Эллен Датлоу - Лучшее за год 2007: Мистика, фэнтези, магический реализм

• Название: Лучшее за год 2007: Мистика, фэнтези, магический реализм
• Автор: Эллен Датлоу
• Издательство: ИД «Азбука-классика»
• Жанр: Триллер
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-91181-510-3

Лучшие произведения малой формы в жанрах мистики, фэнтези и магического реализма в очередном выпуске антологии «Лучшее за год»!

Ежегодный сборник «The Year's Best Fantasy and Horror», выходящий в США уже почти два десятка лет, публикует повести, рассказы, эссе и стихотворения, отобранные по всему миру, и попасть в число его авторов не менее престижно, чем завоевать Всемирную премию фэнтези или «Небьюлу».

В настоящее издание вошли произведения таких мастеров, как Танит Ли, Кристофер Фаулер, Джеффри Форд, Питер Страуб, и других талантливых авторов.

---

Дэймон и Мэттью жили с отцом над конторами в Хокстоне. Они купили это здание на гребне бума торговли недвижимостью. Когда-то там были дома обеспеченных семей торговцев, затем, после полувека с лишним запустения, район открыли для себя внезапно разбогатевшие художники. Этот мыльный пузырь тоже лопнул, и теперь дома быстро разрушались, поскольку тысячи крыс заполонили подвалы.

Когда Эдвард поднимался на крыльцо, зажегся свет. Он слышал непрестанное движение вокруг. Эдвард посмотрел вверх и в ореоле белого света увидел старика. Отец Джилл молча наблюдал за ним из открытого окна наверху.

Звонок не работал. Эдвард постучал по стеклу парадной двери и подождал. Дверь открыл Мэттью. Что же есть такого в чрезмерной религиозности, что заставляет их так аккуратно укладывать волосы? Светлая челка Мэттью лежала идеальной волной над гладким, тщательно отмытым лицом. Он улыбнулся и пожал Эдварду руку.

— Я рад, что вы смогли приехать, — произнес он, словно Эдвард был приглашен на ужин. — У нас не часто бывают гости.

Мэттью повел Эдварда наверх, затем по пустому белому холлу в ничем не украшенные жилые комнаты. Там не было видно никаких личных вещей. В центре ярко освещенной комнаты стояли голый дубовый стол и четыре стула; на одном из них сидел Дэймон. Он поднялся, чтобы пожать Эдварду руку. Эдвард совсем забыл, до чего похожи братья. У обоих были глаза фанатиков — черные, блестящие и мертвые. И говорили братья веско, отмеряя каждое слово и наблюдая за Эдвардом.

— Расскажите, что произошло, — велел Эдвард, усаживаясь.

Он не хотел оставаться здесь дольше, чем требовала необходимость.

— Отец больше не может сам передвигаться, поэтому мы переселили его из квартиры наверху и навели там чистоту для Джиллиан. Мы думали, что раз уж вылечить ее не можем, то, по крайней мере, должны сделать так, чтобы она чувствовала себя в безопасности, поэтому и разместили ее там. Но черные крысы…

— Они отлично лазают.

— Верно. Они выходят из водосточных труб и пробираются внутрь сквозь чердак, поэтому пришлось Джиллиан оттуда перевезти. Нам пришло в голову, что единственное место, где она будет в безопасности, находится в нашей церкви.

«О да, — подумал Эдвард. — Церковь Психов Последнего Дня. Я слишком хорошо помню это». Джилл ссорилась с отцом из-за религии. Он воспитал сыновей в крайне правом христианском учении, где требований больше, чем в правилах дорожного движения.

Каким образом лицемерие проникло в эту тихую библейскую заводь, оставалось для Эдварда тайной. Джилл не имела с родичами ничего общего. Ее братья, когда началась крысиная чума, повели себя до омерзения самодовольно, и поначалу это еще сильнее отдалило их от Джилл. Мэттью был отцом троих идеально причесанных детей, которых Эдвард прозвал «мидвичскими кукушками». Жена Дэймона была наибелейшей женщиной, какую только можно встретить, — из тех, кто почитает вязание как лекарство от стрессов на христианских утренних сборищах за чашкой кофе. Эдвард не любил их самих, их религию и манеру поведения, но не мог не признать, что они, по крайней мере, полезны его жене. И все же — едва ли они заботятся о Джилл. Для них важнее соблюсти приличия. Видимость приличий.

— Мы отвели ее в нашу церковь, — объяснил Мэттью. — Она построена в тысяча восемьсот шестидесятом году. Стены толщиной три фута. Там нет электрических проводов, нет водосточных труб, ничего такого, чтобы даже самая маленькая крыса могла проникнуть внутрь. Двери в ризницу деревянные и некоторые витражные окна уже шатаются, но эта церковь всегда была очень безопасным местом.

Эдвард был вынужден согласиться, что мысль очень толковая. Бороться с состоянием Джилл без психиатров и лекарств невозможно, но сейчас больницы превратились в кошмарные запретные зоны: беспомощные больные стали там лакомством для крыс.

Мэттью сел напротив.

