Петр Краснов - Императрицы

• Название: Императрицы
• Автор: Петр Краснов
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9533-2000-9

В данную книгу включены два произведения известного русского писателя Петра Николаевича Краснова.

Роман «Цесаревна» — это пронзительно-нежное и в то же время жесткое повествование о судьбе великой русской императрицы, дочери Петра Первого Елизавете.

Роман «Екатерина Великая» — исторически и хронологически продолжает «Цесаревну», но одновременно является серьезным исследованием-размышлением автора о судьбе России, о бремени власти и ее ответственности перед потомками.

Содержание:

Цесаревна

Екатерина Великая

---

Наступил сентябрь – время полеванья – охотничьих утех. Чоглоков устроил на Крестовском острове охоту на зайцев. Из Летнего дворца Великая Княгиня и приглашённые охотники отправились на остров на шлюпках.

В золотой оправе осенних берёз стоял крестовский лес. Запах сухого листа, мха, грибов и свежесть широкого взморья опьяняли. День на редкость был красив. Издали повизгивания собак и ржанье лошадей были слышны. Великая Княгиня задержалась с посадкой на лошадь, и только паж оправил её амазонку, как затрубили рога, подала голос гончая, к ней примкнула другая с подвыванием, и охота, увлекая за собою неопытного пажа, понеслась, погнала по лисице. Екатерина Алексеевна осталась одна и, не желая скакать, шагом поехала по тонкой зелёной просеке. Сзади неё кто–то нагонял её карьером. Думая, что это кто–нибудь из доезжачих, Великая Княгиня не оглядывалась. Лошадь нагнала её и круто была осажена.

– Ваше Высочество!..

На широком нарядном турецком караковом жеребце рядом с нею оказался Салтыков в шёлковом дымном кафтане.

Рога далеко звучали, и слышно было, как неслись за лесом охотники. Вокруг Великой Княгини было как в запертом храме. Тишина и безлюдье. Неслышно по мокрому мху ступали лошади. В глубине просеки ложился туман. Голова кружилась от свежего, напоённого лесным ароматом воздуха. Не думая ни о чём, Великая Княгиня ехала рядом с Салтыковым.

– Ваше Высочество, не будьте слишком жестоки. Верю в вашу милость. Вот вам моя голова… Никто никогда не узнает о том счастье, которое вы мне подарите. Верьте – я умею хранить тайну.

Великая Княгиня молчала. Молодой густой лес непроницаемой стеной отделял их от охоты. Острее и сильнее был запах потревоженного конскими ногами мха и гриба.

– Ваше Высочество, не губите меня. Успокойте мою страсть.

Великая Княгиня низко опустила голову.

– Ваше Высочество, дайте хотя уверенность, что вы не совсем равнодушны ко мне… Я чувствую, что это так…

Великая Княгиня подняла голову. Её глаза сияли. В них была любовь, которую уже не могла она скрыть. Но она владела собою. Холодно, спокойно и строго она сказала:

– Граф, подумайте только о том, что вы себе позволяете говорить… И кому?.. Я не стану мешать вам строить ваши воздушные замки… Вы можете наслаждаться вашими фантазиями, сколько вам угодно, но меня я попрошу вас оставить в покое.

– Ваше Высочество, вы любите другого…

– Я – жена Великого Князя… И довольно.

– А нет… Нет… Это не то… Не то… Вы любите другого.

– Оставьте меня.

– Неужели я хуже Чоглокова?

– Полноте, граф. Вы сами знаете, сколь вы милы и дороги моему сердцу.

– Кирилл Григорьевич?..

– Ценю в нём его прямоту, честность и верность мне… Он к тому же не чета вам – примерный муж и семьянин. Берите с него пример.

– Лев Нарышкин?

– Мне нравятся его милые шутки. С ним весело, и он не мучит неуместными и непозволительными объяснениями в любви.

– Неужели толстый Большой Пётр?

– Он хорошо поёт.

– Да… у каждого таланты!.. Но… скажите всё–таки?.. Захара Чернышёва вы любите больше, чем меня?..

– Вы несносны. Настойчивость ваша меня изводит. Ну, хорошо, я скажу вам: вы нравитесь мне больше других. Что из этого?.. Я прошу вас оставить меня. Что могут подумать обо мне?.. Наше отсутствие вдвоём может быть замечено и дурно истолковано. Вы знаете, как люди злы.

– Марии Симоновны здесь нет и некому доносить и сплетничать.

– Вы забываете, что у меня есть муж, что он здесь и что вы – соперники. Он влюблён в меня больше вашего.

– Н–ну!.. Скажите мне… Одно…

– Ничего не скажу – уезжайте…

– Я не уеду от вас до тех пор, пока не услышу от вас самих, что вы неравнодушны ко мне.

– Да… да… Только убирайтесь…

Екатерина Алексеевна звонко и весело смеялась.

– Хорошо, запомните – слово дано…

Салтыков дал шпоры и помчался к опушке.

– Нет!.. Нет… – крикнула ему вслед Великая Княгиня.

– Да!.. Да!.. – донеслось до неё с опушки.

V

Государыня потребовала к себе Чоглокову. Мария Симоновна догадалась – её ожидал разнос. Если разнос будет по–французски – это ничего, но если по–русски – она сильно провинилась перед Государыней, – тогда хоть и не оправдывайся.

