Елена Исаева - Про мою маму и про меня

• Название: Про мою маму и про меня
• Автор: Елена Исаева
• Жанр: Драматургия
• Год: 2002

---

Про мою маму и про меня

(Школьные сочинения в двух действиях) ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА: ЛЕНА МАМА МУЖЧИНА ЖЕНЩИНА ПАРЕНЬ БАБА РАЯ

ПЕРВОЕ ДЕЙСТВИЕ

На сцене обстановка аскетичная. Всё, что минимально будет потом необходимо для действия. Стол, шесть стульев (по количеству действующих лиц, чтобы все могли сесть), диван, на котором, поджав ноги, сидит МАМА – читает книжку и ест конфеты. Под диваном нужны будут длинные женские сапоги. В глубине сцены – дверной косяк и дверь, то есть не дверь ведущая в другое помещение, а обозначение двери. Многое на сцене будет не происходить, а обозначаться – как в детской игре. Где-нибудь не очень заметно стоит магнитофон, коробки с киноплёнкой, папки для бумаг, может быть, кинопроектор. Пилотки времён Великой Отечественной, шинель тоже примостились где-то так, чтобы оказаться под рукой в нужное время. А может быть, и специально акцентированы – это как захочет режиссёр. ЛЕНА что-то пишет за столом. Она встаёт, отрываясь от своей тетрадки, выходит на авансцену и говорит, обращаясь к зрителям, сразу приглашая их в собеседники. ЛЕНА. Каждый человек чего-то хочет от жизни. Когда мне исполнилось 10 лет, я впервые задумалась – чего же хочу я. «Хочу стать известной!» – шепнул мне внутренний голос. Интересно, почему у людей такая тяга к славе? Тогда я не задавала себе этого вопроса, я просто хотела чего-то достичь. Оставалось определить – чего. То есть поставить цель, к которой я потом должна буду всю жизнь стремиться. Итак, я твёрдо была уверена, что, во-первых, жизнь без цели – пуста, и, во-вторых, что за интересную, яркую жизнь надо бороться. Прежде всего – с собственной ленью, то есть практически – с самой собой. Потому что из художественной литературы я знала, что все замечательные люди очень много трудились, прежде чем чего-нибудь достичь. Надо было только найти поприще, на котором эту лень преодолевать. (Маме). Мам! МАМА (отрываясь от книжки). А? ЛЕНА. Вот ты –когда была маленькой – ты мечтала стать знаменитой? МАМА. Я?.. Я не мечтала. ЛЕНА. Почему? МАМА (опять углубляясь в книгу). Я не мечтала, я была уверена, что стану. ЛЕНА. Ну?.. И ведь не стала? МАМА. Ещё всё впереди. Какие мои годы? ЛЕНА (зрителям). Мне-то казалось, что уже поздновато. (Маме). А… кем? Ну, то есть в какой области ты собираешься стать знаменитой? Как – кто? МАМА. Как это – как кто? Как мать гениального ребёнка, естественно. ЛЕНА. То есть – как моя? МАМА. Ну, да. Но, вообще-то, дорогая, «Быть знаменитым – некрасиво… (дальше уточнить цитату). ЛЕНА. Хорошо ему было, Пастернаку, рассуждать, когда он уже и так был знаменитый поэт и Нобелевку ему присуждали! МАМА. Не спорь с классиками, а покажи – на что ты сама способна. И, знаешь, хорошо бы ты не просто стала знаменитой (знаменитой ведь можно стать и из-за какого-нибудь скандала), а хорошо бы ты попутно приобрела какую-нибудь стоящую профессию – и вот в ней уже прославляйся сколько душе угодно! ЛЕНА. А ты как думаешь – где надо начинать пробовать себя? МАМА. Там, где тонко. ЛЕНА. Как это? МАМА. Ну, где тебе легче всё даётся. ЛЕНА (в зал). Музыка мне далась не очень. Пока я учила аккорды к песням – всё было отлично, но когда выяснилось, что ещё существует сольфеджио и прочее такое – я поняла, что стать великим композитором у меня не хватит никакого терпения. (Музыка Моцарта, которая постепенно переходит в какой-то блатной мотивчик). И в первом классе, когда училась на фортепиано, и в седьмом, когда училась на гитаре. На гитаре, вообще не заладилось, потому что учительница выбрала меня в конфидентки, и мы всё время говорили про любовь. На сцену выходит ЖЕНЩИНА с гитарой, садится на стул в противоположном от мамы углу сцены, берёт несколько аккордов, потом передаёт гитару Лене. Лена поёт: «Мой костёр в тумане светит». ЛЕНА (прерывает песню на взлёте). Она спрашивала: ЖЕНЩИНА (поправляя Лене постановку пальцев). Как ты думаешь, если мы с ним видимся раз в неделю – это любовь? На сцене появляется МУЖЧИНА лет 45 –55-ти. Он подходит к Лене, забирает гитару и отходит с гитарой вглубь сцены, что-то наигрывая. Женщина преданно смотрит ему вслед. ЛЕНА. Она была уже пожилая и довольно полная дама, и по моим тогдашним представлениям о мировой гармонии ей любовь, вообще, уже не полагалась. Поэтому, раз кто-то с ней виделся раз в неделю и после, придя на занятия, она светилась, как сто тысяч солнц, наверное, это была любовь. И я честно говорила: (Женщине). Да. (В зал). И она у меня классику не спрашивала, а учила меня петь… «Шаланды полные кефали…» Лена и Женщина самозабвенно поют. Мужчина аккомпанирует им на гитаре. Мама с дивана подпевает. ЛЕНА (в зал). После неудачи с музыкой я ринулась в спорт. У нас в классе самая стройная девочка была Ленка Леонова, потому что она занималась художественной гимнастикой. Она всегда ходила так прямо, как будто кол проглотила (Демонстрирует). Я попросила – Ленка взяла меня с собой на занятие. Мужчина устанавливает магнитофон, вставляет туда кассету с какой-нибудь классикой, под которую можно заниматься и включает. Женщина на глазах распрямляется, молодеет, даже худеет, - преображается в тренера. ЖЕНЩИНА (хлопая в ладоши). И-раз, и-два! И-раз, и-два! Лена двигается по залу в такт музыке, повторяя за тренершей одно гимнастическое упражнение за другим. То прыгает на одной ноге в позе ласточки, то кружится, то просто поднимает и опускает ногу – как у станка. Получается это всё довольно неуклюже, хотя она и старается. ЛЕНА. Я крайне добросовестно повторяла за девочками все движения, но в конце урока мне объявили: ЖЕНЩИНА. Для нашей группы ты, к сожалению, не подходишь – мы уже ушли вперёд. Тебе надо в младшую труппу. Мужчина вырубает магнитофон, опять берёт гитару, садится на стул в глубине сцены. Он наигрывает какие-то блатные мелодии, а женщина вокруг него продолжает выделывать гимнастические фигуры – всё это на заднем плане – в глубине сцены. ЛЕНА (Маме). В младшую группу я не пойду. МАМА (отрываясь от книжки). Почему? ЛЕНА. Потому что они занимаются в другое время, а без Ленки ходить скучно. МАМА. Только из-за этого? ЛЕНА. Ты не видела, как Ленка на шпагат садится! И вообще! Я никогда не буду такой гибкой и ловкой, как она, а тогда – зачем? МАМА. А вдруг будешь? Подумаешь – шпагат! Это дело тренировки! И Женщина, и Мужчина пытаются сесть на шпагат. У них не очень получается. ЛЕНА. Да ты знаешь, как это трудно?! (Пытается сесть – у неё не выходит). Ты сама-то попробуй! МАМА (понимая, что всю жизнь «Обломовым» не просуществуешь, поскольку ребёнок требует активных действий, откладывает книгу). Запросто. Мама пытается сделать шпагат, у неё явно нет к этому никаких данных. ЛЕНА. Вот видишь! МАМА. Безвыходных ситуаций не бывает! Мама проворно вскакивает, некоторое время мечется по сцене, что-то ища или вспоминая, потом лезет под свой диван, достаёт оттуда длинный зимний сапог и опять опускается на пол. Одну ногу она оттягивает, как в шпагате, а другую сгибает в коленке и приставляет к коленке сапог – носком вперёд. МАМА. Чем не шпагат? Лена вздыхает, подходит к Маме, обнимает её, целует. ЛЕНА. Можно, я не буду гимнасткой? Ты не очень расстроишься? Мама тоже вздыхает, тоже обнимает Лену, тоже целует. МАМА (без уверенности в голосе). Может быть, тогда в артистки? Я объявление прочла – набор в драмкружок у нас в ЖЕКе – на горке. Правда, в артистки мне не очень нравится. ЛЕНА. Почему? МАМА. Да какие-то они все неприкаянные. Настоящие артистки… Одно горение ради искусства. Мама возвращается на свой диван. Мужчина начинает наигрывать «Вместе весело шагать по просторам…» Они с Женщиной тихонько поют эту песенку. ЛЕНА (в зал). Я сходила в этот кружок три раза. На третьем занятии стали распределять роли в «Двенадцати месяцах». И мне – вместо Королевы или, на худой конец, Падчерицы, предложили играть… ЖЕНЩИНА. Январь-месяц. Братец январь. Да? Ты не возражаешь? ЛЕНА. Это который самый старый? С бородой? ЖЕНЩИНА. Но ведь и ты у нас в кружке по росту выше других, и помудрее, я бы сказала… Это роль не простая. Ответственная роль. Сложная, интересная. Характерная! Она откроет в тебе самой много нового! Вот увидишь! (Мужчина старательно поддерживает женщину, кивая головой и наигрывая на гитаре). ЛЕНА. Но у меня… голос… совсем не грубый… Тонкий совсем… ЖЕНЩИНА. Ничего! Надо уметь перевоплощаться! Будешь работать над собой! Главное – захотеть! ЛЕНА (в зал). Я, как вы понимаете, не захотела. МАМА (с новой силой). Ну, и не расстраивайся! Что это ещё за феминизм с раннего детства – самим мужиков играть?! Что это за театр, где ни одного мальчика? Нечего туда ходить! ЛЕНА (близка к слезам). А куда ходить? МАМА (воодушевляя). Ну… Вот… Сочинения у тебя хорошо получаются. Может, в литературный кружок? И ездить никуда не надо – прямо в школе. После уроков… Вдруг ты будешь писателем… или там… поэтом… ЛЕНА. Да ты что! Я же как мучительно долго сочиняю! С поэтами так не бывает. Пушкин в 14 лет «Руслана и Людмилу» накатал одним махом! А я – что? МАМА. А как же это… Ну, когда ты учебник-то истории на стихи перекладывала… Как там? (Вспоминает). «Во Франции гремело Столетнее сраженье, И Франция терпела Всё время пораженье!» По-моему, замечательно! ЛЕНА. Чего тут замечательного? Сплошной учебник истории и никакого жизненного опыта. МАМА. Нормально! Очень даже грамотно поступаешь! Пока нет опыта – овладевай техникой, шлифуй язык, так сказать, оттачивай мастерство! Зато когда тебе уже будет что сказать – своего – опытного – ты уж как скажешь, так скажешь! «Любимый твой споткнулся И замертво упал! (Смотрит на Мужчину, требуя от него моральной поддержки, что, мол, стихи, действительно, сильные, действуют. Мужчина тут же спотыкается и падает на пол). Кто рядом был – нагнулся И знамя поддержал! МУЖЧИНА (с пола). Но Сарагоса дышит! Хотя и вся в огне! И ветер НАШ колышет Флаг на её стене! ЖЕНЩИНА (Лене). Не плачь же, Инезилья! Будь мужества полна! В стране идёт герилья – Народная война!» МАМА. Рифмы какие! Инезилья –герилья! Евтушенко бы лопнул от зависти! ЛЕНА (тихо). Ты просто меня очень любишь. МАМА. Было бы странно, если б я тебя не любила! Именно поэтому я всегда говорю тебе правду! Ты – самая красивая, талантливая, умная, добрая, самая чудесная девочка на свете! Чем скорее ты в это поверишь, тем лучше для тебя! Мужчина и Женщина поют какую-то революционную испанскую песню. ЛЕНА (в зал). Наш кружок назывался… ЖЕНЩИНА (учительским тоном, словно она диктует). «Те-о-ри-я и прак-ти-ка сочинений разных жанров». ЛЕНА. И вела его наша учительница литературы. Когда она к нам первый раз пришла в седьмом классе и проверила первое контрольное сочинение, то мне была поставлена… ЖЕНЩИНА. Двойка. ЛЕНА. Причём, единственная в классе. На моё робкое «почему» при гробовом удивлённом молчании всего класса, она пояснила: ЖЕНЩИНА. Абсолютно всё откуда-то списано! ЛЕНА. Класс с облегчением выдохнул и загалдел: МУЖЧИНА. Да вы что! Вы её не знаете! МАМА. Она сама так пишет! ЛЕНА. Потому мне не очень хотелось в её кружок, но ведь я решила себя воспитывать и преодолевать. А областей для знаменитости больше просто не осталось. В естественных и точных науках я была абсолютно ни бум-бум. МАМА. Мальчики-то там есть?.. На сцену выходит ПАРЕНЬ, кивает головой. ЛЕНА (посмотрев на него, Маме). Один точно есть… А может, даже два… (В зал.) - добавила я, чтобы не расстраивать маму, а то вдруг она решить, что из-за одного ходить не стоит. (Спохватившись, Маме, возмущённо). Ну, при чём тут мальчики-то?! На сцену выходит с коробкой пирожных в руках или с зефиром БАБА РАЯ – соседка. Она угощает всех присутствующих и подсаживается к Маме за стол – пить чай. БАБА РАЯ. Мать потому что заботится, чтоб ты гениальность свою правильно употребила! Стала б гениальной женой. Или гениальной матерью, к примеру. ЛЕНА. Баба Рай! Я ж ещё маленькая! МАМА. Женское обаяние надо тренировать с детства! БАБА РАЯ. Вот именно! А то когда применять надо будет – тренироваться уже поздно! МАМА. Тяжело в учении – легко в бою! Ну-ка, попробуй! Лена нерешительно подходит к Парню. Он листает книжку. ЛЕНА. А ты какую