Владислав Корякин - Русанов

• Название: Русанов
• Автор: Владислав Корякин
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2005
• ISBN: 5-235-02715-9

Владимир Александрович Русанов (1875–1913) — выдающийся исследователь Русского Севера и отважный путешественник Крупный геолог, он первым обратился к непосредственному изучению Шпицбергена и Новой Земли Он стал первым в плеяде наших соотечественников, которые проложили дорогу к освоению ископаемых богатств Заполярья

Человек сложной и трагической судьбы, работы которого получили международное признание уже при жизни, Русанов остался для русских полярников примером блестящего организатора и отважного ученого, сумевшего предопределить многие достижения российской науки.

---

Целый ряд оценок природного процесса, по сведениям Ломоносова, полностью соответствует современному уровню знаний. Так, он указал на разницу в ледовых условиях у берегов Шпицбергена, причем со ссылками на источник: «По оного же Корнилова скаскам западное море от реченного острова по большей части безледно бывает, восточное льдами наполнено» (Перевалов, 1949, с. 146), что для моряков имеет важнейшее значение. Также справедливо его мнение о том, что «полуденный ветер тянет, относит льды от северных берегов Шпицбергенских» (там же, с. 146), хотя здесь скорее проявляется влияние теплых морских течений и т. д. Разумеется, приведенными примерами изыскания корифея российской науки не ограничивались — достаточно напомнить его работу Ломоносова «Мысли о происхождении ледяных гор в северных морях», частично описанную выше (подробнее гл. 5), однако здесь мы ограничимся лишь тем, что напрямую связано с плаванием к Шпицбергену. Показательно, что Ломоносов настолько был в курсе особенностей арктической природы, что совершенно отчетливо видел разницу между Шпицбергеном и Новой Землей: «Тамошний климат оказывается теплее, оттепели зимой бывают чаще, нежели на Новой Земле, а западное Груманское море теплее, гавани от льдов освобождаются много ранее, западный берег почти всегда чист… и ежели когда льды наносит, то не от запада, куда сперва путь предпринять должно, но больше от полудня, иногда ж от севера заворачивает, и оный лед по всем обстоятельствам видно, что от Сибирских берег» (Перевалов, 1949, с. 254). С позиций нашего времени это означает, что наш великий предшественник мыслил системно, связывая воедино ледовую обстановку, морские и воздушные течения на огромных пространствах Арктики, включая генеральный дрейф льдов, открытый Нансеном полтора века спустя.

По праву сама экспедиция Чичагова может считаться первым научным предприятием на архипелаге. Для обеспечения намеченного плавания было решено создать зимовочную базу на западном побережье архипелага, для чего летом 1764 года туда отправилась целая армада из шести кораблей под начальством лейтенанта Михаила Немтинова.

Русанов на вершине горы Вильчека с курсантом Непве.

Отряд доктора Канднотти по возвращении из Незнаемого залива.

Архангельский губернатор И. В. Сосновский.

Тыко (Илья Константинович) Вылка.

Русанов в поисках ископаемой фауны.

Пейзаж на востоке Маточкипл Шара. Картина Гыко Выпей.

Братья Вылки.

Русанов на ближнем маршруте.

Русанов за разбором геологических коллекций.

Ископаемая фауна Новой Земли. Из коллекции автора.

Научный состав и руководство экспедиции 1910 года (слева направо): С. С. Иванов. Г. И. Поспелов, В. Д. Русанов, С. С. Четыркин и М. М. Крутловский.

«Дмитрий Солунский» во льдах Карского моря

Встреча с — Нимродом». На буксире за кормой фансбот.

Брета Жан (Беспокойная). На заднем плане ледник Кривошейка.

Заявочные знаки иностранных компании на перспективных участках разработки угля. Шпицберген. Из коллекции автора.

Охотничья добыча.

Ископаемая флора и фауна с острова Шпицберген. Из коллекции автора.

Поморские кресты в бухте Ван-Мюйден (Шпицберген), Рисунок начала XX века.

Фрагменты поморского изделия с латой «1593 год». Найдены автором у бухты Ван-Мюиден в 1966 году.

Капитан «Геркулеса» Александр Степанович Кучин.

Русанов и Жюльетта Жан на палубе "Геркулеса"

Судно экспедиции 1912 года "Геркулес".

Дом, построенный Русановым на Шпицбергене.

Бухта Колсбэй (Шпицберген), где Русанов обнаружил богатое месторождение угля.

