Дороти Л. Сэйерс - Человек, рожденный на Царство. Статьи и эссе

• Название: Человек, рожденный на Царство. Статьи и эссе
• Автор: Дороти Л. Сэйерс
• Жанр: Современная проза

В книгу английского писателя и богослова Дороти Ли Сэйерс вошла радиопьеса "Человек, рожденный на Царство" и ряд статей и эссе.

---

Слуги Пилата (собственно — домочадцы):

Флавий - как мы уже знаем, вольноотпущенник.

Обе девицы - наверное, рабыни, но приближенные к хозяевам, фамильярные, избалованные. Подражают манерам знати.

Главк - возможно, тоже вольноотпущенник, но не гнушается обществом"горничных". Образован, суетен, бессердечен, просто невыносим.

Симон Киринеянин. Иногда считают, что он — африканец, и это привлекательно, но я все‑таки решила не предварять того эффекта, который должен вызвать Валтазар. Поэтому он у меня иудей, но живет в другой стране, а сюда пришел на Пасху. Может быть, именно он — паломник в"Царском пути".

Хилиарх - молодой патриций, отбывающий воинскую повинность. Я употребляю здесь античное слово, поскольку слово"полковник", которому оно примерно соответствует, вызывает представление о солидном немолодом человеке, а это — милый мальчишка, вроде наших выпускников Итона, вполне резонно смущающийся приказывать Проклу, которому лет 60. Он слишком неопытен, чтобы найтись, когда ветеран огорчился, и потому прикрывается дисциплиной, а потом с облегчением переходит к спортивным делам.

Разбойники:

Г е с т а с - просто зверь бранящийся (насколько возможно в пьесе). Презирает все добродетели, особенно те, что потоньше.

Д и с м а с - похож скорее на удалого и условного разбойника XVIII века. Я огорчила всех комментаторов, приписав слова, которые обычно переводят:"Господи, помяни меня…", не благочестию, а милосердию, жалости. Быть не может, чтобы работник, ничем не связанный с Иисусом и уж точно (если он о Нем слышал) не следовавший Его советам, вдруг так впечатлился, что сам постиг истину даже не о Мессианском царстве, а о том духовном Царстве, которое еще толком не поняли ученики. Примерно так говорят, чтоб порадовать человека, который возомнил себя Наполеоном. Это — простая доброта, та самая, о которой говорил Иисус (как бы"утешив безвредного безумца, вы утешили Меня"). Получилось буквально!

Внезапная перемена, видение своих грехов — неоднозначны. Он ошеломлен, но ясно одно: слова Иисуса словно окатили его прохладной водой.

Клавдия - рассказывает сон просто и прямо, не"разыгрывая"его. Самое страшное в нем то, что он совсем не страшен. Слова капитана ("Ты не помнишь?.."и т. д.) Клавдия пересказывает своим голосом, мягко, нежно, без угрозы, да и вообще это — констатация факта, напоминание, и только (вроде:"Ты не помнишь? Вильгельм Завоеватель пришел в 1066 году"). Голоса, повторяющие отрывок из"Символа веры", — просты и бесстрашны (некоторые — поют, как во время мессы). Все само собой разумеется и тем особенно ее пугает. Боится она уже не за Иисуса, а за любимого мужа. Это его безусловно отвергли и боги, и люди.

Сцена I

1. Путь на Голгофу.

Е в а н г е л и с т. Когда Пилат отдал Иисуса солдатам, они сняли с Него багряницу, и надели Его одежду, и повели на Распятие.

Гул уличной толпы.

1–й м а л ь ч и к. Самуил! Веньямйн! Идите скорей, кого‑то распинать ведут!

2–й м а л ь ч и к. У–у! Вон там?

1–й м а л ь ч и к. Ага. Я тухлых яиц принес, будем швырять.

2–й м а л ь ч и к. Эй, вы! Сюда!

Ш а д р а х. Прочь отсюда, мальчишки!

С т а р е й ш и н а. Привет тебе, достойный Шадрах. Какая погода, а? Приятно жить на свете.

Шадрах. Да… (Язвительно.) Старым, немощным людям приятно, когда убивают молодых и сильных. Любим мы ощущать себя выше других…

С т а р е й ш и н а. Особенно — если другие хвастались, что они выше смерти.

Ш а д р а х. Конечно. Смерти боимся мы все. Опасно считать, что она ничего не значит или ее просто нет.

С т а р е й ш и н а. Что ж, вот Ему случай доказать Свои взгляды.

Ш а д р а х. А ты и рассердился! Представь, Он сходит с креста и говорит:"Убить Меня вы не в силах. Я сломал адамову кару, смерти больше нет". Да ты бы взбесился, честное слово!

Старейшина (не без тревоги). Ну, ну, что это ты!

Ш а д р а х. Шучу, шучу. Иисус умрет, умрешь и ты -подумать, как утешительно!.. Погляди‑ка на толпу! Евреи, римляне — все сбежались. Пойдем вперед.

2.

Ф е б а. Смотри‑ка, и Главк тут!

Главк. Феба! И красотка Кальпурния! Да хранит вас Венера со всеми ее голубями! Привет, Флавий! Куда вы идете?

Ф л а в и й. Посмотреть на казнь. А ты?

Главк. Надоело. Одно и то же, одно и то же… Вот звери или гладиаторы — дело другое! Что, Клавдия вас отпустила?

К а л ь п у р н и я. Клавдия прихворнула, видела дурной сон.

