— Cien quetzales… о no contrato.[123] — Ему, похоже, было всего четырнадцать, но улица уже успела научить его жизненной мудрости.

— Cuanto para toda la noche? А сколько за всю ночь? — хриплым голосом спросил Дженнингс, нащупывая свой бумажник.

— Quinientos quetzales.[124] — Этих денег хватит, чтобы кормить братьев и сестер Эдуардо в течение двух недель.

— Cien quetzales. Остальное потом, — сказал Дженнингс, протягивая ему мятую купюру вишневого цвета.

По его пухлым щекам стекали ручейки пота, и он придвинулся по дивану поближе. Тяжело дыша, Дженнингс расстегнул змейку своих брюк, после чего стал рукой ласкать пах юноши, а когда тот возбудился, пригнул голову Эдуардо к своему разбухшему члену.

О’Коннор тихонько снимал все это из спальни на втором этаже. Он не был уверен, что, даже получив эти фотографии, католическая церковь станет что-то предпринимать, но он пообещал себе, что этот жирный священник все равно — так или иначе — сгниет в тюрьме. А сейчас на это уже не было времени. Уверенный, что Дженнингс сейчас полностью поглощен своим занятием, О’Коннор незаметно прокрался вниз по лестнице.

— Соси, малыш… соси, — прохрипел Дженнингс. — О, да. Это так здорово.

О’Коннор сдержал свои чувства и бесшумно выскользнул на улицу. Он направился назад в сторону пристани, где его ждал Фидель; с собой он прихватил два дневника фон Хайссена и карту майя.

— В Санта-Крус. La tienda de buceo, рог favor, Fidel.[125]

Магазин принадлежностей для подводного плавания, разумеется, был закрыт, но О’Коннор не сомневался, что деньги помогут преодолеть это маленькое неудобство.

— Si, — с улыбкой кивнул Фидель, и их небольшое суденышко отчалило от пристани.

Неподалеку от них на балконе «Микасо» стоял один из бывших «морских котиков» и осматривал берега озера. Хэнк Сандерс навел свой мощный бинокль с прибором ночного видения на маленькую лодку, которая, набирая скорость, направилась в сторону деревни Санта-Крус на северном побережье озера.

— Эй, Митч, подойди и взгляни на это. Видишь того парня, который сидит на корме лодки? Похож он на того, кого мы ищем? — сказал он, протягивая бинокль напарнику.

— Трудно сказать, — ответил Митч Кроуфорд, — но, если это все-таки он, очень хотелось бы знать, куда он может отправляться в это время суток.

Ответ на свой вопрос они получили через двадцать минут. Сандерс и Кроуфорд видели, как катер причалил у пристани Санта-Круса, как раз напротив магазина, торгующего принадлежностями для подводного плавания.

* * *

Кроуфорд следил в бинокль с прибором ночного видения за тем, как лодочник подвел свою lancha к пирсу в Сан-Маркосе. Он заметил, как Фидель и О’Коннор вынули оттуда акваланги и отнесли их к Алете, которая до сих пор была поглощена разговором с Хосе.