Соломон Лурье - Антисемитизм в древнем мире

• Название: Антисемитизм в древнем мире
• Автор: Соломон Лурье
• Издательство: ИЗДАТЕЛЬСТВО 3. И. ГРЖЕБИНА
• Жанр: История
• Год: 1923

Версия причин обособления еврейского народа в Начале Времён, рассказанная евреем.

Антисемитизм в древнем мире. Попытки объяснения его в науке и его причины — книга российского антиковеда Соломона Лурье, в которой автор анализирует причины недоброжелательного отношения к евреям в древности.

Книга была впервые издана в 1922 году в Петрограде и с тех пор трижды переиздавалась на русском языке в Германии, Израиле и России. Несмотря на то, что ещё в 1923 году автор существенно переработал рукопись, новое издание с учётом этих изменений вышло лишь в 2009 году в Москве. Рукопись была рекомендована к печати Учёным Советом Санкт-Петербургского института истории РАН. Книга получила известность в среде русскоязычных специалистов.

Впервые книга вышла в 1922 году в Петрограде в издательстве «Былое». На следующий год её перепечатало издательство З. И. Гржебина в Берлине. По словам Лурье, она вышла вообще без ведома автора. В этом издании без согласования с автором были сделаны существенные изменения. В частности был убран подзаголовок книги, эпиграфы, посвящение, аннотированное оглавление и ответ Бикерману.

---

Далее, из элефантинских папирусов и указаний Иосифа Флавия (Ant. XIV, 8. 2. Bell. jud. I, 94) мы знаем, что в Египет неоднократно привлекались евреи для несения гарнизонной службы в крепостях; по-видимому, они имели репутацию отличных солдат. Из Рар Ох IV, 705, 31 слл., мы узнаем, что жители Оксиринха считали победу над восставшими евреями таким подвигом, что ежегодно торжественно справляли день победы. Мы узнаем, что в Малом Аполлинополе пришедшее на помощь оттесненным римлянам добровольческое всенародное ополчение из египтян и греков было наголову разбито восставшими евреями (Wilcken, Zum alex. Antisemitismus, 792 слл. 794, 799).

Вот почему, если Ю. Белох (Griech, Gesch. III, 1, 352) говорит, что «ценность еврейских войск, как боевой единицы, была естественно (мой курсив) весьма ничтожной», то он основывается на предвзятом взгляде, а не на свидетельствах древности. Действительно, по сравнению со всеми приведенными свидетельствами, заслуживает мало внимания цитируемое Белохом указание Полибия (V, 36, 5), тем более, что Полибий говорит здесь только о превосходстве пелопоннесских и критских войск над сирийскими и карийскими.

Итак, не в низости и трусости была причина еврейского долготерпения; когда и долготерпение не отвращало гибели от еврейского народа, он умел защитить себя с редким мужеством.

3. Еврейская сплоченность

Выше (стр. 165 слл.) я указал уже, в чем состояли те особенности евреев, которые создали представление о «всесильном еврейском мировом кагале». Здесь я хотел бы доказать свидетельствами правильность выдвинутых мною выше положений.

Начну с отношения к общегосударственному закону. Прежде всего необходимо отрешиться от всяких оценочных критериев. Для этого пусть читатель представит себе европейца-христианина, попавшего, например, в какое-нибудь из мелких государств Океании. При всем желании быть лояльным, при всей даже симпатии к данному государству, он не сможет заставить себя исполнять законы и обычаи, сами по себе даже нравственно безразличные, но дикие с точки зрения европейских привычек. Равным образом никто не может требовать, чтобы он исполнял законы, непосредственно направленные против белых. Евреи, отнюдь не собиравшиеся, поселившись в эллинском мире, отказываться от своих привычек и обрядов, оказались как раз в таком положении. Необходимо иметь в виду, что евреи диаспоры не были и не хотели быть «эллинами Моисеева закона», наоборот, они были и оставались евреями, поселившимися на эллинской территории.