книжку больше всего любишь? ПАРЕНЬ. «Спартак» Джованьоли. МАМА. Ну, эту ты наизусть знаешь! ЛЕНА (делая Маме знак - молчать). А она – про что? ПАРЕНЬ (не глядя на неё). Возьми да почитай. Лена огорчённо отходит. Все рассаживаются по стульям, сдвигая их поближе к Женщине. ЖЕНЩИНА. Все собрались? ВСЕ. Все. Все. Здесь. ЖЕНЩИНА. Очень хорошо. Значит так. Тема сегодняшнего занятия: тема и основная мысль сочинения. Как по-вашему – что такое тема? ЛЕНА. Это то, о чём говорится в сочинении. ЖЕНЩИНА. Правильно. Это, во-первых, жизненный материал, взятый для изображения, а, во-вторых, общественная проблема, затронутая в произведении... А что такое - основная мысль? Основная мысль и идея произведения – это ответ на поставленный в теме вопрос, разрешение темы, так сказать. Идея может быть выражена… БАБА РАЯ. Непосредственно авторским высказыванием. ПАРЕНЬ. Репликой персонажа. ЛЕНА. Эпиграфом. МУЖЧИНА. Названием. МАМА. Не формулируется, а закономерно вытекает из системы образов и событий. ЛЕНА (в зал). О! Вот это мне подходит больше всего. Не люблю формулировать! Пусть читатели сами догадываются – о чём я там хотела сказать! ЖЕНЩИНА. Дальше! Следовательно, заглавие – это форма сжатого обозначения темы. Например – «Капитанская дочка», «Горе от ума»… Все называют названия, кроме Лены. Названия – какие угодно. Можно из репертуара того театра, где будет ставиться пьеса. ЖЕНЩИНА. Правильно. Теперь первое задание. Самое простое. Описать какой-нибудь случай из вашей жизни – чтобы тема была заявлена в названии рассказа и чтобы он обязательно содержал основную мысль. ЛЕНА. «КАК Я ХОДИЛА ДАРИТЬ КУКЛУ». Все поворачиваются к ней и ждут рассказа. ЛЕНА (В зал). Мне мама всегда внушала: МАМА. Дарить надо что-нибудь такое, что тебе самой дорого. А иначе подарок не имеет смысла. Получается: дай вам, Боже, что нам самим не гоже. ЛЕНА. Я это помнила. Мне было пять лет, и у моей подружки из дома напротив - Ленки Домблянкиной - был день рождения. Она его не справляла, и в гости меня никто не звал, но мне очень хотелось её поздравить и что-нибудь подарить - чтобы непременно дорогое. Я стала перебирать - что же мне дорого… Все, присутствующие на сцене, начинают предлагать Лене что-нибудь, по их мнению, дорогое. Мужчина протягивает гитару, Баба Рая - оставшиеся пирожные, Женщина – коньки, Парень отцепляет от футболки значок с любимым хоккеистом. Когда Лена отрицательно мотает головой, он удивлённо пожимает плечами: «Третьяк же!» Мама предлагает любимую книжку – «Дикие лебеди» - и произносит название. Лена всё отвергает, идёт за мамин диван и оттуда вывозит игрушечную коляску с куклой, вынимает куклу из коляски. ЛЕНА. Особенно дорогой и любимой оказалась кукла с красным пластмассовым бантом на голове. Бант был прочно к ней приделан и вертелся во все стороны, как пропеллер. А когда я снимала с куклы все одёжки, то она оставалась совсем голая, но - с бантом! МАМА. Ты уверена? Ведь ты же её очень любишь. ЛЕНА (в зал). Дарить так дарить! Я решилась. Я вынула её из коляски, посмотрела прощальным взглядом и понесла в соседний дом, в четвёртый подъезд, на четвёртый этаж, как сейчас помню. Но Ленка Домблянкина не подозревала, что её хотят осчастливить и не сидела в ожидании дома, а дверь открыла её мама. Симпатичная молодая женщина с ироничным прищуром на жизнь. Это теперь я понимаю, что она была симпатичная и молодая, тогда - взрослая, слегка удивлённая тётя. ЖЕНЩИНА. А Лены нет. ЛЕНА (Женщине). Извините. (В зал). Дверь закрылась. Я стала медленно спускаться по лестнице, облегчённо вздохнув, что расставание с куклой отменяется. ПАРЕНЬ. Эх, ты! Не умеешь довести дело до конца. А ещё говоришь, что силу воли в себе воспитываешь! ЛЕНА. Я вернулась. (Женщине). Извините. Если её нет... вы ей тогда передайте. (Протягивает куклу). Я её поздравляю с днём рождения. ЖЕНЩИНА (берёт куклу). Спасибо, деточка. Я обязательно передам. ЛЕНА (в зал). Я вышла из этого пятиэтажного подъезда, где каждая стена была знакома до чёрточки, совершенно убитая. Я бродила по двору и на меня накатывало беспощадное понимание того, что у меня уже никогда не будет куклы с красным бантом. Хотя бант этот ужасно мешал - нельзя было надевать ей на голову шапочки, а шапочек, как назло, целая куча, и все красивые, разноцветные. Но всё равно. У меня не будет, а будет у Ленки, которой, может, эта кукла и вовсе не нужна, у которой, может, есть другие - любимые, а эта не любимая, а просто так. Будет ждать своей очереди - пока с ней поиграют. Разве она для Ленки что-нибудь значит? Ленка не ходила с ней к зубному и на море с собой не брала, а я брала и чуть её там не утопила. Нет, это всё неправильно, что надо дарить то, что дорого. Как это можно дарить то, что дорого? То, что дорого, с этим нельзя расставаться - а если можешь расстаться, то какое же оно дорогое?.. Я вернулась. Я чувствовала, как от стыда горят щёки, но на что только ни пойдёшь ради того, что дорого... (Женщине). Извините, пожалуйста... Вы не могли бы мне отдать её обратно?.. Просто... это моя любимая кукла. ЖЕНЩИНА. Конечно, деточка, возьми. ЛЕНА. Какая понимающая мама у Ленки Домблянкиной! Она даже Ничего больше не сказала - протянула куклу и улыбнулась. Успокоенная, я пришла домой. МАМА. Что ж? Не подарила? ЛЕНА. Подарила... но потом обратно взяла… МАМА. Как это? ЛЕНА (в зал). Я рассказала. И уже по мере рассказа понимала, как ужасно я поступила. Я забрала обратно подарок! Это позор и жуткое малодушие, и жадность, и уж какая там сила воли... И всё-таки всё это я была согласна принять на свой счёт и пережить как-нибудь,.. только не самое страшное... МАМА. Иди - верни... ЛЕНА (в зал). Вернуться туда ещё раз было выше моих детских сил. Я вернулась. (Женщине, еле слышно). Извините, пожалуйста. Всё-таки... возьмите, пожалуйста, - (В зал.) прошептала я, почти бессильной рукой протягивая куклу. Я ей так никогда имени и не придумала. Кукла и кукла. ЖЕНЩИНА. Может, не надо, деточка? ЛЕНА. Нет... Это Лене... на день рождения... (В зал). Я опять вышла во двор, села возле песочницы и вспомнила другую свою подружку - Людку Баканчеву. Она тоже ещё в