Олег Соловьёв - Русские масоны. От Романовых до Березовского

• Название: Русские масоны. От Романовых до Березовского
• Автор: Олег Соловьёв
• Издательство: Эксмо, Яуза
• Жанр: История
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-07654-9

Книга профессионального дипломата и историка О. Ф. Соловьева увлекательно рассказывает о развитии масонского феномена в России XVIII — начала XXI веков, причастности его адептов, детей Вдовы, к важнейшим историческим событиям. Перед нами проходят облики царей и вельмож, полководцев и дипломатов, писателей и художников, революционеров, либералов и консерваторов — от членов династии Романовых до Ленина, Троцкого, советских генсеков и нынешних демократов. Приводятся уникальные материалы Особого архива КГБ и зарубежных архивов, ранее запрещенные для печати. Многое при этом освещается впервые.

---

Действительно, в{юде бы собутыльники Елагина, известные литераторы того времени, мастера поэзии и прозы М.М. Херасков, В.И. Лукин, В.И. Майков занимались сер1>езными вещами, отражая в своих произведениях интересы аристократии. Они возвеличивали просвещенных, справедливых государей, достоинства знати, верных слуг монарха и отечества, кои противопоставлялись невежественному новому дворянству, в первую очередь фаворитам-выскочкам. Показательна в этом плане заметка Сумарокова «Сон — счастливое общество» в столичном журнале «Трудолюбивая пчела», 1759 г. Автору пригрезилась некая «мечта тельная страна», управляемая добродетельным государем, который пользуется народной любовью, не терпит беззакония и произвола, начальниками ставит только людей честных, разумных и знающих. При нем состоит «главное светское правление» или государственный совет для рассмотрения важных дел, вносимых монархом или самим этим учреждением. Все вершится на основании «книги узаконений», и преступить закон там «народ весьма опасается»23.

Много внимания в подобных творениях уделялось бичеванию людских пороков и восхвалению природных дворянских качеств высшей пробы на фоне рассуждений, в которых иногда проскальзывали вольнолюбивые мотивы терпимости и свободомыслия, т.е. вольтерьянства. Писатели широко использовали идеи фран цузской просветительной философии в духе преломления к русской действительности и устремлениям дворянства. Видный историк литературы Г.А. Гуковский метко назвал Сумарокова «вождем и учителем литературы дворянской фронды»24. Фрондерами в сущности были и другие представители масонства.

После смерти Елизаветы Петровны 25 декабря 1761 г. на престол вступил под именем Петра III ее племянник, невзрачная личность которого неоднократно описана в литературе. При его дворе значительное влияние приобрела аристократическая группировка клана Воронцовых. Родной брат масона Воронцова, став канцлером, добился издания императорского манифеста «О даро вании вольности и свободы всему российскому дворянству», кото рое освобождалось от столь ненавистного ему несения обязательной государственной службы и получало немало других льгот'. Правда, весь комплекс социально-экономических благородных пожеланий в документе зафиксирован не был, очевидно, прежде всего из за голштинского окружения Петра. Знать не получила полного удовлетворения от политики монарха, он окружил себя родственниками, вернул из ссылки одиозных иностранцев Мини-ха, Бирона, Менгдена, а главное, совершившего крутой поворот во внешней политике с избавлением от полного поражения в Се-милетней войне со взятием русскими Берлина прусского короля Фридриха II. Побежденная Пруссия чуть ли не торжествовала победу, когда царские войска выступили против недавних союзников австрийцев. Готовился военный поход против Дании для отвоевания маленькой Голштинии, великим князем которой номинально оставался Петр III. Не сказались ли здесь масонские связи сиятельного пруссака, который сделался кумиром русского царя и ранее подсунул ему в супруги дочь своего приближенного, немку из дома Ангальт-Цербстов, ставшую у нас Екатериной Алексеевной, будущей императрицей?

По немецким источникам Петр III являлся масоном и даже подарил дом петербургской ложе «Постоянство», а адептов собирал в своей резиденции Ораниенбауме. Однако вельможные дети Вдовы его недолюбливали, подобно большинству дворян и духовенства. Император между тем еще больше дискредитировал себя беспробудным пьянством, экстравагантными выходками, демонстративно пренебрегал обычаями нашей страны, не говоря о мнениях ближайших советников. Фактическим предводителем аристократии стал воспитатель наследника престола, малолетнего Павла, Н.И. Панин, которому деятельно помогал родной брат генерал-майор II.И. Панин.