То, что для евреев соблюдение их закона — было требованием нравственного долга, тогда как соблюдение государственного закона вызывалось только потребностями общежития, — настолько очевидно для всякого более или менее знакомого с библейской литературой, что не нуждается в подтверждении примерами. Вопрос заключается только в том, как поступали евреи в тех встречавшихся на каждом шагу случаях, когда их национальный закон шел вразрез с общегосударственным или когда тот или иной закон был направлен непосредственно против евреев. Мученичество за национальные особенности — нередко в истории еврейства; но можно ли допустить, чтобы евреи во всех таких случаях открыто не исполняли законов, т. е. чтобы такому мученичеству евреи подвергали себя изо дня в день? Это a priori невероятно, так как при этом условии было бы невозможно то мирное преуспеяние, тот экономический расцвет, который мы видим у евреев диаспоры. И в действительности этого не было: источники говорят нам, что уже в древности евреи нашли из этого, казалось бы, безвыходного положения тот выход, который спасал их и в позднейшее время. Этот выход — взятка. В ряде документов V в. до Р. Х., написанных евреями египетской колонии Элефантины, о взятке говорится, как о естественной вещи; см. Волков, ук. кн. Исторический роман, написанный в египетской диаспоре, так называемая «III кн. Маккавеев», также говорит об «еврейской взятке», как о нормальном бытовом явлении (2 32). Здесь рассказывается, что царь Птоломей IV предписал всех евреев, не желающих посвятить себя в культ Диониса, лишить и привилегий и внести в списки простонародья, не пользовавшегося в Египте гражданскими правами. Но согласились посвятить себя только немногие — «те, которые ради гражданских прав в государстве готовы были презреть государство благочестия… Большинство же проявило благородную твердость души и не сошло со стези благочестия. Чтобы можно было жить без страха, они дали (необходимые) взятки, и таким образом пытались спасти себя от внесения в списки»… Когда затем издается новый указ об избиении всех внесенных в списки евреев, писцы заявляют, что евреев слишком много, чтобы можно было составить полный список. У античного читателя, естественно, должно было явиться подозрение, что и этот ответ явился результатом данной писцам взятки; автор разубеждает его в этом: «Угрозы царя были слишком серьезны, чтобы писцы решились прибегнуть к такой отговорке только из-за данных им (евреями) подарков…» (4 19). Наконец, когда глубокочтимому рабби Иоханану сообщили о завоевании Вавилонии магами, он упал в обморок при мысли об участи, ожидающей евреев; но, когда ему сказали, что маги охотно берут взятки, он сразу успокоился (Талмуд, Iebamoth, 63 b = Евр. Энц. V, 25). Характерный анекдот!

Любопытно, что в то время, как с точки зрения нынешнего читателя, факт неполной надежности евреев относительно исполнения ими государственных законов кажется самым тяжелым обвинением против них, антисемитов древности эта особенность евреев не поразила. Дело в том, что для древних религия была государственным установлением — определенной границы между религией и моралью не было; поэтому, с их точки зрения, было естественно, что человек, исповедующий не ту религию, которая принята государством, должен и жить по иным законам. Действительно, кроме эдиктов Ксеркса и Птолемея IV в греческих дополнениях к книге «Эсфири» (2 4) и в так наз. III кн. Маккавеев (3 5) — апокрифических, но характерных для раздававшихся против евреев обвинений — я могу вспомнить только одно место — ст. 100 четырнадцатой сатиры Ювенала — где евреям вменяется в вину нарушение государственных законов: «Они постоянно пренебрегают римскими законами и чтут еврейское право»…

Другой выработавшейся у евреев диаспоры особенностью было с одной стороны уменье быстро ориентироваться в новой обстановке и приспособиться к ней; с другой, исключительное упрямство в стремлении к достижению лучших жизненных условий, — «unnachgiebige Zähigkeit», по квалификации Моммзена (о. с. 492). Выше (стр. 167 сл.) мы уже указали на те причины, которые заставляли евреев с большей энергией стремиться к занятию видного служебного или экономического положения, чем другие национальности. И именно потому, что несмотря на эту энергию, евреям по причине правительственного и общественного антисемитизма лишь крайне редко удавалось добиться видного положения в государстве, «мечта о чине» становится излюбленной мечтой, своего рода idee fixe еврейской интеллигенции. Почти каждое литературное произведение после-маккавейской эпохи имеет излюбленным героем еврея, занявшего видное положение в «языческом» обществе: книга «Эсфири» — Мардохая и Эсфирь, книга Даниила — Даниила, греческая псевдоэпиграфическая книга Эздры — Зоровавеля, в легенде, легшей в основу так наз. III кн. Маккавеев, как мы узнаем из Иосифа Флавия (с. Ар. II, 5) такой героиней первоначально была еврейка наложница Птоломея Итака. В той же III кн. Маккавеев автор мечтает о том, как евреи «достигли большой власти среди врагов, стали предметами почитания и страха» (7 21).

Эти особенности характера евреев античной диаспоры явились главным пунктом обвинения для исследователей нашего времени, пытающихся создать новый «психотипологический» антисемитизм. Так напр., Эд. Мейер (G. d. A. III, стр. 216) говорит: «Евреи получили возможность приспособляться ко всякому положению дел и извлекать из него прибыль: это было законное преимущество, которое Иегова уже теперь дал своему народу в его соперничестве с язычниками. Евреи во всех областях показали себя ловкачами, умеющими достигать успеха в жизни; особенно пригодными оказались они к придворной службе. Если им не препятствовали соблюдать их религию и вести свой особенный образ жизни, то они оказывались вполне подходящими во всяком деле и к тому же на них можно было вполне положиться, так как… их интересы вполне совпадали с интересами правительства. Таким образом, нужно считать вполне естественным, что вместе с еврейством пришел в мир и антисемитизм»[89]. После сказанного мною, читатель сам увидит, что верно и что неверно в этой тираде; обращу внимание только на то, что античные антисемиты вовсе не удостоили вниманием тех черт еврейского характера — приспособляемости и упорства в жизненной борьбе — которые привлекли все внимание нынешних ученых. Что делается внутри еврейства и что содействовало успеху евреев в жизненной борьбе, их не интересовало — их интересовал только результат этого процесса. Не еврейская ловкость возмущала их, а "еврейское нахальство", то что евреи, достигшие видного положения, не только не скрывали, а даже выставляли напоказ свое еврейство (выше стр. 159 слл.). О ловкости евреев в жизненной борьбе мы ничего в античной антисемитской литературе не слышим.