Карл Май - Сатана и Искариот. Части первая и вторая

• Название: Сатана и Искариот. Части первая и вторая
• Автор: Карл Май
• Издательство: Прибой
• Жанр: Приключения про индейцев
• Год: 1995
• ISBN: 5-7041-0048-1

Знаменитый охотник Олд Шеттерхэнд, с которым автор отождествляет самого себя, путешествуя по северо-западу Мексики, сталкивается с бандой ловких мошенников. Вместе со своим другом вождем апачей Виннету он пытается разрушить замысел бандитов и передать главарей шайки властям. Друзьям удается спасти от гибели партию немецких переселенцев. Как обычно у Мая, напряженное действие (выслеживание врага, погони, сражения) прерывается остроумными диалогами и философскими рассуждениями, а также описаниями нравов и обычаев северомексиканских индейцев. Главарям бандитов все же удается уйти; Олд Шеттерхэнд и Виннету отправляются в погоню за ними, на этот раз — на север Африки.

---

В комнате наступило длительное молчание. Но тут апач просунул голову в дверь и спросил:

— Мой брат готов? Виннету не намерен больше ждать.

Асьендеро мгновенно оказался возле него, взял индейца за руку и попросил:

— Войдите-ка сюда еще раз, сеньор! Прошу вас об этом. Вы же знаете, что без вашего совета я ничего не смогу сделать.

Апач вошел в комнату, строго посмотрел на него и сказал:

— Бледнолицый поблагодарил моего брата Шеттерхэнда?

Казалось, он уже знает все о нашем разговоре. Одним коротким вопросом он высказал тот же упрек, который я пытался выразить в своей длинной речи.

— У меня еще не было подходящей возможности. Мы еще не закончили беседу, — раздалось в ответ. — Вы останетесь в городе до завтра?

Виннету кивнул. А ведь я с ним этого не обговаривал. Но само собой разумелось, что и в данном случае наши мысли были одинаковыми.

— Но ведь уходит дорогое время, за которое может случиться много важного! — напомнил асьендеро.

— Самым важным мы считаем восстановление сил наших коней, — возразил Виннету. — А вообще-то о каких обязанностях говорит бледнолицый? Ни Олд Шеттерхэнд, ни Виннету не стали бы возражать против того, чтобы его планы исполнились еще сегодня. Он может это сделать, но сам по себе!

— Я же сказал вам, что не справлюсь без вашей помощи.

— Тогда бледнолицый прежде всего должен обратиться с просьбой к Олд Шеттерхэнду. Я буду делать то же, что и он.

Хотя просить асьендеро не нравилось, однако пришлось и это сделать. Он даже оказался способен поблагодарить меня за былое, но не по велению своего сердца, а в расчете получить выгоду от такого поступка. Человек не виноват в том, что у него нет души. Я не хотел бы бросать дона Тимотео на произвол судьбы, даже если бы участь моих соотечественников не требовала от меня преследовать Мелтона по пятам. Поэтому я отозвался на его просьбу:

— Хорошо, в будущем мы займемся и вашими делами. Однако скажите-ка нам, что теперь, по вашему мнению, должно произойти?

— Я как раз подумал, что мы должны немедленно ехать, чтобы догнать Мелтона и арестовать его.

— Наши кони так устали, что просто упадут под нами, к тому же, вы должны подумать о том, что мы находимся в пути ничуть не меньше наших четвероногих друзей. За два с половиной дня мы проделали шесть дневных переходов, и я никогда не поверю, что вы, сеньор, после такой тяжелой нагрузки способны на парфорсную[80] скачку к источнику и в горы, принадлежащие юма. Нам очень нужен отдых, потому что мы не боги, мы — простые люди и, следовательно, вынуждены где-то переночевать. Если вы так торопитесь, то можете ехать вперед, прихватив с собой нескольких полицейских!

Тут сеньора всплеснула руками и воскликнула:

— О, это великолепная мысль! Отправиться вперед и взять с собой полицейских! Что ты скажешь на это, муженек?

— Если тебе эта мысль нравится, то она, разумеется, отличная, — ответил ее супруг.

— И очень даже отличная! Разве у тебя нет ayudo[81], умеющего улаживать все твои дела и выполнять служебные обязанности? Так ты мог бы хоть раз предпринять небольшое путешествие.

Он, пожалуй, уже долго не был так счастлив: хоть на какое-то время не чувствовать на себе повода, за который тянули ее прекрасные ручки. Маленькое путешествие! И притом одному, без нее! Что за потеха! Лицо его буквально засияло от удовольствия, однако он на всякий случай осторожно осведомился:

— И куда же мы хотим поехать, душа моя?

Слово «мы» он выделил голосом. Но она сняла груз сомнения с его сердца, ответив:

— Я останусь дома.

Если прежде лицо его сияло, то теперь оно прямо-таки источало блаженство, когда он спросил:

— А куда я должен отправиться?

— Я даю тебе возможность добиться такой же славы, которая сопровождает самого Виннету. Так как дон Тимотео хотел бы получить сопровождающих его полицейских, то ты сам можешь поехать с ними, взяв с собой нескольких полицейских чинов.