Последнее свидетельство — столб с надписью «Геркулес»…

…остатки снаряжения экспедиции.

Александр Васильевич Колчак.

Борис Андреевич Вилкицкий.

Ян Иосифович Нагурский.

Рудольф Лазаревич Самойлович.

Михаил Михайлович Ермолаев.

Отто Юльевич Шмидт и Иван Дмитриевич Папанин среди полярников.

Ледокольный пароход "Владимир Русанов"

Подходящее место для сооружения базы было найдено с помощью поморов-груманланов в заливе Решерш, где все строительные работы были закончены в середине августа, когда корабли покинули берега Шпицбергена, оставив на зимовку 11 человек во главе с унтер-лейтенантом Моисеем Рындиным.

Чичагов вышел из Колы в мае 1765 года во главе отряда из трех кораблей. Спустя неделю корабли прошли остров Медвежий, где были задержаны противными ветрами, и в начале июня были остановлены вблизи Бельсунна льдами. Только в середине июня корабли подошли к зимовью Рын-дина, где взяли на борт запас продовольствия и всего необходимого для дальнейшего плавания. Однако льды не позволили пройти далее севернее 80 градусов 26 минут, после чего в последних числах июля было решено возвращаться. На обратном пути Чичагов миновал зимовочную базу в Ре-шерше, где оставалось мало продовольствия, о чем Рындин направил рапорт на имя царицы Екатерины с промысловым судном двинянина Василия Меньшикова. Эта просьба запоздала в связи с наступлением осеннего времени и поэтому зимовка 1765/66 года для людей Рындина оказалась настолько тяжелой, что он потерял часть своей команды. В целом начальство в Петербурге осталось недовольно результатами похода Чичагова и потребовало его повторения на будущий год.

Второй поход не принес ничего нового — льды остановили корабли практически на той же широте, где было решено ложиться на обратный курс «за непреодолимым к намеренному пути от льдов препятствием». 30 июля корабли пришли к базе Рындина, где оставались в течение недели. Здесь выяснилось, что судьба зимовщиков оказалась бы еше страшнее, если бы не помощь поморской артели, зимовавшей в 30 верстах восточнее базы Рындина. Во время стоянки окрестности базы были положены на карту. 10 сентября 1766 года отряд Чичагова вместе с участниками двухгодичной зимовки вернулся в Архангельск, получив определенные сведения о режиме льдов и погодных условиях в водах Шпицбергена.

В последующие полтора века Россия не предпринимала каких-либо официальных шагов в отношении Шпицбергена, тогда как поморская деятельность протекала здесь достаточно активно, что подтверждается статистическими данными, обнаруженными Русановым в архангельских архивах: «Общее число промышленников, отправившихся за трехлетие на Шпицберген, составляет 360 человек, а вместе с кормщиками должно достигать 378 человек. На промысел было взято ржаной и ячменной муки 11 120 пудов… Количество судов, выходивших на Шпицберген не из Архангельска, остается неизвестным» (1945, с. 282–283); тогда как только указанный порт отправил 18 кораблей, с другими пунктами Поморья их было, разумеется, существенно больше. Важно, что Русанов сохранил для нас имена как кормщиков (Рах-манин, Савин, Старостин и др.), так и владельцев судов (Пушков, Окольнишников, Стукачев и др.) — все известные в Поморье династии, помимо названий кораблей.

Вот какими увидели поморов наши соседи-норвежцы в Тромсе в середине XVIII века: «Это были высокие крепкие парни, с длинными, густыми, ни разу не бритыми бородами, курчавыми желто-рыжими, рыжими или темными волосами, загорелыми обветренными лицами, с длинными кустистыми бровями над жесткими твердо смотрящими глазами, короткими мясистыми носами и большими ртами, украшенными здоровыми и белыми зубами. Их мускулистые и полные необычайной силы тела были облачены в длинные, широкие, плохо сидящие на них и собранные в складки вокруг талии верхние одежды… из серо-белого или бледно-синего полотна, причем грязных, запачканных кровью и порванных в некоторых местах. На ногах некоторых были некрашеные финские сапоги. Они также носили брюки до колен, но под верхней одеждой большинство русских носило синие или красные рубахи или блузы, которые по талии охватывались поясами, на которых висели длинные ножи… На голове эти парни носили самоедские шапки из меха с длинными свисающими пестро окрашенными завязками из меха и ткани, которые они перебрасывали на спину, или шляпы и шапочки».