прошлом году подарила мне на день рождения куклу, гораздо красивее, чем эта. Но людкина кукла у меня не была любимой - так, на вторых ролях. А Людка часто ко мне приходила и играла с ней. И мне всё казалось, что она ходит ко мне не из-за меня, а из-за этой куклы. Я к Ленке Домблянкиной играть больше никогда не ходила… Ну, что? Основная мысль из текста вытекает? Формулировать не надо? ЖЕНЩИНА. Теперь возьмём задание посложнее. Сочинение- рассуждение! Суть такого сочинения в обосновании истинности и правдивости какой-либо основной мысли другими суждениями. В рассуждении должно быть три части: первая часть содержит основное положение, основную мысль, которая будет доказываться. Вторая часть – доказательная, которая содержит аргументы. И третья часть – вывод. В качестве доказательств могут быть использованы различные факты – из собственной жизни, из жизни близких и знакомых, из литературных источников, цитирование, сопоставление, логические умозаключения. Доказательства должны быть убедительными и развёрнутыми. В качестве доказательств не должны приводиться мелкие, случайные факты. Подробности должны иметь прямое отношение к доказательству основной мысли… Все всё поняли? ВСЕ. Все! Всё! ЖЕНЩИНА. Итак, мы пишем сочинение-рассуждение на тему «Каким должен быть настоящий художник?» Доказываемый тезис: «Искусство нужно делать чистыми руками!» МАМА. Лен, но ведь это же, кажется, не про искусство было сказано, а про революцию. Ну… Дзержинский что ли говорил: «Революцию нужно делать чистыми руками». Хотя, может быть, я ошибаюсь. ЛЕНА. Мам, что мне с ней спорить что ли? Как продиктовала, так и напишем. Что посеешь – то пожнёшь. (В зал). «ИСКУССТВО И ЕГО СОЗДАТЕЛИ». Часть первая. Главным видом искусства для меня с детства было документальное кино. Потому что Мама работала в киноотделе при Министерстве речного флота и писала сценарии научно-технических документальных фильмов. И однажды я даже демонстрировала в кадре «комфортабельность судов типа «Б» – пассажирских, то есть – листала журнал, сидя в мягком кресле, смотрела телевизор в кают-компании, кормила с палубы чаек. А как-то раз Мама делала фильм про Петрозаводский Клуб юных моряков – КЮМ, то есть - и доверила мне написать песню для этих самых моряков, которые потом своими красивыми мальчишечьими голосами её пели за кадром. А в кадре – бригантина уплывала в море на фоне белых облаков. И я эту песню сочинила, и фильм сняли, и озвучили. Там ещё такие слова были: «Мы уходим с тобой далеко На большом, как мечта, корабле!» (Цитирование, между прочим). И я маму очень упрашивала показать – как там всё получилось. И Мама, наконец, взяла меня с собой на работу – прокрутить плёнку. Да, самое главное! Я всегда знала, что все мамины сослуживцы – люди в высшей степени творческие, достойные, уважаемые, как раз те, кто - что называется - с «чистыми руками» создают своё виртуозное искусство! Все остальные действующие лица в это время создают на сцене антураж киноотдела. Откуда-то появляется проектор, коробки с плёнками, папки со сценариями, небольшой экран. Когда всё уже готово, Мужчина ставит на стол выпитую бутылку водки и телефон из-под стола ставит на стол, садится за стол, кладёт руки на стол, на руки - голову и спит, сладко посапывая. Парень, Баба Рая и Женщина разбредаются в «свои» углы сцены, ожидая своего выхода. Парень снимает школьную куртку, вешает её на свой стул. У Женщины рядом с её стулом в левом углу на авансцене – телефон. Мужчина спит, телефон звонит над его ухом – разрывается. Это Парень из телефонной будки пытается дозвониться в киноотдел. Мужчина, не открывая глаз, берёт телефон, опять ставит его на пол – подальше от себя, и продолжает спать. Телефон замолкает. В киноотдел «входят» Мама и Лена. ЛЕНА. Часть вторая. МАМА (ещё не видя Мужчину). Вот – смотри. Тут мы и обитаем. Главное – от начальства на отшибе. (Поёт). Всё спокойненько, всё пристойненько, исключительная благодать!» (Быстро находит среди коробок с плёнкой – нужную). Лена смотрит на Мужчину. ЛЕНА. А это кто? МАМА. Ой… (На секунду озадачивается, но потом как в порядке вещей). Тише. Это Филя… спит. ЛЕНА. Он тут что… с вечера? МАМА. Не исключено. ЛЕНА. А… почему? МАМА. Ну… всякое бывает. Творческий процесс. Мама набирает номер телефона. Трубку берёт Женщина. МАМА (тихо). Сонь… Тут… Твой… спит. ЖЕНЩИНА. Нажрался что ли? МАМА. Вроде – да. ЖЕНЩИНА. Ну и что? МАМА. Может, приедешь – заберёшь его? А то у меня сегодня показ в Министерстве – я уеду. ЖЕНЩИНА. Ну и уезжай. Хрен с ним. МАМА. Как? Бросить его тут? ЖЕНЩИНА. Ты посмотри: у него в карманах – деньги есть? Осталось чего от командировочных? МАМА. Сонь, по карманам я лазить не буду. ЖЕНЩИНА. Тогда запри его там – пусть ночует. Мне он тут в пьяном виде вовсе не нужен. ЛЕНА (в зал). Мелкие случайные факты. Женщина кладёт трубку. Мама тоже. Тут же опять звонит телефон. Это Парень. Он говорит из автомата в углу сцены. МАМА (тихо, почти шёпотом). Алё. ПАРЕНЬ. Кать, это я! МАМА (очень тихо). Привет. ПАРЕНЬ. Что?! Ничего не слышно! Это я – Женя! Я с вокзала! МАМА. Я слышу-слышу. ПАРЕНЬ. Я взял билет на вечер!.. Ты что так тихо говоришь? МАМА. Филя спит. ПАРЕНЬ. Что?! МАМА. Филя спит. ПАРЕНЬ. Спит?! У него командировка! Вы что там все? Забыли? МАМА (сердито). Не ори. Какой правильный. Взял – и молодец. Приезжай – будем такси ловить. ПАРЕНЬ. Мне что – больше всех надо? Я что – нянька? МАМА. Ну, мы же не можем сорвать командировку. Это же скандал. Погрузим его как-нибудь. ПАРЕНЬ (уже спокойней). Ладно, щас… Кать, а ты в курсе, что к нему в три часа дама из Министерства приедет? Знакомиться с гением! МАМА. Как? Сюда? ПАРЕНЬ. Татьяна Петровна, кажется. Я тебе забыл перезвонить – замотался. Она ещё с утра тебя искала – чтоб ты к ней не ездила, что она сама приедет – увидеть оператора, посмотреть, где шедевры создаются… МАМА. Жень, приезжай скорее, а? Что я тут одна буду делать? Разъединяются. Мама в ужасе. Смотрит на часы. Лена – на Маму. МАМА. Так… Надо спасать репутацию… Мама отпирает ключом дверь, которая стоит в глубине сцены в пол-оборота к зрителям. (Дверной косяк и дверь – чистое обозначение.) ЛЕНА. Это что? МАМА. Это кладовка. Мама вместе с Леной перетаскивают стулья от стола в кладовку, ставят их в ряд, делая кровать. Потом Мама и Лена с двух сторон берут Филю подмышки, пытаются приподнять. МАМА. Ну, давай, миленький, не подведи. Премия и всё такое. Давай. Тут недалеко. Всего несколько шагов. Ты же молодец, умница, талантище… Филя с закрытыми глазами, что-то мыча, всё же подчиняется, позволяет себя отвести за дверь и уложить на стулья. Поджимает под себя ноги и засыпает с блаженной улыбкой. Мама закрывает дверь и запирает. ЛЕНА. Мам, а он там не задохнётся? МАМА. Не задохнется. В крайнем случае –припадёт к замочной скважине – она большая. ЛЕНА. Мам, а вдруг он проснётся и подумает, что его замуровали, как в древности? МАМА. Не трепещи меня! Пусть думает, что хочет, только бы тихо сидел. Молчат. Мама стоит спиной к двери, как бы защищая её от всего внешнего мира. ЛЕНА. «И воцарилась тишина, Согретая дыханьем зала, И вся Советская страна За этой девочкой стояла». И вдруг в полной воцарившейся тишине раздаётся отчётливый счастливый храп Фили. Лена и Мама переглядываются. МАМА. Магнитофон! ЛЕНА (В зал). Логическое умозаключение! Лена бежит к магнитофону, врубает музыку. В течение следующей сцены она постоянно делает музыку то тише, то громче – в зависимости от контекста. В киноотдел «входит» Баба Рая – дама из министерства. БАБА РАЯ. Здравствуйте, Катя. Мама, заметив, что со стола не убрана бутылка, бросается к Бабе Рае, заслоняя собою стол и делая у себя за спиной руками отчаянные знаки Лене – мол, убери бутылку. МАМА. Ой, здравствуйте, Татьяна Петровна. Да я бы сама привезла. БАБА РАЯ. Да я тут должна была быть недалеко. По делам. Как вы меня весело встречаете! Музыкой! Лена лихорадочно прячет бутылку под стол. МАМА. Да! У нас тут всегда весело. Работа такая! БАБА РАЯ. Я звонила с утра. Ваш осветитель сказал, что Феликс будет в три. Я, наконец, решила познакомиться и, заодно, забрать плёнку. МАМА. А-а. БАБА РАЯ. Мы с ним всё по телефону да по телефону. Он очень обаятельный. И такой эрудит. МАМА. Да-а! Он такой! На любую тему – часами! БАБА РАЯ. Вот-вот. О монтаже Эйзенштейна… МАМА. Проходите, пожалуйста… Это – моя дочка. ЛЕНА. Здравствуйте. БАБА РАЯ. Похожа на вас… Я видела два его фильма. Вот – про новый ледокол. Там так снято! Камера плывёт над самыми льдами! Как он это сделал? МАМА. Это он с борта свесился. Женя его на ремнях держал. Мы потом за этот фильм диплом получили и медаль. Филя у нас, вообще, весь в медалях ВДНХ, как бык-рекордист. Ой, извините. БАБА РАЯ. А другой фильм – про погрузку. Как снято! Мешки ведь прямо на камеру падают сверху! МАМА. Это он в трюм лёг – на самое дно и велел, чтобы мешки на него бросали. БАБА РАЯ. Ведь это опасно! МАМА. А он ничего не соображает, когда снимает. Он в творческом трансе. Для него ничего не существует – только картинка! БАБА РАЯ. И этот фильм – про КЮМ. Думаю… МАМА. Тоже совершенно замечательный! Баба Рая проходит, наконец, на середину сцены, оглядывает помещение, смотрит на часы. Голос её меняется на начальственный. БАБА РАЯ. А он, собственно, где? Мама хватает коробку с плёнкой фильма, который собиралась показывать Лене. МАМА. Вот! Копия – специально для вас. В целости и сохранности. БАБА РАЯ. Понятно. Спасибо. Феликс – где? МАМА. Вы знаете, Татьяна Петровна, тут такая накладка приключилась. Дело в том, что он срочно уехал… БАБА РАЯ. То есть? МАМА. В командировку. В Шёстку. За плёнкой. Неожиданно… Он думал, что на завтра билеты возьмёт, а там на завтра не оказалось уже, а на послезавтра нам уже поздно – у нас же график, съёмки. Только на сегодня билеты были. Ну, он и поехал прямо сразу. Позвонил мне с вокзала – что садится в поезд. Очень просил перед вами извиниться! БАБА РАЯ (резко погрустнев). Да? МАМА. Переживал! Расстраивался! Буквально перед вашим приходом звонил. БАБА РАЯ (пытаясь казаться весёлой). Значит, не судьба! МАМА (на той же искусственно весёлой ноте). Значит, в другой раз! «Вбегает» Женщина. ЖЕНЩИНА. Ну? Где он? МАМА. А… Познакомьтесь, пожалуйста. Это вот Татьяна Петровна – наш куратор из министерства… Женщина «осаживает», усмиряет свой темперамент, вежливо улыбаясь. ЖЕНЩИНА. Здрасьте. БАБА РАЯ. Здравствуйте. МАМА. А это Софья Михайловна – жена Феликса… Я вот только что сказала Татьяне Петровне, что Феликс уехал в Шёстку. Билеты были только на сегодня. Неожиданно уехал. ЖЕНЩИНА (понимающе). А-а… БАБА РАЯ (Женщине). У вас очень талантливый муж. Необыкновенно. ЖЕНЩИНА (подозрительно). Да? (Принюхивается к духам Бабы Раи). БАБА РАЯ. Нет-нет. Я знаю, что говорю. Я не мало фильмов пересмотрела. У него редкий дар. Взгляд… детский, я бы сказала. Он видит мир так открыто, так искренне! В таких потрясающих деталях, которые может заметить только ребёнок или очень непосредственный человек, сохранивший в себе детство. ЛЕНА (в зал). Убедительные доказательства. И развёрнутые. БАБА РАЯ. Незамутнённый ещё глаз, незамыленный. ЖЕНЩИНА. Незамутнённый? БАБА РАЯ. Именно! У вашего мужа уникальные операторские данные! Ему бы на «Мосфильме» работать, а не в этой… конторе. ЖЕНЩИНА. Так он там и работал! БАБА РАЯ. А что же ушёл? ЖЕНЩИНА. Так его… МАМА. Его там совершенно не ценили, Татьяна Петровна. Знаете, всё на вторых ролях, всё помощником оператора. А у нас он всё-таки сам снимает – сам себе хозяин. Никто творческий полёт не останавливает, не обрубает художнику крылья. БАБА РАЯ. Ну да. Тоже верно. «Входит» Парень. ПАРЕНЬ. Здрасьте. МАМА. Ты уже посадил Феликса на поезд? ПАРЕНЬ. А?.. Да… Всё… Ту-ту… МАМА (облегчённо). Ну, вот. БАБА РАЯ (Женщине). Приятно было познакомиться. ЖЕНЩИНА. Мне тоже. БАБА РАЯ (Лене, подмигивая). Хочешь, наверное, артисткой быть? В кино сниматься, а? (Маме и Парню). Всего хорошего. Как плёнку посмотрю – сразу позвоню. Баба Рая уходит. ЖЕНЩИНА. Духи, вроде, не эти. МАМА. В смысле? ЖЕНЩИНА. Позавчера полчетвёртого утра пришёл на рогах – весь женскими духами пахнет, просто как клумба. Вроде не эти. ПАРЕНЬ. Может, он их пил. А ты сразу обвинять! ЖЕНЩИНА. Куда мужика-то моего дела? ПАРЕНЬ (Лене). Чего музыка орёт? Выключь. И