— Джиллиан устроилась в церкви, и мы надеялись, что она найдет немного утешения под защитой Господа. Потом некоторые члены нашей общины стали там ночевать, и она начала тревожиться, что они принесут на себе чумных блох, хотя мы и дезинфицировали людей перед входом. Мы не могли переносить ее страданий и построили для нее особую комнату, прямо в середине апсиды…

— Мы устроили ее как можно удобнее, — перебил Дэймон. — Комната десять футов на двенадцать. Четыре стены, потолок, пол, дверь, которую можно запереть, и вентиляционная решетка, сделанная из очень прочной сетки. — Дэймон выглядел глупо, как школьник, рассказывающий о своем столярном изделии. — Отец руководил работой, потому что у него есть кое-какой плотницкий опыт. Мы перенесли туда постель Джилл и ее книги, и в конце концов она начала понемногу спать. И даже перестала принимать снотворное, которое вы ей давали.

«Таблетки, от которых она начала зависеть, когда мы жили вместе, — с горечью подумал Эдвард. — И обвинили в этой привычке, конечно, меня».

— Я не понимаю, — произнес он вслух. — И что произошло?

— Думаю, нам лучше пойти в церковь, — тихо сказал Мэттью.

Церковь находилась приблизительно в тысяче ярдов от дома. Она оказалась меньше, чем помнил Эдвард, изящная и простая, без контрфорсов и арок и почти без ажурных переплетений. Бывшая валлийская пресвитерия была зажата, как сандвич, между двумя высокими строениями из бетона и стекла. Коммерция наступала на религию, заливая улицы неотвратимо, словно лондонский дождь.

Возле единственной двери на скамейке сидел чернокожий мужчина с бочкообразной грудью. Он мог бы сойти за вышибалу из ночного клуба, если бы не крикетные наколенники, примотанные к его ногам. Он неуклюже отодвинулся в сторону, когда подошли Дэймон и Мэттью. Маленькую церковь освещали сотни разноцветных свечей, украденных из магазинов, торгующих предметами роскоши. Многие были сделаны в виде популярных мультяшных персонажей. Бэтмен, Покемон и Даффи Дак непочтительно горели вдоль алтаря и апсиды. Скамьи убрали и составили штабелями вдоль стен. В середине прохода стоял прямоугольный деревянный ящик, привинченный к камню и укрепленный досками, как задник на съемочной площадке. В стене этого короба была прорезана небольшая дверь, которую охраняла пожилая женщина, читавшая в кресле с высокой спинкой. В нефе тихонько беседовали человек двенадцать, сидя на пластмассовых оранжевых стульях вокруг низкого дубового стола. Они разом замолчали, когда Эдвард проходил мимо. Мэттью вытащил из куртки ключ и отпер дверь короба, толкнул ее и включил свет.

— Мы подсоединили лампочку к автомобильному аккумулятору, потому что Джиллиан не могла спать в темноте, — объяснил Дэймон, обведя наманикюренной рукой комнатку, в которой ничего не было, кроме развернутого белого футона, индийского коврика и стопки зачитанных религиозных книг. В комнатке пахло свежей краской и фимиамом.

— Вы построили ее из дерева, — сказал Эдвард и стукнул кулаком по тонкой стенке. — Это бессмысленно, Дэймон. Крысы прогрызут ее за минуту.

— А что еще мы могли сделать? Она чувствовала себя здесь в большей безопасности, и только это было важным. Мы хотели уменьшить ее боль. Вы можете себе представить, каково это — видеть кого-то из твоей семьи, так сильно страдающего? Наш отец боготворил ее.

В голосе Дэймона открыто звучала неприязнь. Эдвард и Джилл решили не сочетаться браком. С точки зрения ее братьев, это был грех, не позволяющий считать Эдварда членом семьи.

— Не хотите же вы сказать, что она исчезла вот отсюда? — спросил Эдвард. — Как она могла выбраться?

— Мы надеялись, что вы сумеете это объяснить, — огрызнулся Мэттью. — Для чего, по-вашему, мы привели вас сюда?

— Я не понимаю. Вы запирали ее каждую ночь?

— Мы делали это для ее же блага.

— Как может быть благом то, что вы запирали испуганную женщину в комнате?

— У нее бывали приступы паники, замутнялось сознание, она выбегала на улицу. Тетя Элис сидела снаружи каждую ночь с тех пор, как это началось. Джиллиан немедленно получала все, в чем нуждалась.

— Когда она исчезла?

— Позавчера ночью. Мы думали, она вернется.

— Вы не видели, как она уходила? — обратился Эдвард к старой леди.

— Нет, — ответила Элис с вызовом. — Я сидела здесь всю ночь.

— И она не проходила мимо вас? Вы уверены, что ни разу не ушли отсюда?

— Ни разу. И не спала. Я не сплю ночами, когда эти твари скребутся на крыше.

— Вы впускали кого-нибудь в комнату?

— Разумеется, нет! — с негодованием ответила тетя Элис. — Только члены семьи и постоянные прихожане могут входить в церковь. Нам здесь посторонние не нужны.

«Разумеется, нет, — подумал Эдвард. — Какой смысл в организованной религии, если вы не можете изгнать неверующих?»

— И никто, кроме Джиллиан, не заходил в эту комнату, — добавил Дэймон. — Вот в чем дело. Вот почему мы попросили вас приехать.