Олег Соловьёв - Русские масоны. От Романовых до Березовского

• Название: Русские масоны. От Романовых до Березовского
• Автор: Олег Соловьёв
• Издательство: Эксмо, Яуза
• Жанр: История
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-07654-9

Книга профессионального дипломата и историка О. Ф. Соловьева увлекательно рассказывает о развитии масонского феномена в России XVIII — начала XXI веков, причастности его адептов, детей Вдовы, к важнейшим историческим событиям. Перед нами проходят облики царей и вельмож, полководцев и дипломатов, писателей и художников, революционеров, либералов и консерваторов — от членов династии Романовых до Ленина, Троцкого, советских генсеков и нынешних демократов. Приводятся уникальные материалы Особого архива КГБ и зарубежных архивов, ранее запрещенные для печати. Многое при этом освещается впервые.

---

Весной 1783 г. он навестил тяжело больного Н. Панина, сообщившего ему нечто вроде устного политического завещания с мыслями об учреждении точного порядка наследования престола и необходимости упорядочения действующих законов. Хорошо известные чаяния аристократии сопровождались рефреном: «Поможем сохранению свободы состояния каждого, заключая оную в должные границы, и отвратим противное сему, когда деспотизм, поглощая все, истребляет, наконец, и деспота самого». Слова, как увидим, оказались пророческими. Далее ставился вопрос о разграничении функций самодержавия на базе различия «власти законодательной и власти, законы хранящей, но с согласия государя». Говорилось и об учреждении выборного дворянского сената в составе ряда департаментов из первых трех классов благо -фодного сословия при утверждении царем, намечался план учреждения министерств, главы которых собираются вместе в «государственном совете»48. Тем самым речь шла исключительно улучшении сфер управления страной, даже без робких попыток затрагивать важнейшие социальные аспекты. Фактически подоб-,цые соображения были целиком реализованы Александром I.

После смерти брата негласным руководителем вельможных фрондеров сделался Петр Папин. 1 октября 1784 г. он титуловал 8 письме цесаревича «державнейшим императором» и «самодержцем всероссийским», явно предсказывая скорое занятие им царского престола, потому, мол, его брат и думал о «форме государственного правления» для России и с фундаментальными законами. Отсюда вытекало намерение выдвинуть проект крупных реформ, с чем, видимо, Павел согласился раньше, ибо в противном случае обращение к нему делалось беспредметным. Упомянув о причастности к составлению прилагаемого документа знаменитого драматурга Д.И. Фонвизина, являвшегося секретарем Hv Панина, отставной генерал якобы снабдил черновой набросок брата «прибавлением», касающимся неких «фундаментальных прав», в которых было мало нового. Пространные рассуждения на темы о «благе общества» и о намерении иметь «добродетельного монарха» сопровождал пассаж о желательности ограничения самовластья государя «фундаментальными законами», сведенными автором «прибавления» к 44 пунктам. Господствующей религией провозглашалось православие, устанавливалась свобода вероисповеданий для утвердившихся в империи религиозных культов и их взаимная терпимость. Наследование престола должно было происходить «с предпочтением мужской персоны над женской». Предлагалось учреждение «главного государственного присутственного места» под контролем монарха. Права дворянства, Духовенства, купечества, мещанства и крестьянства не уточнялись, включая и вопросы собственности49.

К поименованным документам Панин прилагал письмо великому князю для поднесения «при законном вступлении его на престол», проект манифеста на сей случай и ряд статей уже упоминавшихся законов. Главной целью провозглашалось «связать всех подданных с государем неразрывным узлом утвержденных государственных фундаментальных прав и форм правления». Манифест содержал 18 подробно разработанных пунктов с фиксированием прав и вольностей дворянства, причем их изложение велось с точки зрения абстрактного осуждения пороков и восхваления добродетелей, подчеркивалось, что «весь благоразумный свет, да и МЫ САМИ признаем корпус благородного дворянства первым членом государства подпорою и обороною государя и отечества от неприятелей внешних и случающихся внутренних злодеев». Из дворянской массы выделялась аристократическая часть, которая должна заниматься воинской службой и «правлением» государственных дел1. Хотя надежды Панина на скорое воцарение Павла, как известно, не оправдались, изложенные положения еще долго оставались предметом обсуждения в верхах и постепенно осуществлялись. Они были всецело созвучны и настроениям масонов.

Красноречивым свидетельством их политической ангажированности были материалы сборника «хоры и песни». Одна посвящалась Екатерине II яко «матери» на престоле, в Павле же усматривался «залог любви небесной». С воцарением он становится отцом масонов и тогда, дескать, утвердится «блаженство, правда, мир» в силу равенства монарха со всеми братьями. Многозначителен куплет другой песни:

О старец, братьям в<ч;м почтенный!

Коль, славно Панин, ты успел!

Своим премудрым ты советом,

В храм дружбы сердце царско висл.