Ф е б а. Беспокоится из‑за этого пророка. Послала нас, чтобы ей потом сказали, как Он умер. Пилат разрешил Флавию нас проводить.

Ф л а в и й. Пилат чего‑то не в духе.

Ф е б а. Ворчал–ворчал, ударил раба, потому что в мед муха попала. Тут Клавдия пошла к себе, плачет, молится Аполлону.

Главк. Надо было задернуть вчера занавески. При полной луне спать нельзя, Пана увидишь.

Ф л а в и й. Может, Пилат его увидел, он — в панике. Говорят, этот Иисус называл Себя Сыном Бога! Пилат Его спросил, как и что, — а Он молчит.

Ф е б а. Сыном Бога?

Главк. Знаете, я передумал. Пойду с вами. Все‑таки, распятый Бог…

3.

И о а н н. Мария, Ты пойдешь дальше?

М а р и я. К подножью креста, Иоанн.

И о а н н. Магдалина, поговори с Ней! Не надо Ей туда идти!

М а р и я М а г д а л и н а. Пощади Себя! Иоанн — мужчина, я… я много перевидала. Другое дело — Ты.

М а р и я. Да, ты права, другое. Вы все — Его друзья, Я — мать, Я Его выносила…

М а р и я М а г д а л и н а. Мария Клеопова, попробуй ты!

М а р и я К л е о п о в а. Сестра, Ты не выдержишь!

М а р и я. Разве ты забыла слова Симеона? Тридцать три года назад он сказал Мне:"Это дитя разделит Израиль, имя Его станет соблазном, а Тебе меч пронзит душу". Так и вышло… Гляди! Там, вон там — облачко пыли. Кто идет к месту казни по каменистой тропе?

М а р и я М а г д а л и н а. Наш Учитель!

И о а н н. Наш Друг.

М а р и я К л е о п о в а. Святой Израилев.

М а р и я. Мой Сын. Когда Он был маленький, Я мыла Его и кормила, одевала в детские одежды, расчесывала кудри. Он плакал — и Я утешала Его, Он падал — Я целовала, где Он ушибся, а вечером пела Ему, чтобы Он уснул. Сейчас Он едва идет по пыли, в волосах у Него — колючки, скоро Ему вобьют гвозди в живое тело, все потемнеет перед Ним, и Я ничем не смогу помочь. Ничего. Выносишь лучшее, что есть в мире, родишь, а потом — смотри, смотри…

М а р и я М а г д а л и н а. Как Ты можешь говорить так спокойно?

М а р и я. Пока ждешь беды, душа мятется. Когда она придет, все тихо, больше нечего делать. Все ясно, все четко в своей правде… Теперь Я знаю, кто — Он, кто — Я. Я- вот Я, просто Мария, Господь наш — Истина, а Иисус — да, вот Он, но это не все… Мы не увидим бессмертной истины, пока она не родится во плоти. Рождение — расторжение плоти, вот нам и кажется, что истина и жизнь расторгнуты, разделены. Но это не так. Я родила Того, Кто идет там. Он, Иисус, умрет сегодня — Он, ваш Учитель, Мой Сын, Истина Божья. Вот что бывает на самом деле. С начала времен только это и бывает воистину. Когда вы это поймете, вам откроется смысл пророчеств, да и всей истории.

4.

1–й и у д е й. А те двое кто?

Б а р у х. Разбойники, Дисмас и Гестас.

2–й и у д е й. Видишь, каков этот мир! Разбойник и праведник вместе идут к смерти.

1–я и у д е я н к а. Да, Иисус — хороший человек.

1–й и у д е й. Он — богохульник. Правильно Его засудили. Такие опасней разбойников.

Б а р у х. Дисмас и Гестас осуждены не за разбой, а за бунт против Рима. Иисус осужден не за богохульство, а за бунт против Рима. Мудрые дураки из синедриона работают на кесаря.

2–й и у д е й. Кто ты, почему говоришь так смело? (Тихо.) Не Барух ли Зилот?

Б а р у х (тихо). Замкни эту мысль в своем сердце и выброси ключ. (Толпа все ближе; Барух говорит вслух.) Эй, гляди, идут! Качаются под римским крестом — нечего сказать, бремя для иудейской спины! (Шум — громче.) Смотри, что написано:"Гестас, вор и мятежник". Против кого, а? Против Кайяфы?

1–й и у д е й. Против порядка.

1–я и у д е я н к а. Какой страшный!

2–я и у д е я н к а. А так — ничего! Люблю удалых мужчин!

Т о л п а. Вор!.. Разбойник!.. Вот тебе!.. Так… Так… Камнем… Ура, в самый рот попал! (Хохот, улюлюканье.)

Гестас. Будьте вы прокляты! Разрази вас дьявол! Попались бы вы мне в руки!..

1–й солдат (бесстрастно). Иди, иди.

Гестас. Зубы выбили!

1–й с о л д а т. На что тебе зубы? (Смех.) Иди!

Б а р у х. Иди, Гестас! Впрямь, на что тебе зубы? Плюнуть и так можно! (Смех.) Читай:"Дисмас, вор и мятежник". Мятежник, друзья мои, все против Рима… Эй, ты, конокрад! Чего тащишь?

Дисмас. Деревянную кобылу об одной ноге. (Смех.)

Голос из толпы. Чего ж кобыла на тебе, а не ты на кобыле?

Д и с м а с. Подожди, приду — влезу на нее, погляжу на вас, гадов, сверху!

2–й и у д е й. А ты шутник!