так башка трещит… от нервов. Лена выключает магнитофон. Слышно мерное похрапывание Фили. Женщина подходит к двери, ударяет по ней кулаком. ЖЕНЩИНА. Вот паразит! Мама отпирает дверь. ПАРЕНЬ (трясёт Филю). Просыпайся! Тебе ехать! Я за такси пошёл! Просыпайся, Филь! ЖЕНЩИНА. Щас тебе! Его теперь из пушки до завтра не разбудишь. Парень пытается Филю поднять, но тут уже находится в слишком глубоком сне. И стишком тяжёлый. Парень безнадёжно отходит. Мама приближается к Филе и вдруг кричит дурным казённым голосом. МАМА. Шёстка! Подъезжаем! Гражданин, кто Шёстку спрашивал? Шёстка! Филя, встрепенувшись, с трудом поднимается. Глаза всё ещё закрыты. МАМА (пожав плечами). Профессионал! Работа – это святое. ЛЕНА (в зал). Опять же логическое умозаключение! Парень подскакивает к Мужчине, помогает ему подняться и сделать несколько шагов. Одной рукой он поддерживает Филю, а другой берёт его сумку и хочет повесить ему на плечо. МАМА. Ты его сильно не нагружай. Его щадить надо! А то у него потом на съёмке руки дрожат. ЖЕНЩИНА. Руки у него дрожат не от этого. Козёл! Тебя б щас уволили – как с «Мосфильма»! Если б не Катя! Рожа твоя бесстыжая! Глаза б мои тебя не видели! Пьянь подзаборная! Мужчина продирает глаза, всех обводит своим детским незамутнённым взглядом, останавливает его на Маме, идёт к ней, отстранив Парня, по дороге падает на обе руки, встаёт, руки отряхивает, приближается к Маме, берёт её руку, галантно целует, возвращается к Парню, опять на него опирается. МУЖЧИНА. Я готов. Пошли. Парень ведёт его к выходу. При этом Мужчина со своего пути отстраняет свободной рукой Женщину, даже на неё не взглянув. МУЖЧИНА (на прощание обернувшись и подмигнув Лене, мол, только мы с тобой знаем смысл жизни, поёт). «Мы уходим с тобой далеко На большом, как мечта, корабле!» Парень вешает сумку к себе на плечо и уводит Мужчину. Женщина уходит за ними. ЛЕНА. Мам. А фильм? МАМА. Прости. У меня сейчас другой копии нет. Но там всё хорошо получилось. Честное слово. Тебе бы понравилось. Хор красивых детских голосов поёт песню. (Если удастся найти плёнку, то можно погасить свет и прокрутить этот кадр – бригантина уходит в море на фоне белых облаков) Дети поют. Мама возвращается на свой диван. Лена остаётся одна на авансцене. ЛЕНА. Часть третья. Каким должен быть настоящий художник? Я думаю, таким, как в мамином киноотделе! Я лично убедилась, что там работают творческие, вполне достойные уважения люди, любящие свою работу. Я думаю, художник должен быть прежде всего талантливым. А что такое чистые руки – я не знаю. Поэтому больше у меня нет аргументов. На сцену возвращается Парень, опять надевая школьную куртку со значком «Третьяк», подходит к Лене. ПАРЕНЬ. Я с тобой что ли в паре должен быть в этом вашем конкурсе красоты? ЛЕНА (еле слышно). Кажется, да. ПАРЕНЬ. Ну, и чего надо? ЛЕНА. Надо… Для медицинского конкурса потренироваться перевязывать… ПАРЕНЬ (берёт стул, садится). Валяй. Только быстрей. У меня ещё футбол. Лена достаёт откуда-то бинт, начинает его перевязывать, путается. Всё валится у неё из рук. Парень скептически за этим наблюдает. ПАРЕНЬ. Н-да… не много же ты очков наберёшь такими темпами. И учти ещё, что я танцевать не умею. Так что тут тоже будет прокол. ЛЕНА. Я тебя научу… ПАРРЕНЬ. Только не сегодня. ЛЕНА. Нет-нет! Ни в коем случае не сегодня! Мне тоже некогда! Появляется Женщина. ЖЕНЩИНА. Тема следующего занятия - услышанный рассказ. В таком рассказе обязательно должно быть введение, в котором указывается – когда, от кого, при каких обстоятельствах был услышан рассказ. Как вели себя рассказчик и слушающий. Задача автора – познакомить читателя с рассказчиком. Следовательно, в обрамлении сообщается самое необходимое, что нужно знать о герое – кто он, чем занимается, иногда может описываться его внешность и манера говорить. Услышанный рассказ дополняется за счёт авторских отступлений. Очень часто в таких рассказах писателей конец бывает неожиданным. Темы сочинения можете выбрать: или «Жизнь, отданная людям», или «Беззаветная борьба за счастье Родины – высшее проявление патриотизма!» Женщина уходит со сцены или садится на «свой» стул в свой угол. Лена уже сматывает бинт, а Парень быстро уходит со сцены – ему некогда тут с ней рассусоливать. ЛЕНА (в зал). Я сразу не решила – какую тему возьму. Пока у меня материала не было ни на ту, ни на другую. МАМА. Ну, что-нибудь придумаем. На какую наберёшь – на такую и напишешь. Можно, например, про дядю Сашу написать… (Здесь, если получится, вставить рассказ мамы про дядю Сашу, если не будет перебора в прозе, в монологах). ЛЕНА (в зал). Вообще-то, меня в тот момент больше волновало не это сочинение, а конкурс красоты «А ну-ка, девушки»! Конкурс состоял из пяти заданий – кулинарного, литературного, медицинского, песенного и танцевального. Это я, собственно, уже введение излагаю, где объясняется, при каких обстоятельствах был услышан рассказ. И от кого. МАМА. Кулинарное задание это что? ЛЕНА. Это ерунда – кто картошку быстрей почистит. МАМА. А. Главное, что ничего не готовить – а то ведь ты совершенно не по этой части. Так – с литературным понятно. Тут даже никто с тобой состязаться и не посмеет. Медицинское? ЛЕНА. Перевязку сделать кому-нибудь из мальчиков. МАМА. Перевяжешь? ЛЕНА. Вообще-то, у меня «пять» по НВП. Но… смотря кого перевязывать… МАМА. Ты бери такого, который тебе безразличен. ЛЕНА. Не могу. Мне уже Серёжу назначили. МАМА. У. Ну, здесь мы в пролёте. Дальше. В песенном тебя без меня, конечно, перепеть могут, но если учтётся, что ты и слова сама писала, тогда – победа наша! ЛЕНА. Самое ужасное – ты знаешь что. МАМА. Танцы. Я понимаю. ЛЕНА. Я ещё и… его должна научить. Я ему сказала, что не сегодня, потому что… (Чуть не плача.) ты мне хоть что- нибудь объясни в этом вопросе! МАМА. … Это большой пробел в твоём воспитании. ЛЕНА. В ТВОЁМ воспитании меня. МАМА. А что я? Я тебе всё время говорю – не сутулься! Не горбись! А ты всё равно сутулишься! И зарядку по утрам не делаешь! И у стенки по пятнадцать минут не стоишь! А походка! Какая у тебя походка! Это же гусёнок какой-то, а не юная