Карл Май - Сатана и Искариот. Части первая и вторая

• Название: Сатана и Искариот. Части первая и вторая
• Автор: Карл Май
• Издательство: Прибой
• Жанр: Приключения про индейцев
• Год: 1995
• ISBN: 5-7041-0048-1

Знаменитый охотник Олд Шеттерхэнд, с которым автор отождествляет самого себя, путешествуя по северо-западу Мексики, сталкивается с бандой ловких мошенников. Вместе со своим другом вождем апачей Виннету он пытается разрушить замысел бандитов и передать главарей шайки властям. Друзьям удается спасти от гибели партию немецких переселенцев. Как обычно у Мая, напряженное действие (выслеживание врага, погони, сражения) прерывается остроумными диалогами и философскими рассуждениями, а также описаниями нравов и обычаев северомексиканских индейцев. Главарям бандитов все же удается уйти; Олд Шеттерхэнд и Виннету отправляются в погоню за ними, на этот раз — на север Африки.

---

— Оставьте его! — крикнул я атлету. — Вы же его прикончите.

— Прикончу? — мрачно ухмыльнулся он. — О нет, я только его наказываю.

Я видел, что он еще сильнее сжимает его шею, и ничем не мог ему помешать, хотя и уцепился за него сзади, пытаясь оттащить от Уэллера. Наконец он разжал свое ужасное объятие, пнул лежащее неподвижно тело и сказал, переводя дыхание:

— Все, он мертв! Больше он не запрет ни одного человека под землей и ни на кого не нападет во сне. Теперь пусть его сожрут стервятники, как они сожрали его сына и должны были расклевать меня!

С большим трудом я освободился от ног удушенного. Естественно, я тут же посмотрел на Плейера. Он уже начал дышать, а значит, был спасен. Но Уэллер был действительно мертв. Его прикончили ручищи гиганта, радовавшегося свершенному им ужасному поступку.

— Знаете ли вы, что стали убийцей? Я должен связать вас и передать в руки правосудия! — решил я этими словами привести его в чувство в присутствии всех собравшихся вокруг людей, следивших за исходом страшной сцены.

— Убийцей? — ответил он. — Вы что-то путаете и никакому судье меня не выдадите, потому что я сам исполнил обязанности вершителя правосудия.

— Нет, вы исполнили обязанности палача!

— В самом деле? Скажите же мне, за кого хочет выйти Юдит. У меня просто зудят пальцы от желания вцепиться этому парню в горло!

Вид у него при этих словах был такой, словно он хочет немедленно привести в исполнение свою угрозу. Я, конечно, не стал называть избранника Юдит. Но он получил их в ином месте. Среди столпившихся вокруг нас людей оказался отец Юдит. Услышав слова Геркулеса, он тут же ответил:

— Ну, что ж, об этом вы можете узнать от меня. Моей дочери совершенно не обязательно вешаться на шею бродячему фокуснику. Она станет повелительницей знаменитого индейского племени и будет блистать, словно королева, в драгоценных камнях, золоте и шелках.

Геркулес ошеломленно посмотрел на неосторожного, чересчур болтливого старика, покачал головой и переспросил:

— Повелительницей индейского племени? Как это надо понимать?

— А так, что она станет обожаемой и почитаемой супругой Хитрого Змея, вождя одного из племен юма.

— Что? Она хочет жить в вигваме? — рассмеялся не поверивший старику гигант. — Вы, пожалуй, хотите разыграть комедию!

— Нет, мы, наоборот, хотим, чтобы комедия с вами наконец-то подошла к концу. Мы, то есть Юдит и я, остаемся у юма. А вы можете отправляться в Техас. Мы получим дворец, а еще в придачу и замок. Вы же будете обрабатывать засеянные клевером поля и выращивать репу!

Атлет провел рукой по волосам, огляделся, потом, уставившись на меня, сказал:

— Господин, положите конец этому детскому балагану, высказав мне всю правду! Как мне понять тарабарщину этого старика?

Теперь стало уже невозможно дольше утаивать всю историю с Юдит и Хитрым Змеем, а потому я ответил:

— Вы уже слышали всю правду: вождь выбрал Юдит в жены, и это было одним из условий заключения мира между нами и юма.

— Во-о-ождь? Невероятно! Эта девушка, это чудо красоты, хочет броситься на шею краснокожему? Я не верю вам, вы разыгрываете меня.

— Но это факт.

— Значит, либо я не в своем уме, либо все вы сумасшедшие. Юдит, скажи, верно ли то, что я слышал? Ты хочешь стать женой краснокожего Змея?

— Да, — высокомерно кивнула она. — Я буду королевой юма.

— В самом деле? Значит, это не ложь?

Я страшно испугался, потому что увидел, что атлет пришёл в возбужденное состояние, которое с каждым словом только усиливалось. Возможно, на его мозг все еще оказывали воздействие последствия от удара прикладом. Я попытался было дать ему успокаивающий ответ, но девушка опередила меня:

— Ради тебя я лгать не буду. Я обручилась с вождем, а ты можешь продолжать свою жизнь.

Глаза его расширились и дико сверкнули, он сжал кулаки и стал озираться в поисках вождя. Назревал скандал. Геркулес увидел вождя, стоящего неподалеку, в группе юма, и стал расталкивать окружающих, фыркая от гнева:

— А ну-ка, ну-ка! Освободите место, расступитесь! Я должен поговорить с этим парнем, только — на языке кулаков. Одного я уже удавил, он должен стать следующим и поторопиться вдогонку за Уэллером.