Первый из Паниных начал карьеру с военной службы в конной гвардии при дворе Елизаветы Петровны, сумел ей понравиться и считался не без оснований соперником главного любовника А.Г. Разумовского. Не без влияния последнего повесу сперва направили посланником в Данию, откуда перевели на аналогичный пост в Швецию, где он прекрасно зарекомендовал себя на дипломатической стезе. По возвращении домой получил по протекции М.И. Воронцова названную ответственную должность. Немалое значение имела принадлежность Панина «ко многим масонским ложам»1. Это поставило придворного в центр династических интересов с соответствующим влиянием на первостепенные государственные дела в качестве политического советника Екатерины, которая вынашивала амбициозные замыслы, что не могло не вызвать подозрения монарха. По нашему мнению, именно Панин возглавил заговор против императора, вовлек туда брата бывшего фаворита К.Г. Разумовского, М.Н. Волконского, других вельмож и гвардейских офицеров, чтобы после низложения Петра провозгласить царем своего воспитанника при регентстве матери до совершеннолетия сына25. Деятельным пособником Панина являлся знатный масон Р.И. Воронцов, который отрядил одну дочь, по мужу княгиню Дашкову, в наперсницы Екатерины, вторую пристроил любовницей к самому монарху. Их закулисные махинаций не распутаны но сей день.

Даром времени не теряла и Екатерина, действуя через любовника Г.Г. Орлова, по ряду свидетельств также масона, трех его братьев, гвардейских офицеров, и их товарищей. Они-то и стали прямыми исполнителями переворота 28 июня 1762 г. Петра III вынудили отречься от престола и вскоре убили в пьяной драке с приставленными к нему гвардейцами под начальством А.Г. Орлова. Среди них находился и молодой Потемкин, ставший позднее почти временщиком. Вопреки намерениям знати, великая княгиня провозгласила себя при поддержке сторонников императрицей Екатериной II якобы но «настоянию» народа. Участники дела были щедро одарены крепостными душами и денежными подачками, перепало немало и вельможам. Доверенными ее приближенными стали П.И. Панин и Елагин. «В 1760-х годах со вступлением на престол Екатерины в русском масонстве открывается особенно оживленная деятельность. Это довольно понятно, если мы вспомним, что первые годы этого царствования отличаются открытым заявлением либеральных начал тогдашнего просвещения; императрица гордилась тем, что она «позволяет мыслить» и говорить, и, естественно, что она могла смотреть сквозь пальцы на масонские затеи, — где ревностно участвовали многие из ее наиболее приближенных слуг»26. Конечно, дело за ключалось отнюдь не в либерализме, а в факте захвата императ-жрицей власти при содействии аристократических верхов, в том числе «вольных каменщиков», сохранивших посты в ответствен-дох сферах управления страной.

Переворот не вызвал поэтому крупных изменений в высших эшелонах власти. Смещены были лишь особо приближенные Негра III, главным образом из голштинцев. На своих местах остались канцлер М.И. Воронцов, генерал-прокурор А.И. Глебов, тайный советник А.О. Олсуфьев и др. Постепенно стал формироваться личный кабинет императрицу в составе наиболее доверенных лиц братьев Орловых и Чернышевых, Ададурова, Елагина. Лидеры аристократии были, однако, не вполне удовлетворены высокими милостями и щедрыми подачками, считая, что Екатерина их обошла, заняв без всяких прав престол. Учитывая известные ее наклонности, опасались бесстыдно циничного фаворитизма. Вельможная группировка состояла тогда из Паниных, Куракиных, Воронцовых, Г.И. Теплова, И.И. Неплюева, А.П. Мель-гунова, Н.В. Репнина, к которым примыкали кланы Меншико-вых, Румянцевых, Еропкиных и прочей знати. Представители среднего дворянства при дворе не составляли сколько-нибудь оформленной группы, ориентировались на ближайшее окружение императрицы, выступая за сохранение самодержавной власти без крупных реформ отлаженного бюрократического господства над страной.

Неудачей закончилась попытка вельмож создать по плану Н. Панина т.н. Императорский совет и перестроить Сенат. Хотя речь не шла об ограничении абсолютной власти монарха, только о придании ей зафиксированных в законе четких рамок во избежание произвола по отношению к дворянам временных фаворитов, Екатерина II по совету близких лиц во главе с Орловыми такой проект отклонила. Согласилась она лишь упорядочить функционирование Сената с разделением его на шесть департаментов. Впрочем, и меры развертывания наступления на аристократию устройством брака государыни с Г. Орловым были провалены объединенными усилиями Панина, Воронцовых и Разумовского. Екатерине не оставалось ничего другого, как поддерживать хрупкий баланс между противоборствующими сторонами. Она заменила стареющего Воронцова на посту кашрера Н. Паниным, ставим и главой Коллегии иностра1шых дел, что позволяло практически руководить внешней политикой России с одновременной опорой царицы на Орловых и их сторонников.

Первое время положение немки на престоле оставалось неустойчивым, побуждая ее для упрочения внутренних позиций твердо отстаивать интересы дворянства и содействовать крупному купечеству. Пошла она и на неординарную меру привлечения в страну в качестве колонистов своих соотечественников, которым отдавались лучшие земли и предоставлялись большие льготы. Тем самым была заложена своеобразная мина замедленного действия, поскольку пришлый элемент в массе своей не ассимилировался с местным населением, сохраняя протестантское вероисповедание, правы и обычаи, которые разными путями подпитывались из Берлина. Немецкие анклавы у нас существуют и теперь, что создает немало проблем для сегодняшних демократических властей.