покорительница сердец! ЛЕНА. Знаешь, я, пожалуй, откажусь участвовать. Нечего так позориться. МАМА. Я тебе откажусь! Ты мне это брось! Ты мне комплекс неполноценности не формируй! Меня на родительском собрании три мамы атаковали – чтобы их охламонов с тобой посадили. ЛЕНА. Да, я давно заметила, что я на мам произвожу гораздо большее впечатление, чем на сыновей. МАМА. Это потому что у тебя золотой характер! ЛЕНА. Нужен не золотой характер, а длинные ноги! МАМА (критически оглядывая Лену). А у тебя и ноги длинные. Тебе надо только юбку покороче. А то кто же их заметит? За обаятельность и привлекательность надо бороться! Начинаем прямо сейчас! Ну-ка, пройдись! ЛЕНА. Ну, мам. МАМА. Пройдись – пройдись. ЛЕНА (в зал). Я прошлась. Проходится по сцене. МАМА. Ну-у… (Увлекаясь). Ты когда-нибудь видела, как ходит Софи Лорен? ЛЕНА. Нет. МАМА. Выпрямись! Голову выше! Ноги до конца выпрямляй! Походка должна быть лёгкой и грациозной! Ещё раз! ЛЕНА. Ну, мам! МАМА. Доставь мне удовольствие! ЛЕНА. Я же не Софи Лорен! МАМА. Ничего, я из тебя сделаю нечто лучшее! Дубль два! «Входит» Баба Рая. ЛЕНА (в зал, пытаясь грациозно ходить по сцене туда-сюда). И тут к нам зашла соседка – баба Рая. Внешность у неё была… Ну, обыкновенная бабушкинская такая внешность… Манера говорить… Немножко она подсвистывала, задыхаясь, потому что ушла на фронт в 41-ом году 17-летней девочкой и, в холодные осенние дожди ночуя в лесах на земле под плащ-палаткой, заработала себе астму. МАМА. Раиса Александровна, заходите – садитесь! БАБА РАЯ. Чем это вы тут занимаетесь? ЛЕНА. Избавляемся от комплекса неполноценности! БАБА РАЯ. Хорошее дело! Одобряю. МАМА (Лене, азартно). Давай-давай! «Ходи шибче, белоголовый!» Ты себя должна нести как праздник и подарок! Дубль три! Лена опять проходит, как ей кажется – легко и бодро. МАМА. Слониха! Это даже не на двойку! БАБА РАЯ. Ну, ладно! Затерроризировала ребёнка! Сама-то попробуй! МАМА. Пожалуйста! Мама проходит хуже, чем Лена. БАБА РАЯ. Да-а, девки! Походка от бедра должна быть! От бедра, я говорю! Как учит Ахеджакова! Эх! Бывали и мы лебедями! Баба Рая тоже встаёт, тоже проходит по комнате, как ей кажется – замечательно. Все трое смеются. БАБА РАЯ. Не мучь ребёнка. Как бы она ни ходила, она это всё равно лучше нас делает! МАМА. У неё конкурс красоты. БАБА РАЯ. Ой! Да я б нашей девочке и так все призы дала! Даже если б она только на сцену вышла и просто постояла! Такая она у нас замечательная! Юная, стройная! ЛЕНА. Вы не объективны, баба Рай. Там знаете сколько таких будет – юных и стройных! БАБА РАЯ (грустно). Знаю… У меня тоже, небось, свой конкурс красоты был… ЛЕНА. Когда? МАМА. Как? БАБА РАЯ. А в 41-ом. В августе… Когда на фронт попала. ЛЕНА. На фронте – конкурс красоты? БАБА РАЯ. Ну, это так… Метафора. Заявление с подружкой подали, я год скрыла – написала 18 лет. И скрыла, что отец – враг народа. И Зинка поклялась, что никому не скажет. А то думала – не возьмут. Взяли. Отправили… на фронт. А там – распределение по частям. Командир нас в первый же день в шеренгу выстроил и как пошёл крыть! «Дуры вы! Шалавы! (И всякие другие слова). Дома не сидится! Приехали хахалей себе искать (ну, тут он тоже другое слово-то употребил – вместо хахалей, не при ребёнке будь сказано). Жизни не жалко – лишь бы к мужикам поближе! Глаза ваши бесстыжие!» Верите, из всего строя одна я заплакала. Так мне обидно это показалось – я же Родину шла защищать. Остальные, гляжу, девки стоят ухмыляются, переминаются с ноги на ногу. Командир орать перестал, подошёл, отдал мне хлеб на всех: «На, говорит, ты распределять будешь. Ты тут самая лучшая». Ну, а на другой день начался настоящий конкурс красоты! Из разных частей стали командиры приезжать – подбирать себе в штаб – секретарш, сотрудниц. Пройдут вдоль строя, оглядят. Кому какая понравится – такую и берут. Мы с Зинкой попали вместе – в пехоту. Начальник этого штаба на неё запал. И меня взял, поскольку ему две нужны были, а Зинка за меня попросила. Ну и пошли – военные будни. ЛЕНА (в зал). Мы с мамой почувствовали материал для сочинения. МАМА (Бабе Рае). И как там тебе было-то? На фронте? БАБА РАЯ. Да как было? Отступали, наступали. Спали вповалку, шинелями укрывались. Зинка-то себя не блюла. А до меня никто пальцем не касался. Это я ей не в осуждение. Она ж уже женщина была. А я – девушка. И мужики честные вокруг попались. Вот если, скажем, надо мне вымыться посреди леса. Они спиной ко мне станут, плащ-палатки с четырёх сторон руками натянут – ждут, пока вымоюсь. Даже не пошутит никто, ни слова какого… скоромного, ну, там «спинку дай потру». Не было. МАМА. Что ж, за всю войну так никого и не полюбила? Из стольких- то мужиков? БАБА РАЯ. Ой, Кать. Мне этой любви до войны хватило! Я ж из-за своей любви отца потеряла. В парке Горького познакомилась с военным. Мне - 16. Ему - 22. Лейтенант НКВД оказался. Отец как узнал! «Прекращай с ним встречаться и всё тут!» А он уж так ухаживал. А я уж так влюблена была. Порвала, можно сказать, по-живому. А парень, видно, понял – почему. Затаил. Ну, и… через три месяца отца, как врага народа… У меня на любовь после этого очень аллергия была. Так и вторая любовь у меня из-за отца же не получилась. ЛЕНА. На фронте? БАБА РАЯ. На фронте. ЛЕНА. А он кто был? БАБА РАЯ. Большой он был начальник. Командующий армией. Фамилию не скажу. МАМА. А как – как познакомились? Баба Рая встаёт, выходит на середину сцены. БАБА РАЯ. Да заняли мы одну деревню. Под горкой в низинке ещё бой шёл, а мы уже, считай, свою задачу выполнили, штаб в избе разместили, я вышла местность осмотреть. Красиво, девки! За деревней – поле, всё в цветах, за полем – река. Я пошла цветы собирать. Вспомнила, как мы с мамой в детстве на даче ходили… Углубилась. И тут на дороге машина тормозит. Генерал с шофёром выскакивают. На сцене появляются Мужчина и Парень. МУЖЧИНА. Стой! Не шевелись! БАБА РАЯ (Лене и Маме). Я встала, как вкопанная. МУЖЧИНА. Не бросай цветы!.. Видишь, проводки из земли торчат? Это мины. Ты на минном поле. Давай аккуратненько обратно. БАБА РАЯ (Лене и Маме). Я эти проводки-то видела. Ну, перешагивала и