Стало ясно, что он готов исполнить свои слова, если только ему удастся добраться до вождя. Я поспешил за ним, крепко схватил сзади и крикнул:

— Остановитесь, вы, несчастный! Вы ничего не измените, а, кроме того, вождь находится под моей защитой, и если кто тронет его хоть пальцем, получит от меня пулю!

Он повернулся ко мне, посмотрел в глаза совершенно бешеным от возбуждения взглядом и прошипел сквозь зубы:

— Оставь меня, парень, иначе сам попадешь под горячую руку! Или ты считаешь, что раз все прочие тебя боятся, то можешь поступать со мной, как тебе вздумается?

Теперь от него можно было ожидать всего. От него отступились все окружающие, а я вытащил револьвер и ответил:

— Пока мы сохраняем мир, нам нечего бояться друг друга, но стоит вам сделать несколько шагов ко мне или в сторону вождя, как я всажу вам в голову шесть пуль из этого оружия. Теперь вы превратились в разъяренного зверя, и с вами придется обходиться соответствующим образом. На свете есть миллионы девушек. Смиритесь с неизбежным, образумьтесь и успокойтесь!

Я проговорил эти слова весьма миролюбиво. Его же лицо перекосила неописуемая гримаса, и он сказал:

— Успокоиться! Да, я хочу успокоиться, но, возможно, вместе с собой успокою и других. Итак, говорите вы, дело уже нельзя изменить?

— Да, как я уже сказал.

— И условием мира было то, что Юдит станет женой краснокожего? И вы будете защищать вождя?

— И не я один, а все, находящиеся здесь. Вам не удастся до него добраться, а не только что дотронуться до него, так как каждый из нас готов встать на вашем пути. Это — наш долг. Попробуем предположить невозможное, что один-единственный человек, вследствие какого-нибудь скандального поступка, нарушит мир, чем накликает на нас еще большую опасность, чем это было до заключения договора. Если же вы убьете вождя или даже только раните его, то все его воины мигом набросятся на нас!

— И вы этого боитесь! Слышите, люди, знаменитый Олд Шеттерхэнд испугался! Но верно вот что: на вашей коже не останется и царапины, да и у вашего любимого вождя будет взято не больше, чем может быть спрятано под ногтем. А вот я, трус, по-вашему, крови не боюсь и докажу вам это. Краснокожий, за которого вы так боитесь, останется невредимым, а я успокоюсь, и Юдит, его невеста, тоже должна успокоиться. Эй, вы, трусы, подойдите-ка сюда с ружьем, обращаться с которым вы не умеете!

Чиновник и асьендеро оказались близко от атлета. Первый, как уже сказано, был наипотешнейшим образом вооружен буквально до зубов, имелся у него при себе и револьвер. Такой же торчал за поясом у асьендеро. Резким рывком атлет вырвал оба револьвера, причем один ствол направил на Юдит, второй же приложил к своей голове и нажал на спусковые крючки. Большинство присутствующих закричали от ужаса. Я предвидел подобный оборот событий и был готов к прыжку. Я не мог помешать Геркулесу завладеть оружием, но когда он направил револьверы на девушку и себя, я уже оказался рядом с ним и схватил безумца. Я дотянулся только до его правой руки, той самой, что была вытянута в сторону Юдит, и подтолкнул ее вверх, так что пуля пролетела поверх голов окружающих. Он повторно выстрелил из того же револьвера, и пуля ушла в том же направлении. Потом он покачнулся, потому что в то время как мне удалось защитить Юдит, левой рукой он дважды выстрелил себе в висок. Руки его опустились, он сделал полуоборот и оказался у меня на руках — глаза его закрылись.

— Покой, покой! — еще выдавил он из себя; на этом как его жизнь, так и несчастливая любовь закончились.

Я позволил его телу медленно соскользнуть на землю и не мог бы рассказать, что я тогда чувствовал. Разом зазвучали все гневные и осуждающие, все низкие и высокие струны. Умерший был слабохарактерным человеком, но верным слову и в целом добрым. Неверность и кокетство еврейки сначала прогнали его на чужбину, а потом и довели до смерти. Юдит ни слова не сказала мне в благодарность за то, что я спас ей жизнь. Ни словом не обмолвилась она и о бедняге, причиной самоубийства которого стала — не осудила и не поразилась. Она взяла за руку отца и сказала:

— Как это ужасно и глупо! Он мог бы сделать все иначе. Он мог бы уехать в Техас или, если так уж ему немила стала жизнь и непременно надо было ее лишиться, то мог сделать это по-другому, в одиночестве. Я не могу его видеть. Пошли!

И она оттащила отца прочь. Я не смог удержаться, не смог быть бесстрастным зрителем и, полный возмущения, закричал ей вслед:

— Да, уходите, исчезайте! Я тоже не могу больше вас видеть. И если вы еще хоть раз появитесь передо мной, то я позабуду о том, что вы девушка, и прикажу отхлестать вас лассо по спине, чтобы хоть так вызвать у вас чувство боли, ибо сердца и других чувств у вас нет, гордая королева индейцев юма!