Лицо его вдруг перестало излучать удовольствие, оно поскучнело и ужасно вытянулось. Упавшим голосом он произнес:

— Я… я сам должен ехать в горы да к тому же верхом?

— Конечно, потому что у тебя не хватит сил прошагать пешком такое расстояние!

— А тебе не кажется, что подобная поездка весьма утомительна, а может быть даже и опасной?

— Настоящего кабальеро не должны страшить никакие опасности! Итак?!

Она одарила супруга повелительным взглядом, на что бедняга только и смог ответить:

— Да, если ты так считаешь, я поеду, сердце мое!

— Конечно, я так считаю! В одну минуту ты получишь все: белье, лошадь, сигары, мыло, два пистолета, перчатки, деньги — их-то я тебе дам вволю, — шоколад, ружье и подушку, чтобы ты, если будешь вынужден улечься спать на скверной кровати, не испытывал неудобств и не видел плохих снов. Вот как я о тебе беспокоюсь. Позаботься и ты о том, чтобы мои ожидания исполнились. Возвращайся покрытый славой. Такому ученому законнику, как ты, это будет совсем нетрудно. Вы тоже так считаете, сеньор?

При этом лицо сеньоры обратилось в мою сторону, почему мне пришлось отвечать:

— Полностью согласен с вами, сеньора, правда, не знаю, поможет ли вашему супругу ученость в подобной поездке.

— Ты слышал? — обратилась она к супругу. — Сеньор согласен со мной. Когда вы отправляетесь, дон Тимотео?

— Через час, — ответил асьендеро, который охотнее выступил бы со мной и Виннету, чем с этим подкаблучником, однако вынужден был согласиться со смехотворным планом госпожи.

«Ученый законник» скорчил такую мину, что одновременно захотелось и плакать, и смеяться. Веселая поездочка оборачивалась опасным или, по меньшей мере, изнурительным путешествием. Подушка, которую он вынужден был взять с собой, вряд ли была в состоянии смягчить свалившуюся на его бедную голову беду. Он хотел было посмотреть на меня, чтобы убедиться, не испытываю ли я к нему хоть какое-то сочувствие, потом он все-таки одарил меня умоляющим взглядом, надеясь, что я пойму его и сделаю попытку отговорить сеньору от ее каприза, забавного для нее, но в высшей степени фатального для чиновника. Но все было напрасно. В некоторых случаях я бываю исключительно упрямым. Наше дело не могло никому причинить вреда; пусть властелин Уреса отправится разок в горы за славой, а вернется назад с ободранными ногами да одеревеневшей от езды на лошади спиной. Мое первое пребывание в этой канцелярии кончилось очень неприятно, и я полагал, не испытывая укоров совести, что могу позволить себе маленькое удовольствие — видеть чиновника посрамленным. Поэтому я нисколько не проникся к нему сочувствием, а, наоборот, я сказал асьендеро:

— Весьма вероятно, что вы схватите Мелтона еще до того, как мы вас догоним. Но мы необходимы как свидетели. Где мы с вами встретимся?

— Мы будем ждать вас возле Фуэнте-де-ла-Рока, — ответил он.

— Какой дорогой вы отправитесь туда?

— Через асиенду.

Это мне не понравилось. Он мог столкнуться с нашими мальчишками мимбренхо или даже с Плейером, что испортило бы все дело. Но я и не подумал отговаривать его, потому что знал: от него гораздо проще и надежнее добиться всего, если действуешь от противного. Поэтому я высказал свое согласие:

— Очень хорошо, дон Тимотео! Тем самым вы избавите нас от довольно неприятного дела. Плейер, о котором я вам рассказывал, наверняка шатается еще где-нибудь в окрестностях асиенды. Конечно, его надо бы задержать, а так как он парень очень дерзкий и умеет прекрасно обращаться как с ружьем, так и с ножом, то арест его связан с опасностью для жизни. Он будет защищаться весьма отчаянно, а так как мне известно, что он легко может управиться с тремя здоровыми мужчинами, то я очень рад, что вы избрали именно этот путь. Вы приедете раньше, поймаете Плейера, а когда появимся мы, работа будет уже закончена. Только не дайте себя подстрелить из засады! Все свои убийства он совершил исподтишка.

Мои слова подействовали, потому что краска сошла с лица дона Тимотео, а физиономия чиновника стала просто пепельно-серой.

Однако сеньора крикнула своему подчиненному начальнику или начальствующему подчиненному:

— Ты слышал? Вот это достойное для тебя задание. Надеюсь, что ты поймаешь опасного преступника и не передоверишь это дело никому другому! За этот геройский поступок ты сможешь выкуривать на целых две сигары больше, чем теперь.

Лицо ее супруга приняло такое выражение, словно это его должны вот-вот схватить и арестовать. Сеньора этого не заметила и бросила на меня сочувствующий взгляд, продолжив свою речь:

— Кажется, вы тоже не такой уж герой, каким хотите казаться, сеньор, иначе бы вы так не радовались, что Плейер будет уже пойман, когда вы приедете.

— Конечно, этому я бы обрадовался, да и никому другому не пришло бы на ум огорчиться поимкой негодяя. Этот человек и в самом деле очень опасен. Каждая пуля, которую он посылает, дырявит кожу.