всё. И шла себе. Когда не знала. А как он сказал – стою, пошевелиться не могу. Ноги – чугунные – к земле приросли. МУЖЧИНА. Давай, девочка, не бойся. Только внимательно. Перешагивай. Всё получится. Иди. БАБА РАЯ (Лене и Маме). Так он это сказал уверенно, что я послушалась, пошла. Надёжность в нём какую-то почувствовала. Мол, если говорит, что всё получится – значит, так оно и будет. Баба Рая аккуратно, в полной тишине, идёт к Мужчине, иногда на него взглядывает. МУЖЧИНА. Не на меня! Под ноги! Под ноги! Баба Рая выходит, смотрит на мужчину, истерически подхохатывает. МУЖЧИНА. Лёша, дай девочке спирту. Считай второй раз человек родился – надо отметить. Парень убегает, возвращается с фляжкой, протягивает Бабе Рае, та неумело глотает один глоток. БАБА РАЯ. Да я не умею. МУЖЧИНА. А больше и не надо. Как звать-то? БАБА РАЯ. Рая… Ой… Рядовой Иванова! МУЖЧИНА. Понятно, Рая. Как же тебя угораздило? БАБА РАЯ. Хотела букет в штабе поставить… Праздник всё-таки! Вышибли мы их! МУЖЧИНА. Садись в машину – подвезу. Парень уходит. Мужчина продолжает стоять, смотреть на Бабу Раю. Баба Рая тоже какое-то время смотрит на него, потом поворачивается к зрителям и продолжает рассказывать. БАБА РАЯ. Потом как-то ночью он приехал. Они с нашим командиром до утра аж просовещались, а под утро он часа на полтора заснул. Тут же в штабе, на скамейке. (Поворачивается к Мужчине, шёпотом). Товарищ командующий, разрешите обратиться… Вы велели вас через полтора часа разбудить. Уже прошло. МУЖЧИНА. А-а… Рядовой Иванова. БАБА РАЯ. Вы помните? МУЖЧИНА. Такие глазищи разве забудешь? БАБА РАЯ. Мы с девчонками вам оладьев напекли. Завтракать накрывать? МУЖЧИНА. Слово какое-то домашнее, недостижимое – накрывать… Нет, девушка Рая. Некогда мне завтракать. Поеду я. Лёша встал? БАБА РАЯ. Давно. МУЖЧИНА. За оладьи – спасибо. С собой их мне заверни. (Уходя, оглядывается. Держит паузу). Буду тебя вспоминать. Мужчина уходит. БАБА РАЯ. Так он мне нравился, девочки. Фамилию его услышу – сердце падает. Прямо клавиши в машинке путала… Задумчивая вся стала. Даже обстрелов уже не так боялась. Нас обстреливают – а мне есть о чём думать… А через пару недель подбегает ко мне Зинка. К Бабе Рае подбегает Женщина. ЖЕНЩИНА. Рай! Приказ пришёл – тебя в штаб армии переводят. БАБА РАЯ. Как это? ЖЕНЩИНА. Ну, дуру-то из себя не строй! И так всё понятно. Скромница ты наша. БАБА РАЯ. Не понимаю, о чём ты говоришь? ЖЕНЩИНА. Я ж видела, как он на тебя смотрел. Колись? Чего у тебя с ним? БАБА РАЯ. Честное слово, ничего, Зин. Да ты что… Он, вообще, женатый человек… начальник… ЖЕНЩИНА. Не смеши меня. Кто щас на жён внимание обращает? А что начальник – так целее будешь. БАБА РАЯ. Зин, да я его видала-то всего два раза. ЖЕНЩИНА. А по нашим временам – и одного хватило б. Сегодня живой, завтра – мёртвый. БАБА РАЯ. Типун тебе на язык. ЖЕНЩИНА. Радуйся! Пришло и к тебе военное счастье! БАБА РАЯ. Ой, Зин. В штаб армии – это ж серьёзно! Теперь они меня хорошо проверять станут: всплывёт про отца. ЖЕНЩИНА. Молчи – главное. Может, и не всплывёт. БАБА РАЯ (Лене и Маме). Всплыло, конечно. И вместо штаба фронта – погнали меня из армии насовсем! Женщина и Баба Рая обнимаются. ЖЕНЩИНА. К моим сразу зайди – в первый день, как приедешь. БАБА РАЯ (отвечает отстранённо и подавленно). Не волнуйся, сразу зайду. ЖЕНЩИНА. Рассказывай всё только хорошее. Плохое не рассказывай. БАБА РАЯ. Завтра – наступление, а я… ЖЕНЩИНА. Пиши. БАБА РАЯ. Ты тоже. Женщина целует Бабу Раю и отходит от неё. БАБА РАЯ (Маме). Я, собственно, чего зашла-то, Кать. Ты говорила платья у тебя есть какие-то, кофты. Которые не носишь уже. Давай я Зинке отвезу. А то она в таком рванье – смотреть страшно. Я к ней раз в неделю езжу. Убираюсь, то-сё. Я тогда как с фронта уехала, в ту же ночь штаб наш – разбомбило. Одна Зинка уцелела – ранило её, ноги парализовало. МАМА. Конечно. Всё, что могу… ЛЕНА. И вы всю жизнь с ней… Ну, к ней ездите? БАБА РАЯ. Ну, не всю… Пока её родные были живы – нечасто. А теперь одни мы остались. Меня и после войны замуж никто не брал. Если что серьёзное намечалось, так я честно говорила, что отец – враг народа. Так и просидела… в девках… А Зинка… понятное дело… ноги – первое для женщины. Учись, Лен, танцевать! Играет музыка. Мужчина и Женщина танцуют – как на подиуме во время конкурса. Появляется Парень, подходит к Лене, приглашает её. Обе пары танцуют. Баба Рая и Мама тоже пытаются танцевать, образовав пару. Музыка постепенно замолкает. БАБА РАЯ (Лене, грустно и потерянно). Ну что конкурс-то? Выиграла? ЛЕНА. Неа. БАБА РАЯ. Почему? ЛЕНА. А меня ведущей поставили. Номера объявлять, задания раздавать… БАБА РАЯ. Самой главной, значит? ЛЕНА. Просто больше никто не хотел. БАБА РАЯ (Маме). Кать, Отнесла я Зинке твои шмотки… Благодарит она тебя… МАМА. Совершенно не за что… Раиса Александровна, случилось что? БАБА РАЯ. Я ей суп варю, а она мне вдруг говорит: ЖЕНЩИНА. Помру скоро. МАМА. Глупости. Это она вас вампирит. Ей больше некого. БАБА РАЯ. Не перебивай старших. МАМА. Извините. БАБА РАЯ. Она говорит: ЖЕНЩИНА. Вот ты за мной ухаживаешь, фрукты мне таскаешь, тряпки всякие… А ведь это я на тебя тогда анонимку написала… в штаб армии – что отец у тебя – враг народа… БАБА РАЯ. Зачем, Зин? ЖЕНЩИНА. Очень мне обидно стало, что тебя к твоему генералу… И что… у тебя любовь, а у меня… Так… Пользуются только… БАБА РАЯ (помолчав). Ну, может, и к лучшему, Зин. Зато меня не убило. ЖЕНЩИНА. А меня – так лучше б убило! Видишь – как Бог за тебя наказал… Такая страшная жизнь получилась. Ты когда стала ко мне ходить, я тебя видеть по первоначалу не могла… Теперь привыкла. Так что… Брось меня… Ничтожный я человек. БАБА РАЯ. Куда ж я тебя брошу, Зин? У меня ж, кроме тебя, никого на всём свете. И потом… не мне тебя судить. Ты, если в чём и виновата, так отстрадала уж сколько… ЛЕНА (в зал). У писателей в таких рассказах всегда бывает неожиданный финал. Не знаю уж, как у меня получилось. МАМА. А у нас ещё пластинок всяких много. У неё проигрыватель есть? Мы можем пластинки ещё… БАБА РАЯ. Пластинки?.. Ну, да… Наверное… Пластинки… Какая-нибудь военная песня.