Разговор начался по–русски. Мария Симоновна опустила глаза и сделала самое смиренное лицо.

– Что сие, матушка, – гремела ворчливым голосом Государыня. – Великий Князь мне жаловаться изволил, что Великая Княгиня с Салтыковым обманывает его и смеётся над ним… Твой муж колпак и крутом тебя сопляки, которые вовсе ничего не смотрят.

Когда пошли такие выражения – возражать и оправдываться было бесполезно. Мария Симоновна ниже опустила голову и сложила на груди прекрасные белые руки.

– Ты смотри у меня… Я не для того тебя в гофмейстерины поставила, чтобы Великого Князя в обиду соплякам давала. Не дура, слава Богу, сама детей имеешь, понимать должна, что можно и чего нельзя. Шестой год идёт, что Великая Княгиня замужем, а где он, России пожеланный наследник? Ты меня поняла, надеюсь?..

– Поняла, Ваше Величество.

– Ну, ступай. Да приструнь всех сопляков. Пора делами заниматься, а не амурной болтовнёй.

Из государынина кабинета Чоглокова прошла к покоям Великой Княгини и, неслышно отворив дверь, вошла в комнату.

Великая Княгиня сидела с книгой в кресле… Она посмотрела на гофмейстерину, заложила пальцем страницу и прикрыла книгу. В её глазах был вопрос.

– Ваше Высочество, простите, без доклада… Я к вам от Её Величества. Я имела сейчас пренеприятный разговор с Её Величеством. Разговор был о вас.

– В самом деле?.. C'est interessant!..[37] Чем я провинилась?

– Великий Князь на вас жаловался.

– Да?..

– Он говорил, что Ваше Величество часто бывает в обществе графа Салтыкова.

Великая Княгиня пожала плечами.

– Что тут удивительного – он мой камергер… Всегда притом же на людях. Я никому не жалуюсь, что Великий Князь откровенно строит куры Воронцовой.

– Ваше Высочество, – вкрадчиво и таинственно зашептала Мария Симоновна, – вы меня знаете не первый год. Вы можете мне доверять. Я – мать… У меня большая семья. Вы понимаете, что я могу быть вам полезной. Для взаимной любви и облегчения супружеских уз нужно уметь прощать друг другу случайные увлечения. Они неизбежны. Положение ваше, как Великой Княгини, не из лёгких. Когда мы, простые смертные, не имеем в супружестве детей – это грустно и тяжко, но это простительно. Вы – супруга наследника Российского престола, и Ваше Высочество поймёте меня, когда я вам скажу, что первейшая обязанность ваша есть – иметь сына…

– Мария Симоновна, я тоже всегда была до конца откровенна с вами. Оное не от меня зависит… Супружеские узы священны.

– Ваше Высочество, бывают положения, которые обязывают… Любовь к отечеству должна быть превыше всего. Она должна превозмочь всё и обойти все препятствия. Король французский, говорят, не мог иметь детей, но у него были дети… Я надеюсь, что вы меня понимаете?

– Я не хочу вас понимать, Мария Симоновна, и я хотела бы не слышать того, что вы мне сейчас сказали. Оставим сей разговор.

Великая Княгиня отошла к окну и стала спиною к своей гофмейстерине. Она, видимо, была сильно взволнована и смущена.

– Ваше Высочество, – настойчиво продолжала Мария Симоновна, – верьте… Ничего худого… Дело такое простое. Прямо сказать – житейское дело… Сколько кругом вас нашей блестящей и прекрасной молодёжи и всё молодец к молодцу… Ужели, Ваше Высочество, никто вам не понравился?..

– Они мне все дороги, и я их всех равно люблю и жалую.

– Ах нет!.. Не то, не то!.. Равно всех любить нельзя. Всегда есть кто–то, кто любезен нашему сердцу больше других. И мать детей как будто равно любит, а всё есть один… любимчик.

– У меня такого нет.

– Ваше Высочество, я предоставляю вам выбор между Сергеем Салтыковым и Львом Нарышкиным. Скажите мне только одно слово, и, верьте, с моей стороны затруднений не станет.

Великая Княгиня быстро повернулась к Марии Симоновне. Был прям, долог и пронзителен её взгляд. Чоглокова выдержала его, не смутившись.

– Если я не ошибаюсь, ваш избранник Нарышкин?

– Нет… Вовсе нет… Оставьте меня, Мария Симоновна.

– Ну, если не Нарышкин, то, конечно, Салтыков.

Мария Симоновна с высоко поднятой головой вышла из комнаты Великой Княгини. В дворцовом коридоре её ожидал Бестужев.

Он взял её за руку и притянул к себе.

– Ну что?.. – прошептал он нетерпеливо.

– Салтыков, конечно, – сказала Чоглокова холодно и бесстрастно.

– Так вы скажите комнатной горничной Владиславовой, – шептал прерывистым шёпотом Бестужев, – чтобы она… Понимаете… Кротка, как агнец, и готова… на все услуги… За мною, скажите, не станет… Оное надо же как–нибудь кончать. Государыня не на шутку гневается. Могут быть от того большие перемены… Вы меня понимаете?..