Согласно косвенным свидетельствам и преданиям, Павел якобы принял масонское посвящение. Глава мартинистов Трубецкой показал позже на допросе: «Покойный профессор Шварц предлагал нам, чтобы известную особу сделать великим мастером в масонстве. А я пред Богом скажу, что предполагая, что сия осо

1 Магазин свободно-камсшцичсский. Т. I, ч. [. 1784. С. 131, 132; Т. I. ч. II. С. 68.

ба принята в чужих краях в масоны, согласовался на оное из единого того, чтобы иметь покровительство в оной». Его единомышленник Тургенев добавил: «Слыша же от Баженова, что великая сия особа привязана к масонству, говорил об этом с ним, и с Новиковым»1. Сохранилось и два портрета Павла в масонском облачении. Нам представляются все же подобные и иные сведения неубедительными в свете особенно его поведения после восшествия на престол, когда он масонам благоволил и пытался опираться на них лишь в первое время, но затем порвал деловые и прочие связи.

Скорее всего, отечественным «вольным каменщикам» Павел не вполне доверял, предпочитая иностранных собратьев из королевского дома Пруссии. При посещении Петербурга в 1780 г. наследник престола масон-мистик Фридрих-Вильгельм сумел закрепить прежнее знакомство с цесаревичем, они «поклялись во взаимной верности и обещались поддерживать дружбу». Посланник Герц сообщал позднее в Берлин, что Павел смотрит на немца как «на брата и друга». Сменивший Герца в Петербурге барон Келлер сделался доверенным лицом наследника престола. Один французский историк но ознакомлении с секретными архивами пруссаков писал: «Отношения барона фон Келлера с великим князем были полны самого острого интереса и волнений, сопряженных с соблюдением тайны. Они были обставлены всеми теми предосторожностями, которые приняли бы заговорщики при подготовке государственного переворота. Пруссак косвенным путем доставлял великому князю шифрованные послания, князь тайком читал их и отвечал на них. Когда предположения об этой переписке распространились при дворе, чье любопытство и самолюбие* были более всего задеты, императрица поняла, что ничего не выиграет, превратив подозрения в уверенность. Ей нужно было открыть характер и содержание этих тайных сношений. Из архивов Берлина мы узнаем, что в них дело не исчерпывалось одними платоническими уверениями в дружбе; там часто заходила речь и о событиях политической жизни. По-видимому, великий князь Павел пошел еще дальше и начал переписываться с самим Фридри-

Летописи русской литературы и древности. Т. III, отд. II, М., 1861. С.

хом-Вильгельмом. Депеши Келлера содержат не один намек иа таинственные письма, которыми обменивались король прусский и наследник императорского престола»50. Здесь имеется в виду период после 1786 г., когда после смерти Фридриха И его сменил Фридрих- Вильгельм.

Крупный знаток масонства Вернадский подтверждает факт упомянутой переписки, которая велась через русского посланника в Берлине масона М.М. Алопеуса. Послания цесаревича содержали политические и военные сведения, передаваемые условным языком. «По некоторым известиям Павел сообщал в Берлин тайные политические известия, узнавая о них при дворе матери, и склонял действовать в пользу Пруссии» другого русского посланника, С.II. Румянцева», — сообщает Шумигорский51. Вряд ли это диктовалось только преклонением перед немцами. Очевидно, за передачу конфиденциальной информации ему давалась немалая мзда, поскольку в деньгах на всякие расходы он постоянно нуждался из-за скупости матушки. Да ведь и она ранее поступала аналогичным образом, продавая англичанам государственные секреты, а те направляли их пруссакам, когда Россия участвовала в Семилетней войне с ними. К сожалению, теперешние историки в преклонении перед домом Романовых замалчивают подобные факты, впервые обнародованные их дореволюционными коллегами.

Для подтверждения определенных расчетов отечественного масонства приведем выдержки из писем видного ученого Я.J1. Барскова историку С.Г1. Мельгунову. 7 мая 1914 г.: «У меня бродят мысли еретические: при всем уважении к Ешевскому, Лонгинову, Панину и другим исследователям нашего масонства

XVIII в. я далеко не могу согласиться с ними по существу. Сбивает меня с толка политика, только не либеральная, а консервативная, которой, мне кажется, пропитано было розенкрейцерство и берлинское, и московское. Для одних это — маска, для других форма, маску носили темные люди, как Вельнер и К°, формой пользовались дельцы, как Панины, Репнин, Куракин и прочие их единомышленники». 12 февраля 1915 г.: «Я не считаю русских мартинистов людьми, не достойными уважения, обманщика -ми-карьеристами вроде Вельнера и К°. Но для меня реальным остается тот дворянский консерватизм, которым пропитано и позднейшее славянофильство, тесно связанное с мистическим идеализмом мартинистов; этот последний — словесность, а по существу дело мартинистов — благородная защита устоев старого порядка, именно благородное, а не подлое, как у Вельнера и прочих ханжей и обманщиков»52. Такие оценки не лишены оснований, ибо масонами двигали не столько моральные побуждения, сколько защита самодержавия и крепостничества.